- Ладно.
- Хорошо. Я вернусь через пять минут, так что не вздумай исчезнуть.
Но как только дверь закрылась, Люс выскочила за окно и выбралась на ровную часть уступа, где они с Дэниелом сидели прошлой ночью. Выбросить из головы увиденное только что было невозможно. Она должна снова призвать эту же тень. Даже если это навлечет на нее еще больше неприятностей. Даже если она увидит что-то нехорошее.
Поздним утром поднялся ветер, и Люс пришлось пригнуться и схватиться за косую кровельную дранку, в попытке удержать равновесие. Ее руки замерзли. Сердце закоченело. Она зажмурилась. Каждый раз, когда девочка пыталась призвать вестника, она вспоминала, как мало ее этому учили. До сих пор ей попросту везло - если наблюдение за тем, как твой возлюбленный смотрит на только что убитого им человека, можно счесть везением.
Что-то влажное коснулось ее рук. Неужели бурая тень, уродливая тварь, показавшая ей еще более уродливое послание? Люс в ужасе распахнула глаза.
Она и есть. Заползает на ее плечо, словно змея. Девочка сдернула вестника и попыталась вылепить из него шар, держа прямо перед собой. Тот сопротивлялся, отплывая назад, из ее рук и за край крыши.
Люс опустила взгляд на землю в паре этажей внизу. Цепочка школьников тянулась от общежития к столовой на второй завтрак, словно цветной ручеек, бегущий по ярко-зеленой траве. Девочка пошатнулась. Голова у нее внезапно закружилась, и она начала падать вперед.
Но тут тень ринулась к ней, словно футболист, и опрокинула ее спиной на скат крыши. Там девочка и замерла, прижавшись к дранке и тяжело дыша, а вестник опять разверзся перед ней.
Дымчатая пелена рассеялась, уступив место свету, и Люс снова вернулась к Дэниелу и его окровавленному суку. Обратно к воплям чаек, кружащих над головой, гнилостной вони от мусора, вынесенного на берег прибоем, и виду ледяных волн, накатывающих на пляж. И к двум фигурам на земле. Мертвец был весь обмотан веревкой. Живой встал и обернулся к Дэниелу.
Кэм.
Нет. Это наверняка какая-то ошибка. Они же ненавидят друг друга. И только что объявили большую войну. Она могла смириться с тем, что Дэниел совершает жестокие поступки, чтобы защитить ее от охотящихся за ней. Но что за злые дела могут заставить его искать общества Кэма? Сотрудничать с Кэмом - которому убийства доставляют удовольствие?
Они о чем-то с жаром спорили, но Люс не могла разобрать слов. Она ничего не слышала за ударами часов на террасе, как раз бьющих одиннадцать. Девочка напрягала слух, ожидая, пока звон утихнет.
- Позволь мне отвезти ее в Прибрежную школу, - наконец услышала она просьбу Дэниела.
Должно быть, это произошло как раз перед ее прибытием в Калифорнию. Но зачем Дэниелу просить разрешения у Кэма? Если только…
- Ладно, - спокойно ответил Кэм. - Довези ее до школы, а потом разыщи меня. Не напортачь - я буду следить за тобой.
- А затем?
Голос Дэниела звучал беспокойно.
Кэм окинул взглядом его лицо.
- Нам с тобой есть на кого поохотиться.
- Нет! - закричала Люс, в гневе хлестнув пальцами по тени.
Но стоило ее руке прорвать холодную, скользкую поверхность, как девочка пожалела об этом. Тень распалась на изнуренные обрывки и, словно пепел, кучкой осела в стороне. Теперь Люс ничего больше не увидит. Она попыталась собрать клочья, как это на ее глазах делал Майлз, но те лишь дрожали и не слушались ее.
Девочка стиснула в кулаке пригоршню бесполезных обрывков и, всхлипывая, уткнулась в него лбом.
Стивен говорил, что иногда вестники искажают реальность. Словно тени, отбрасываемые на стену пещеры. Но в них всегда есть и некоторая правда. Люс чуяла правду в холодных сырых клочках, даже когда стискивала их, пытаясь выдавить испытываемую ею муку.
