Здесь с тебя жир то быстро сойдет, на сухарях да солонине!
Проходя по темному трюму, в котором я до сих пор ничего не мог рассмотреть, я сильно ударился головой о какую то балку. Вот с этого удара, можно сказать, и началось мое путешествие. Якорь еще не был выбран, а я уже успел завести себе вороватого друга и несчастную любовь. Как сказал бы дед Джон: день прошел не зря. А ведь мы еще не обедали… Я выкинул все из головы и занялся исполнением своих прямых обязанностей. То есть делал, что приказано, и не жаловался на пинки и подзатыльники.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Паруса и пушки
Итак, я стал юнгой. Ничего особо примечательного в этом факте нет, так же как и в том, что наш бриг, счастливо миновав туманы и мели Английского Канала, иначе именуемого Ла Маншем, вышел в океан. Мне, также как и Роберту, и еще некоторым новичкам, пришлось пережить так называемое «крещение». Боцман Стиве вырядился дикарем, измазал лицо сажей и сел возле грот мачты, а мы должны были кланяться ему, подносить всевозможные дары из тех пустяков, что у нас имелись, а в конце церемонии – прыгнуть в воду с верхней реи. Даже капитан Бриджис не возражал против этого обычая, а уж как веселились пассажиры! Губернаторша хохотала до упаду, на время оставив в покое свою служанку. Воспользовавшись случаем, Кристин почти весь день проторчала в камбузе у Мерфи, что меня всерьез удивило. Создавалось впечатление, что старый кок не просто привязан к девчонке, но и уважает ее, будто хорошую старую знакомую.
Мы с Робом, конечно, были одними из главных действующих лиц. По вантам к тому дню мне уже пришлось полазать достаточно, но спрыгнуть с высоты – совсем другое дело. Кроме того, я совершенно не умел плавать. Выручил Клод Дюпон, который то казался мне негодяем, то наоборот, славным и добрым человеком. Мсье, скучавший на корабле во время плавания, постоянно болтал с матросами и уделял нам, юнгам, немало внимания. Это он объяснил мне, как спрыгнуть так, чтобы не удариться о воду всем телом, и показал, как нужно двигаться в воде. И все равно мы с Робом едва не опозорились – сперва Летбридж вцепился в рею и боялся спрыгнуть, так что мне пришлось его столкнуть, а потом я так растерялся, оказавшись за бортом, что без товарища, боюсь, мог просто утонуть от страха. Это маленькое приключение сплотило нас, и мы уже по настоящему подружились.
После этого представления Дюпон взялся развлекать публику дальше. Он вынес на палубу свое буканьерское ружье с длинным стволом и, набрав прямо в рот пуль, несколько раз необычайно быстро выстрелил в птиц, ни разу не промахнувшись. Не только я, но и бывалые люди из команды были потрясены тем, как ловко этот француз умеет перезаряжать ружье. По словам Дюпона, испанские солдаты стреляют в три раза медленнее, чем буканьеры, и я ему поверил. Конечно, такие фокусы заставили меня заинтересоваться Дюпоном еще больше и, пока матросы рассматривали удивительное ружье, сделанное, по словам француза, на лучших в мире заводах города Шербур, я обратился с расспросами к Робу. Раньше у меня просто не было времени. Мы, пользуясь редкими для нас свободными минутами, валялись на нагретых солнцем досках палубы, пока наша одежда сушилась тут же.
– Буканьеры – охотники с карибских островов! – тут же сообщил мне Роберт. – Дюпон сам рассказывал. Они коптят мясо на деревянных решетках, которые по французски и называются «букан». Ходят прямо по морю на каноэ, живут свободно… Но главное их охотничье угодье – Эспаньола, ее еще сам Колумб открыл. Остров принадлежит испанцам, которые давным давно выпустили на него коров и быков. Пастбища там очень хорошие, животные размножились, и испанцы могли бы охотиться на них в свое удовольствие. Но буканьеры приплывают туда с Тортуги, маленького островка рядом, и бьют дичь прямо У них под носом. Конечно, постоянно происходят стычки… Но ты видел буканьера в деле – не хотел бы я с ним связаться!
