Онда кивнул,
— В основном — да.
— Однако о какой организации идет речь, совершенно неизвестно, — сказал Усикава. — Конечно же, вы выяснили, с кем Аомамэ дружила?
Онда молча кивнул.
— Но, увы, она не поддерживала ни с кем дружеских отношений, достойных внимания, — сказал Усикава. — Кажется, у неё не было ни подруг, ни любовника. На работе с людьми общалась, но вне ее ни с кем конкретно не дружила. По крайней мере, мне не удалось найти следы того, что она с кем была в дружеских отношениях. И чего это она, молодая, здоровая, с неплохой внешностью женщина так себя вела?
После этих слов Усикава посмотрел на мужчину с «конским хвостом», стоявшего у порога. За это время его поза и выражение лица ничуть не изменились. Его лицо никогда не имело выражения. И не могло меняться. «И вообще есть ли у него имя?» — подумал Усикава. Даже если и нет, то не стоит особенно удивляться.
— Только вы вдвоем действительно видели Аомамэ в лицо, — сказал Усикава. — И какое ваше впечатление? Замечалось в ней нечто особенное?
Онда слегка отрицательно покачал головой.
— Как вы сказали, она по-своему очаровательная молодая женщина. Но не красавица, способная привлекать к себе человеческое внимание. Спокойная, уравновешенная. Вроде, твердо уверенная в своём профессиональном мастерстве. А кроме этого, ничем другим не привлекала. Впечатление от ее внешности какое-то невнятное. Невозможно подробно вспомнить черты ее лица. Просто удивительно, да и только!
Усикава снова взглянул на Хвостатого у двери. Подумал, что, возможно, тот что-то хочет сказать. Но он не собирался открывать рта.
Усикава взглянул на лысого.
— Конечно, вы сумели проанализировать реестр телефонных разговоров Аомамэ на протяжении последних нескольких недель, не так ли?
Онда покачал головой.
— Нет. Этого мы еще не сделали.
— Советую сделать. Обязательно, — улыбаясь сказал Усикава. — Человек звонит в разные места и принимает звонки отовсюду. Анализ реестра его телефонных разговоров сам собой открывает образ его жизни. Не является исключением и Аомамэ. Заполучить реестр телефонных разговоров некоего лица не просто, но вполне возможно. Потому, что ни говорите, всегда найдется свой человек.
Онда молча ждал продолжения рассказа.
— Так вот, когда я вчитался в реестр телефонных разговоров Аомамэ, то выяснил несколько фактов. С женщинами такое бывает крайне редко, а вот Аомамэ, кажется, не любила вести телефонных разговоров. Говорила нечасто и не очень долго. А если иногда попадались длинные разговоры, то они были исключением из правила. В основном она звонила на работу, но так как индивидуально работала также с отдельными клиентами, то, в обход конторы спортивного клуба, по телефону договаривалась с клиентами непосредственно о занятиях. Таких звонков насчитывалось немало. Насколько я могу судить, они не вызывают подозрения.
Усикава сделал на этом паузу и, осматривая следы никотина на пальцах, думал о сигарете. Мысленно зажигал ее, вдыхал и выдыхал дым.
— Однако при этом есть два исключения. Первый — двукратный звонок в полицию. Но не на общий номер вызова 110, а в районный отдел дорожного движения столичного управления полиции в Синдзюку. Оттуда также несколько раз звонили к Аомамэ. Она не имеет собственного автомобиля, а полицейские вряд ли тренируются индивидуально в элитном спортивном клубе. Поэтому, наверное, в этом полицейском отделе она имеет знакомого человека. Кто этот человек, неизвестно. Еще одно, другие звонки меня заинтересовали — продолжительные разговоры с неизвестным телефонным номером. Звонки были односторонними. Аомамэ ни разу не звонила. Узнать нечто о загадочный номере мне не удалось. Конечно, есть номера, которые благодаря определенным техническим хитростям хранятся в тайне. Но и к ним можно добраться, если приложить усилия. Однако кто за этим номером скрывается, я не успел узнать. Обычным способом замок в этом деле не отпирается.
— Выходит, тот ее собеседник может сделать нечто необычное.
— Именно так. Бесспорно, к этому причастен профессионал.
— Еще один рыбак, — заключил Онда.
Усикава потер ладонью сплюснутую лысую голову и насмешливо улыбнулся.
— Именно так. Еще один рыбак. И достаточно сильный.
— Во всяком понемногу стало ясно, что она якобы связана с профессионалом, — сказал Онда.
— Конечно. За спиной Аомамэ стоит организация. И в ней работают не любители.
