— Ить! — смеется дедок. — Дак и тута они есть, ан не дурнее прочих! Городские тама есть… от нихто и вся муть поперла.
— Хм! Тебя, старый, послушать — так весь вред из города идет.
— А то ж! Скажешь, неправый я?
— Ну, так и я из города буду — и что? Сильно дурной?
Бородач ухмыляется.
— Ты — служивый! А армия, она завсегда дурь из башки вышибает. Особливо коли человек всерьез служит, а не так — ваньку валяет. А вот от шибко грамотных… от них все беды. Хитер человек, чего только не измыслит, лишь бы своими руками не работать! Не любят тут таких…
В общем, толку с этих разговоров было немного.
А вот когда мы наткнулись на расстрелянный грузовик, слова дедка как-то сразу приобрели иной, куда как более зловещий смысл.
— Пробит радиатор, — вытирая руки и опуская капот, произнес Зеленый. — У движка разнесло пулями все верхушку — из трехлинейки стреляли, не иначе. Калашом так не покоцать.
— Убитые и раненые?
— Следов крови нет. Да и по земле никого никто не волок, ножками бежали.
— А вот бензин слили весь! — стучит по пустому баку Потеряшка.
— Дык, — соглашается Грач, — не самогон, чай! Дефицит первостатейнейший, его тут никто и никогда не бросит — нового-то взять негде!
И в самом деле, рассматривая автомобиль, мы обнаружили, что весь бензин из бака аккуратнейшим образом слит. Причем тот, кто это делал, не просто пробил бак, а снял шланг бензопровода, откуда и выкачал все топливо. Интересное наблюдение. Из пробитой дыры бензин льется куда как быстрее, чем по тоненькой трубочке. А это означало то, что сливавший бензин человек никуда не торопился и нимало не опасался разгневанного водителя грузовика. Разумеется, это мог быть и сам водитель. С этой точки зрения можно было понять, почему он не стал уродовать собственный автомобиль. Но что-то мне подсказывало, что к моменту слива топлива хозяин автомобиля уже вовсю улепетывал по узкой лесной дорожке, опасаясь схлопотать пулю. А кто же тогда занимался брошенной машиной? Стрелять по пассажирам и водителю он не стал. Исходя из того, что обе попавшие в цель пули нанесли автомобилю крайне серьезные повреждения, то попасть в грудь сидящему за рулем никакого труда бы не составило. Тем не менее никого из людей не зацепили. А это тоже требовало известного мастерства! Пуля из трехлинейки энергию имеет здоровенную и, пробив радиатор, вполне еще способна охреначить кого-нибудь сидящего в кабине. Этого, однако, не произошло. То есть стрелок учел и такую вероятность. Значит, он не собирался стрелять по людям, а просто тактично намекнул на нежелательность их дальнейшего продвижения в данном направлении. Нечего сказать, убедительный намек получился. Это кто же у нас такой вежливый да аккуратный? И хозяйственный ко всему прочему: про бензин не забыл.
Делюсь этими соображениями с Гадалкой и Грачом. Спецназовец пожимает плечами: мало ли какие люди встречаются в здешних лесах. А вот Галина неожиданно задумывается. Отойдя к опушке леса, откуда предположительно вел огонь неизвестный, она долго ходит там, что-то разглядывая в траве и кустах. Не оборачиваясь, машет рукой, и к ней подходит ее постоянный спутник. Уже вдвоем они какое-то время продолжают шуровать в кустах. Потом Михалыч неторопливо топает ко всем остальным, а девушка, закинув винтовку за спину, подходит ко мне.
— Двое их там было. Стрелял, судя по всему, один. Во всяком случае, обе гильзы лежат относительно рядом. Причем стрелял он быстро и положение практически не менял. Иначе бы гильзы разлетелись одна от другой.
— И что из этого следует?
— Хороший стрелок. Не знаю, была ли у него на винтовке оптика, но если нет, то тем более хороший. Первый выстрел он сделал метров с семидесяти…
— А это из чего понятно?
Вместо ответа Гадалка тянет меня за рукав и подводит к деревьям напротив позиции стрелка. Протягивает руку и указывает на кусок содранной коры.
— Пуля пробила радиатор, крыло и пришла сюда. Посмотри сам: где стоит машина и как пролегала линия выстрела. Михалыч сразу предположил, что стреляли под углом к направлению движения машины, иначе бы в радиаторе не оказалась такая дырища.
