С левой рукой человеку было уже не тягаться с Киртианом. Неуклюжая попытка удара сверху, незащищенная подмышка – и эльфийский лорд нанес «смертельный» удар. Клинок вошел по рукоять, не встретив ни малейшего сопротивления, и человек вскинулся – ощущение колотья во всем теле дало ему знать, что он «убит».
Теперь кожа человека приобрела оттенок молодой листвы – он светился целиком, с ног до головы. Беззлобно ругнувшись, он отсалютовал Киртиану, спрятал меч в ножны и, сняв шлем, присоединился к пяти «убитым», уже стоявшим в сторонке. Все они светились тем же чудным желтовато‑зеленым цветом. Киртиан задержался на миг, любуясь этой картиной – что было ошибкой с его стороны.
Внезапный разряд, пронзивший тело, сообщил Киртиану, что его ударили в спину. И Киртиан увидел, что сам он тоже начинает светиться.
– Галкаш! – выругался он на Древнем наречии и услышал в ответ знакомый смех сержанта Джеля. Киртиан с отвращением загнал меч в ножны, сдернул шлем и присоединился к остальным «убитым».
Но Джель недолго торжествовал победу: из кустов у него за спиной вынырнул Хорен и, когда Джель повернулся, полоснул того по горлу. Джель выругался еще более цветисто, чем Киртиан, а его люди разразились свистом и язвительными замечаниями.
– Ну, подумаешь, захватили врасплох! С кем не бывает? – делано‑безразличным тоном заметил один из «покойников».
– Эй, сержант, ты проспорил мне пиво! – бессердечно напомнил другой. – А Хорену – три ночные вахты.
– Без тебя знаю.
Сержант снял шлем, бросил его на землю и сердито зыркнул на шутников. Но те знали, что им ничего не угрожает: пока сражение продолжалось, «убитые» могли говорить, что им в голову взбредет. Это было еще одно из правил, введенных для того, чтобы учебный бой не превращался в настоящую драку.
– Спокойно, спокойно! – побранил его третий, когда Хорен исчез – отправился искать себе нового противника. – Настоящий воин никогда не поддается гневу во время боя.
– Я уже вышел из боя, – сквозь зубы огрызнулся Джель.
Он бросил на товарищей по несчастью еще несколько испепеляющих взглядов, подобрал шлем и зашагал вниз по склону. Киртиан спрятал улыбку и сочувственно хлопнул Джеля по плечу.
– Ничего не поделаешь, старина, – сказал он, надеясь, что сожаление получается достаточно правдоподобным. – Такое уж твое везение.
– Ты хотел сказать – такая уж моя беспечность? – проворчал Джель, взъерошив слипшиеся от пота темно‑русые волосы, в которых уже пробивалась седина. – Нечего меня утешать, Киртиан. Я тебя заполучил, когда ты принялся торжествовать, – а потом сам сел в ту же лужу. Мало того – ты дождался, пока у меня лопнет терпение, и подкараулил меня. Так что этот раунд за тобой. Я тебя недооценил.
Поскольку к этому моменту желтовато‑зеленых «покойников» стало уже втрое больше, чем красно‑оранжевых, справедливость слов Джеля была бесспорна. Потому Киртиан прикусил язык и попытался напустить на себя более скромный вид.
– Думаю, этот эксперимент можно считать удачным, – сказал он вместо этого. – Я, по правде говоря, сомневался, что нам удастся зайти дальше постановочных боев и сражений по договоренности, но теперь видно, что модель работает.
– Я бы все‑таки на некоторое время ограничился легковооруженными бойцами, – предостерегающе заметил Джель.
– Я так и думал, – заверил его Киртиан. Количество «покойников» все увеличивалось, и они, отойдя с поля боя, подбадривали сражающихся криками или осыпали их шуточками. – По крайней мере, до тех пор, пока все не попрактикуются.