Дэниел с Кэмом не враждовали. Они сотрудничали.
Глава 15
ЧЕТЫРЕ ДНЯ
- Еще "Тофурки"?
Коннор Мэдсон - белобрысый паренек, с которым Люс встречалась на занятиях по биологии, подрабатывающий в Прибрежной официантом, - навис над ней с серебряным блюдом. Дело происходило на празднике урожая, вечером в понедельник.
- Спасибо, не надо, - отказалась девочка, кивнув на горку чуть теплых ломтиков поддельного мяса, еще оставшихся на ее тарелке. - Может, позже.
Коннора и остальных официантов-стипендиатов для праздника урожая нарядили в смокинги и смехотворные широкополые пилигримские шляпы. Один за другим они скользили по террасе, в которой трудно было узнать привычное место, где можно перехватить оладьев перед занятиями, - теперь она превратилась в полноценный банкетный зал на открытом воздухе.
Шелби все еще ворчала, переходя от стола к столу, поправляя карточки с именами гостей и зажигая потухшие свечи. Она и прочие члены комитета по украшениям проделали превосходную работу: красно-оранжевые шелковые листья усеивали длинные белые скатерти; только что выпеченные булочки покоились в позолоченных рогах изобилия; обогреватели смягчали прохладу океанского ветра. Даже раскрашенные индейки смотрелись стильно.
Все учащиеся, преподавательский состав и около пятидесяти крупнейших благотворителей принарядились к ужину в лучшие костюмы и платья. Заря с родителями тоже приехали на праздник. Хотя Люс пока не представилось возможности поговорить с девочкой, та выглядела вполне оправившейся, даже счастливой, и весело помахала подруге рукой со своего места рядом с Жасмин.
Большинство нефилимов сидели вместе за двумя смежными круглыми столами, за исключением Роланда, устроившегося в дальнем уголке с таинственной спутницей. А затем таинственная спутница встала, приподняла широкую шляпу в форме бутона розы и украдкой помахала Люс.
Арриана.
Люс невольно улыбнулась - но мгновением позже едва не расплакалась. То, как эти двое посмеивались вместе, напомнило ей о болезненно зловещей сцене, которую она накануне подглядела в вестнике. Считалось, что, как и Кэм с Дэниелом, Арриана с Роландом находятся на разных сторонах, но все знали об их командной работе.
И все же почему-то это воспринималось совсем иначе.
Праздник урожая должен был стать последним значительным событием перед Днем благодарения и окончанием занятий. Потом у всех остальных будет другой праздник, настоящий, в кругу семьи. Для Люс же он единственный День благодарения, который ей вообще светит. Мистер Коул так и не ответил на ее письмо. После вчерашнего домашнего ареста и последующего открытия на крыше ей было трудно испытывать благодарность за что бы то ни было.
- Ты мало ешь, - заметила Франческа, подкладывая большую ложку картофельного пюре на тарелку Люс.
Девочка все больше привыкала к волнующим отблескам, падающим на все вокруг, когда учительница заговаривала с ней. Франческа обладала сверхъестественным обаянием просто в силу того, что была ангелом.
Теперь она улыбнулась так, словно и не было никакой встречи вчера у нее в кабинете, словно девочка не оказалась под замком.
Люс досталось почетное место за огромным преподавательским столом, рядом с Франческой. Все спонсоры подходили к нему один за другим и обменивались рукопожатиями с учителями. Остальные трое учеников за главным столом - Лилит, Бикер Брэди и незнакомая кореянка с короткой стрижкой - заработали свои места, победив на конкурсе эссе. Люс же потребовалось всего лишь в достаточной степени вывести из себя учителей, чтобы они побоялись выпускать ее из виду.
Ужин наконец-то подходил к концу, когда Стивен подался чуть вперед. Он также ничем не выказывал вчерашней язвительности.
- Не забудь познакомить Люс с доктором Бьюкененом.
Франческа положила в рот последний кусочек зернового хлебца с маслом.
- Бьюкенен - один из крупнейших спонсоров школы, - пояснила она девочке. - Ты, должно быть, слышала о его программе "Дьяволы за границей"?
Люс пожала плечами. Вновь объявившиеся официанты убирали тарелки.