Прищурив наполовину глаза, некоторое время Онда поглядывал из-под век на Усикаву. Затем, обернувшись, переглянулся с Хвостатым торчащим у дверей. А тот, словно подавая знак, что все понял, легонько кивнул. Онда снова перевел взгляд на Усикаву.
— Что дальше? — спросил Онда.
— А дальше моя очередь спрашивать, — ответил Усикава. — У вас есть какие-нибудь догадки относительно организации или группы, которая могла спланировать уничтожение вашего лидера?
Онда нахмурил длинные брови. На носу образовалось три морщины.
— Господин Усикава, и вы хорошо подумайте. Мы — всего-навсего религиозная организация, стремящаяся к душевному покою и духовным ценностям. Живя в согласии с природой, проводим дни в работе на поле и аскетизме. Собственно, кто может считать нас своим врагом? И какую выгоду он получит, если поступит так?
Усикава чуть натянуто улыбнулся.
— Везде в мире найдется фанатик. И что такой человек сделает — никто не знает, разве не так?
— Никаких догадок у нас нет, — презрев иронию, скрытую в словах Усикавы, спокойно ответил Онда.
— А как дела с группой «Акебоно»? Ее останки все еще бродят возле вас?
Онда еще раз, теперь решительно, отрицательно мотнул головой. Мол, это исключено. И они безжалостно разбиты. Возможно, и следа от них не осталось.
— Значит, и у вас нет никаких догадок. Но на самом деле какая-то организация забрала жизнь вашего лидера. Искусно, ловко, а сама исчезла, развеявшись как дым. Это же неопровержимый факт.
— И нам надо выяснить обстоятельства, при которых это произошло.
— Без помощи полиции.
Онда кивнул.
— Это наша проблема, а не правосудия.
— Хорошо. Это ваша проблема, а не правосудия. Мне все понятно, — сказал Усикава.
— И еще одну вещь я хотел бы спросить.
— Пожалуйста, спрашивайте, — сказал Онда.
— Сколько человек в вашей религиозной организации знает о смерти лидера?
— Мы оба знаем, — сказал Онда. — И еще двое других людей, которые помогали перевозить покойника. Они — наши подчиненные. В верховном руководстве знает пятеро. Всего — девять человек. Трем жрицам еще неизвестно, но рано или поздно они узнают. Они обслуживали покойника, а потому долго скрывать от них не удастся. А еще вы, господин Усикава, знаете.
— Вместе — тринадцать человек.
Онда не сказал ничего.
Усикава глубоко вздохнул.
— Можно прямо сказать вам свое мнение?
— Пожалуйста, — ответил Онда.
— Наверное, сейчас уже поздно об этом говорить, но вам нужно было немедленно обратиться в полицию, как только стало ясно, что лидер умер, — сказал Усикава. — Обязательно следует было сообщить о его смерти. Этот важный факт не удастся скрыть навсегда. Тайна, о которой знают более десяти человек, уже перестает таковой быть. И вы тогда не загнали бы себя в безвыходное положение.
Выражение лица Лысого не изменилось.
— Судить об этом — не наша задача. Мы только выполняем приказ, который нам дали.
— А, собственно, кто должен судить?
Ответа не было.
— Человек, который заменяет лидера?
Онда все еще хранил молчание.
— Хорошо, — сказал Усикава. — По приказу тех, кто сверху отдал вам приказ тайно уничтожить труп лидера. В вашей организации приказ сверху — прежде всего. Однако с юридической точки зрения такое действие, очевидно, квалифицируется как надругательство над трупом. Как тяжкое преступление. Понятная вещь, вам это известно, не так ли?
Онда кивнул.
Усикава снова глубоко вздохнул.
— Как я уже говорил, если, в крайнем случае, в это дело вмешается полиция, то, пожалуйста, считайте, что я ничего не знал о смерти лидера. Не хочу, чтобы меня привлекли к уголовной ответственности.
— Господин Усикава, мы вам об этом ничего не рассказывали, — сказал Онда. — Вы только разыскивали женщину по фамилии Аомамэ по нашей просьбе, как посторонний расследователь. Ничего незаконного вы не совершили.
— Хорошо. Значит, я ничего от вас не слышал, — сказал Усикава.
— Конечно, мы не хотели сообщать вам как постороннему человеку об убийстве лидера. Но тем, что вы, господин Усикава, начали расследовать биографию Аомамэ, вы уже стали причастными к этому делу. Нам нужна ваша помощь в розыске Аомамэ. И вы обязаны хранить молчание.
— Хранить тайну — главный принцип моей работы. Я не проговорюсь об этом ни одним словом.
— Но если проговоритесь и станет ясно, что источник информации — это вы, то вам беды не миновать.