– По крайней мере, до тех пор, пока все не попрактикуются. Я совсем не хочу, чтобы люди ломали себе ноги на склонах или влетали с разгона в заросли и надевались на какой‑нибудь сук, как на вертел. Мы же явились сюда сражаться, а не получать травмы.
Он ослабил бармицу, защищавшую горло, и сдернул ее.
Джель расхохотался, заслышав эти слова, и Киртиан улыбнулся в ответ.
– Да уж, звучит это как полная чушь, – хмыкнул Джель. – Но и то правда: если парни начнут возвращаться обратно с переломами, а то и с чем похуже, нам трудновато будет найти добровольцев для участия в следующей драке.
Он заткнул большие пальцы рук за пояс и со вполне простительной гордостью воззрился на сражающихся.
– Хотя я тебе вот что скажу: если дело дойдет до настоящего боя, а не до гладиаторских игр, я поставлю на наших ребят против любых профессиональных бойцов. Они победят.
– Совершенно с тобой согласен. Но я надеюсь, что до этого дело не дойдет. Но все‑таки, если они выйдут против новобранцев, крови прольется куда меньше, – сказал Киртиан, наблюдая, как его уцелевшие бойцы окружили последних бойцов Джеля и потребовали, чтобы те сдавались. – Эльфийские лорды могут заставить людей драться, но они не могут заставить их драться хорошо. Кстати, о добровольцах: крестьяне хотят в ближайшем будущем устроить еще один праздник.
– Тогда нам лучше подумать, как организовать общую схватку, – вздохнул Джель. Он терпеть не мог устраивать подобных мероприятий, поскольку хлопот с ними было великое множество, и в них, как и в настоящих сражениях, большая часть участников на самом деле толком и не умела сражаться. Добрая половина тут же начинала путать все на свете и делать вовсе не то, что им приказывали. Мало того, что они сами запутывались, – они еще и сбивали с толку всех, кто пытался нормально выполнять приказы. Но, однако, все обитатели поместья обожали учебные сражения и с радостью участвовали в них: когда ты знаешь, что тебя точно не убьют и почти наверняка ничего тебе не повредят, бой оказывается чрезвычайно увлекательной штукой. Военный день превращался во всеобщий праздник, сопровождаемый пиром, музыкой и танцами – для тех, кто не успел вымотаться до «смерти».
Впрочем, никто не спешил «умереть» побыстрее и отправиться танцевать, ибо с теми, кто протянул дольше всех, носились как с героями – вне зависимости от того, кто из противников одерживал победу.
С тех самых пор, как Киртиан и его верный сержант впервые вовлекли жителей поместья в свои военные игры, учения сделались настолько популярными, что и люди, и эльфы начинали возмущаться, если военный день устраивался реже чем раз в два‑три месяца. Киртиан просто не мог их разочаровывать. Однажды он попробовал было устроить праздник без войны, но все так возмутились, что Киртиан зарекся повторять подобные попытки.
– Надеюсь, это не будет бой в лесу? – тоскливо поинтересовался он. – А может.., почему бы нам не устроить осаду?
– А что будем осаждать – центральную усадьбу? Нет, лучше Вдовий дом. Все равно там уже несколько десятилетий никто не живет. Я уж даже не упомню, когда там убирали и проветривали. И, кстати, у леди‑матери появится повод привести его в порядок – мало ли, вдруг он нам еще зачем‑нибудь понадобится. Предки знают зачем – но вдруг да пригодится, – задумчиво произнес Джель. Его люди отказались сдаться и предпочли биться до последнего. – Это вполне можно устроить, если вы придумаете игровые стрелы и игровые камни. А может, еще и игровое кипящее масло.
Киртиан в ужасе уставился на Джеля, содрогнувшись от возникшей в его воображении картины.
– Предки! Ну ты и кровожадный тип!
– Ну, нет, при осаде без этого никак не обойтись, – заспорил Джель.