- Его бывшая жена ведет происхождение от ангелов, но после развода он сменил сторону. И все же, - добавила Франческа, покосившись на Стивена, - это неплохое знакомство. О, добрый вечер, госпожа Фишер! Как любезно с вашей стороны было приехать сюда.
- Да, добрый вечер.
Пожилая дама с показным британским выговором, в громоздкой норковой шубе и с большим количеством бриллиантов на шее, чем Люс видела за всю свою жизнь, подала руку в белой перчатке Стивену, поднявшемуся поздороваться с ней. Франческа тоже встала и приветствовала ее поцелуями в обе щеки.
- А где мой Майлз? - поинтересовалась дама.
Люс вскочила на ноги.
- О, вы, должно быть… бабушка Майлза?
- Святые небеса, нет, - вздрогнула дама. - У меня нет детей, я и замужем-то никогда не была, увы-увы. Я мисс Джинджер Фишер, из севернокалифорнийской ветви семейства. Майлз - мой внучатый племянник. А ты?
- Люсинда Прайс.
- Люсинда Прайс, да, - протянула мисс Фишер, свысока щурясь на Люс, - Я где-то читала о тебе. Хотя не могу припомнить, что именно ты совершила…
Прежде чем девочка успела ответить, Стивен положил ладони ей на плечи.
- Люс у нас новенькая, - пророкотал он, - Хочу вас обрадовать: Майлз буквально из кожи вон лез, чтобы помочь ей здесь освоиться.
Прищуренные глазки мисс Фишер уже смотрели мимо них, прочесывая толпу на террасе. Большинство гостей закончили с едой, и теперь Шелби зажигала бамбуковые факелы в полинезийском стиле, воткнутые в землю. Когда ближайший к ним факел разгорелся, он осветил Майлза, склонившегося над соседним столом и убирающего тарелки.
- Это не мой внучатый племянник вон там… прислуживает за столом? - спросила мисс Фишер, прижимая ко лбу затянутую в перчатку руку.
- На самом деле, - уточнила Шелби, встревая в разговор, - он убирает мусор…
- Шелби, - оборвала ее Франческа, - Мне кажется, вон тот факел рядом со столами нефилимов только что прогорел. Не могла бы ты этим заняться? Прямо сейчас?
- Знаете что? - обратилась Люс к мисс Фишер. - Я схожу за Майлзом и приведу его сюда. Вы, должно быть, хотите с ним повидаться.
Майлз сменил бейсболку с эмблемой "Доджерс" и толстовку на коричневые твидовые брюки и ярко-оранжевую рубашку. Довольно-таки смелый выбор, но смотрелось это хорошо.
- Эй! - помахал он ей рукой, свободной от неустойчивой стопки грязных тарелок.
Похоже, его ничуть не тяготила обязанность заниматься уборкой. Он улыбался, явно чувствуя себя как рыба в воде, и болтал с каждым гостем, у которого забирал посуду.
Когда Люс подошла ближе, он отставил тарелки в сторону и крепко обнял девочку.
- У тебя все в порядке? - спросил Майлз.
Он склонил голову набок так, что челка упала ему на глаза, - похоже, не привык к тому, как непослушны его волосы без кепки. И тут же поспешно откинул пряди с лица.
- Выглядишь неважно. То есть я имел в виду - ты прекрасно выглядишь, я не об этом. Совсем. Мне действительно нравится это платье. И твои волосы смотрятся чудесно. Но еще ты выглядишь несколько, - он помедлил, нахмурившись, - подавленной.
- Тревожная новость, - заметила Люс, пнув траву носком черной туфельки на высоком каблуке. - Поскольку сейчас я чувствую себя куда лучше, чем на протяжении всего вечера.
- Правда?
Лицо Майлза ненадолго, пока он принимал ее слова за комплимент, озарилось радостью. Затем он понурился.
- Понимаю, домашний арест - это паршиво. По мне, так Франки и Стивен делают из мухи слона. Весь вечер не выпускать тебя из-под присмотра…
- Знаю.
- Не смотри туда сейчас - уверен, они за нами наблюдают. О, превосходно, - простонал он, - Это что, моя тетушка Джинджер?