Прикидываю… А ведь она права. Действительно, метров с семидесяти мужик стрелял. И понятно теперь, отчего никого не задела эта пуля. Она прошла наискось, разворотила здоровенную дыру в радиаторе и ушла в кусты. Выпущенная под таким углом пуля никого задеть не могла даже теоретически. Лишний раз я представил себе уровень подготовки Михалыча и мысленно снял перед ним шляпу. Мастерство… Его не пропьешь…
— Второй выстрел был сделан практически сразу же после первого. Стрелок, как я и говорила, даже положения особо не изменил. И опять же, знал, куда стрелять. Из чего я могу сделать вывод: основная задача у него была в том, чтобы остановить автомобиль. Думаю, что сразу же после выстрела они отошли куда-то в глубь леса. Дождались, когда пассажиры убегут назад, и вернулись, слили бензин.
Так-так-так… Куда мог ехать этот грузовик? Надо полагать, что уж как минимум до того поселка, в котором мы сегодня были. Как раз туда, где не шибко жалуют гостей из бывшего леспромхоза. Рулить туда по лесной дороге еще километров тридцать пять как минимум. Думаю, что водитель и его пассажиры не рассчитывали там поселиться навечно, а стало быть, запас топлива на обратную дорогу у них имелся. Исходя из всего этого, определяю минимальный остаток горючего в баке — литров сорок пять — пятьдесят. И что, два человека, вышедшие из тайги, не напрягаясь, уволокли с собой три полные канистры с бензином? Нет, в принципе я и сам пару канистр утащить могу. Вопрос только — как далеко.
— А там каких-нибудь следов — в смысле, телеги или еще чего-нибудь подобного — не было поблизости?
— Не было.
Стало быть, канистры далеко не уносили. Где-то неподалеку заныкали, а потом оттащили их к дороге, по которой, скорее всего, и приехало что-то, куда эти канистры и загрузили. В лес не сворачивали — значит, канистры вынесли к дороге. Так?
А вот и не факт! Вполне свободно могли подъехать и к обездвиженному грузовику и перекачать топливо прямо в прибывший автомобиль. Излагаю эту версию Галине, в ответ она саркастически хмыкает.
— Не было здесь никого, кроме этой машины. Все следы старые. По этой дороге как минимум неделю никто не проезжал ни в какую сторону.
Очередная лесная загадка? Да и хрен с ней. Мало ли тут всяких странностей. У меня сейчас и другие, гораздо более важные проблемы есть, чем выяснять, кто и с какой целью прихватизировал остатки топлива из баков разбитого автомобиля. И уже оборачиваясь к ребятам, успеваю заметить характерный жест, которым Галина втыкает винтовочный патрон между сотами разбитого радиатора…
А уже к вечеру следующего дня наш передовой дозор засек патруль, который осматривал дорогу. Четверо крепких мужиков во флектарне бесшумными тенями скользили между кустов. Со слов Потеряшки, двигались они грамотно, аккуратно страхуя друг друга, и на глаза старались особенно не показываться. Надо полагать, это и были те самые солдаты, которых мы должны были обнаружить. Нашему снайперу удалось проследить патруль еще около полутора километров до того момента, когда они наконец свернули назад, по-видимому, направляясь к месту своей стоянки. Косвенным подтверждением этого явился стационарный пост, с которым патрульные обменялись условным сигналом. У Потеряшки хватило ума не лезть наобум, пытаясь проползти незамеченным мимо поста. Зафиксировав его местоположение, он оттянулся назад и уже через полтора часа рассказывал об этом мне.
— Тебя они точно не срисовали?
— Не думаю, командир. Во всяком случае, никак на мое присутствие не среагировали.
— Но могли?
Снайпер задумчиво чешет в затылке.
— Да черт их знает, чего они там могли… В ночник меня точно засечь было нереально: я из-под деревьев вообще не показывался. Если только в тепловизор… Но тогда они хоть как-то на меня бы среагировали. А так — сидели, как и раньше. Ночники у них точно есть. Один раз они даже подсветку включили. Что-то искали у себя на посту, наверное.
Скептически ухмыляюсь.
— Ну, будем считать, что тебе повезло. Однако ж хватит тебе, друг ситный, дергать тигра за усы. Вот скажи мне, за каким-таким рожном ты за этим патрулем поперся? Мы что, в другой раз их проследить не смогли бы, что ли?
— Не факт, командир. Там волчары, судя по всему, битые да стреляные. Ты бы посмотрел, как они шли! Любо-дорого глянуть! Совсем не обязательно, чтобы они в следующий раз этим же маршрутом потопали.
В его словах есть немалый резон. Поэтому, молча кивнув, отпускаю его перекусить.
— Вы точно в этом уверены, капрал? — Гратц побарабанил пальцами по столу.
— Совершенно, герр майор! В прибор было хорошо видно, как неизвестный перемещался следом за патрулем. На открытое пространство он не вышел, поэтому идентифицировать его иными способами и средствами не представилось возможным.