– Это точно, – завистливо кивнул я.
Моник не шла у меня из головы, и приходилось признать, что Клод достоин такой женщины. – Странно, что Франция, имея таких солдат, еще не отобрала у Испании все колонии!
– Мсье Клод говорит, что буканьеры никому не подчиняются! – Роб перевернулся, потому что доски бака настолько разогрелись, что впору было жарить яичницу. – Они не платят налогов, не воюют за свою страну. Буканьеры дерутся только тогда, когда это им нужно. А старый Джек Мерфи как то раз сказал, что буканьеры – те же пираты… Мол, пиратам нужна еда, и они закупают мясо у буканьеров. А когда не хватает людей, то зовут в походы и их.
Я только покачал головой.
– Не могу себе представить, чтобы порядочный человек мог связаться с пиратами! Хотя, конечно, раз уж буканьеры нарушают закон и вторгаются в чужие угодья…
– А кто сказал, что леса Эспаньолы – испанские угодья? – раздался у меня под ухом звонкий голос Кристин. – Разве что Колумб, так ведь и он не Господь Бог!
Мы с Робом так и подскочили. Потому моряки и не любят женщин на кораблях, что не всегда возможно выглядеть пристойно. Негодная Кристин подошла к нам, даже не предупредив, и теперь обоим пришлось напяливать мокрые, просоленные тряпки. Хорошо хоть, она отвернулась. Но и не подумала замолчать.
– Кстати, Колумб даже не был испанцем, – сказала она. – Все люди должны уважать этого великого человека, капитана среди капитанов. Но испанцы – совсем другое дело. Если бы не Голландия, испанцы вообще никого не пустили бы за океан. Они так договорились с португальцами: одним Африка и Индия, другим – Вест Индия и все, что рядом. Разве это справедливо?
– При чем тут Голландия? – спросил я, путаясь в рукавах мокрой рубахи. – Голландцы воюют с Испанией, им все равно, где топить их корабли.
– Голландия нашла их слабое место! – твердо сказала Кристин. – И немало украденного у индейцев золота оказалось в глубоких голландских карманах. А потом на это золото были построены новые корабли, чтобы не пускать испанцев в Голландию!
– Она и сама голландка! – к нам подошел, не спеша раскуривая трубку, кок Мерфи. – Так что не вздумайте ругать эту крошечную страну – выкинет за борт!
– Уже напился! – фыркнула Кристин. – Мне казалось, ты не ладишь с боцманом!
– Не лажу, – согласился кок. – Но он то мечтает со мной поладить! Отчего же не распить кое что из его подарков, если боцман угощает, а капитан отвернулся? Тем более, что капитан снова пьян.
– Этот капитан напрашивается на неприятности! – вдруг резко сказала Кристин. – Я не доверила бы ему и шлюпку.
Мы с Робом только переглянулись. Вообще эта девчонка была остра на язык и чувств своих никогда не скрывала. Уж чего только мы не слышали о ее хозяйке губернаторше! Иногда хохотала вся команда. Но осуждать капитана – другое дело, на это не решался даже такой человек, как Мерфи.
– Не знаю… – пробормотал кок, облокотившись на фальшборт. – Не знаю. Но, сдается мне, он совершенно напрасно так поглядывает на госпожу Моник Дюпон.
– Да она тоже та еще штучка! – мгновенно отреагировала Кристин. – И вовсе не такая уж красавица. Верно, Роб? Джон?
То, что Роберт с самого начала плавания влюбился в Кристин, знали все. И конечно же, Кристин это нравилось. Но при чем же здесь я? Меня эта не слишком воспитанная юная девица мало интересовала.
– Леди Моник удивительно хороша, – честно сказал я. – Не понимаю, зачем такой человек, как Дюпон, решил везти ее за океан. Лучше бы ему было жить на континенте, где нибудь в Париже или другом большом красивом городе.
– Вот как? – фыркнула Кристин и Роберт одарил меня недобрым взглядом. – Эта Моник, выходит, красавица? Да у нее глаза разноцветные!
– Неправда! – я нечасто видел Моник, но уж когда видел, смотрел как следует.