- Только что имела удовольствие с ней познакомиться, - рассмеялась Люс, - Она хочет с тобой повидаться.
- Да уж, не сомневаюсь. Пожалуйста, не думай, что все мои родственники на нее похожи. Когда ты познакомишься с остальными членами семьи на Дне благодарения…
День благодарения с Майлзом. Люс совершенно забыла об этом.
- Ох, - вздохнул мальчик, наблюдавший за выражением ее лица, - Ты считаешь, Франки со Стивеном оставят тебя здесь на День благодарения?
Люс пожала плечами.
- Я так поняла, именно это и означали слова "пока мы не отменим это распоряжение".
- Так поэтому ты грустишь?
Он положил руку на голое плечо Люс. До сих пор она сожалела, что выбрала платье без рукавов, пока его пальцы не тронули ее кожу. Его прикосновение ничем не напоминало прикосновения Дэниела - всякий раз возбуждающие и волшебные, - но тем не менее утешало и ободряло.
Майлз шагнул ближе, склонился к ней.
- В чем дело?
Девочка заглянула в его темно-синие глаза. Его ладонь все еще лежала на ее плече. И она вдруг заговорила, не в силах сдержать правду - или то, что она считала правдой, - столь долго хранимую в глубинах ее души.
Люс говорила о том, что Дэниел оказался совсем не таким, каким она его считала. И возможно, это означает, что она сама вовсе не такова, какой считала себя. И все, что она испытывала к нему в Мече и Кресте, по-прежнему осталось с ней - ей муторно было даже думать об этом, - но теперь все так переменилось. И что все продолжали твердить, будто эта ее жизнь отличается от прочих, будто пришла пора разорвать замкнутый круг, но никто не мог ей объяснить, что это означает. Что, возможно, в конце концов они с Дэниелом так и не окажутся вместе. Что, возможно, ей следовало бы освободиться и самой что-нибудь сделать.
- Трудновато облечь это все в слова, - наконец подытожила она.
- Понимаю, - откликнулся Майлз. - Со мной сейчас тоже так. На самом деле я вроде как хотел тебе кое-что сказать…
- Люс, - перебила его неожиданно оказавшаяся рядом Франческа, буквально вклиниваясь между ними, - нора идти. Я провожу тебя обратно в комнату.
Вот и конец ее попыткам сделать что-нибудь самой.
- И, Майлз, твоя тетя Джинджер и Стивен хотели бы тебя увидеть.
Мальчик напоследок адресовал подруге сочувственную улыбку, а затем направился через террасу к своей тетушке.
Столы постепенно пустели, но Люс заметила Арриану с Роландом, хохочущих около стойки. Кучка девочек-нефилимов столпилась вокруг Зари. Шелби стояла рядом с высоким парнем с очень светлыми волосами и бледной, почти белой кожей.
Д. Б. П. Наверняка это он. Он склонялся к Шелби, явно до сих пор питая к ней интерес, но она столь же явно по-прежнему оставалась в ярости. В такой ярости, что даже не заметила проходящих мимо Люс с Франческой - зато ее бывший парень заметил. Его взгляд задержался на Люс. Бледная смутная голубизна его глаз выглядела жутковато.
Затем кто-то крикнул, что праздник продолжится внизу на пляже, а Шелби вновь привлекла к себе внимание Д. Б. П., повернувшись к нему спиной и заявив, что ему не стоит тащиться на вечеринку следом за ней.
- Хотела бы к ним присоединиться? - спросила Франческа, когда они двинулись дальше, прочь от столпотворения на террасе.
Шум и ветер разом стихли, когда они зашагали по тропинке, ведущей к общежитию, мимо кустов ярко-розовой бугенвиллеи. Девочка задумалась, не Франческа ли стала причиной нахлынувшего умиротворения.
Нет.
Люс неплохо относилась к ним всем, но если бы ей пришлось прямо сейчас применить к чему-либо слово "хотеть", это не касалось бы какой-то там вечеринки на пляже. Она бы пожелала… ну, она не была уверена, чего именно. Чего-то, имеющего отношения к Дэниелу, только это девочка и знала. Возможно, чтобы он рассказывал ей о происходящем. Не защищал ее, утаивая знание, а говорил правду. Она по-прежнему любила Дэниела. Конечно же любила. Он знал ее лучше, чем кто бы то ни было. Ее сердце начинало биться чаще всякий раз, когда она его видела. Она томилась по нему. Но насколько хорошо, если вдуматься, она его знала?
Франческа опустила взгляд на траву, обрамляющую дорожку к общежитию. Ее руки чуть заметно разошлись в стороны, как у балерины, занимающейся у станка.
- Не лилии и не розы, - вполголоса пробормотала она, когда тонкие кончики ее пальцев начали дрожать. - Так что же?
Послышался тихий шелест, словно кто-то выдергивал из земли корни растений, и внезапно, чудесным образом, кайма белых, словно лунный свет, цветов пробилась по обе стороны от тропинки. Густые, пышные, около фута в высоту, это были не просто цветы.
Это были редкие и нежные дикие пионы, с бутонами размером с бейсбольный мяч. Именно их принес девочке Дэниел, когда она попала в больницу, - и, возможно, приносил и раньше. Окаймляя тропинку в Прибрежной, они мерцали в ночи, словно звезды.
- Зачем это? - спросила Люс.
- Для тебя, - отозвалась Франческа.
- Зачем?
Учительница легонько коснулась ее щеки.
- Иногда красота внезапно приходит в наши жизни. Мы не всегда можем ее понять, но должны верить в нее. Я знаю, тебе хочется подвергать сомнению все на свете, но порой не мешает иметь и капельку веры.
Она говорила о Дэниеле.
- Ты смотришь на нас со Стивеном, - продолжала Франческа, - и я понимаю, что мы можем сбивать с толку. Люблю ли я его? Да. Но когда настанет час последней битвы, мне придется убить его. Такова наша действительность. Мы оба точно знаем, на какой мы стороне.
- Но вы не верите ему?
- Я верю, что он не изменяет своей природе, природе демона. И тебе придется поверить, что окружающие тебя тоже не изменят собственной природе. Даже если покажется, что они предают самую свою суть.
- А что, если это окажется не так просто?
- Ты сильна, Люс, и не зависишь ни от чего и ни от кого другого. По тому, как ты отвечала вчера у меня в кабинете, я разглядела это в тебе. И это меня весьма… обрадовало.
Сильной Люс себя не ощущала. Скорее уж глупой. Дэниел был ангелом, так что его истинная природа должна быть доброй. Предполагается, что она слепо примет это? А как насчет ее собственной истинной природы? Вовсе не черно-белая. Не сама ли девочка - причина тому, что их отношения настолько запутанны? Еще долгое время после того, как она вошла в комнату и закрыла за собой дверь, Люс не могла выбросить из головы слова Франчески.
Примерно часом позже Люс, глядящая на угасающий огонь в камине, подскочила от стука в окно. Не успела она подняться, как стук повторился, но на этот раз куда менее уверенно. Люс встала с пола и подошла к окну. Что на этот раз понадобилось здесь Дэниелу? Почему он продолжает являться после того, как сам настойчиво распинался, насколько опасно для них видеться друг с другом?
Она даже не знала, чего хочет от нее Дэниел - помимо того, чтобы мучить, так же как мучил и прежние ее версии, которые она видела в вестниках. Или, как выражался он сам, любил столь многие ее версии. Сегодня ей хотелось от него только одного - чтобы он оставил ее в покое.
Люс распахнула деревянные ставни, затем подняла створку, опрокинув очередное из тысячи растений Шелби. Ухватилась руками за подоконник и высунула голову наружу, готовая наброситься на Дэниела с гневной тирадой.
Но на уступе в лунном свете стоял вовсе не Дэниел.
Это был Майлз.
Он успел избавиться от своего чудного костюма, по так и не нацепил обычную бейсболку. Большую часть его тела скрывала тень, но контур широких плеч четко вырисовывался на фоне темно-синего неба. Девочка улыбнулась в ответ на его застенчивую улыбку. В руках он держал золоченый рог изобилия, полный оранжевых лилий, надерганных из одного из праздничных украшений.
- Майлз, - выдохнула Люс.