- Мать!… - выдохнул Лабус. Пальцы его соскользнули с ноги Бугрова.
Я дернулся следом за офицером, но не успел. Боковым зрением увидел стремительно растущую белую полосу…
Граната врезалась в соседнее дерево. Громыхнуло, и тугая взрывная волна сбросила нас с веток.
Стук, звон в ушах… Я сглотнул, а в голове колоколом гремело: зыбь, зыбь! Ведь я упал - мы все упали - сейчас засосет…
Ничего не происходило, тело не погружалось в мутно-серую поверхность - потому что она уже не была рыхлой, аномалия выключилась!
Сбоку появилась Аня, вцепилась в мое плечо и потянула. Откуда-то возник Лабус, проорал:
- Леха, быстро!
Стоя на четвереньках, я мотнул головой. Увидел, как Второй и Третий потащили Бугрова к зарослям. Бронепластины на его груди вмялись, по плечу расплывалось влажное пятно.
Здорово ныл правый бок. Ремень «М4» захлестнул запястье, винтовка лежала рядом. Аня вновь потянула меня. Ухватив оружие за пистолетную рукоятку, я приподнялся - девушка, чуть было не потеряв равновесия, присела, и тут над нашими головами пролетела вторая граната.
Она не взорвалась сразу, срикошетила от мощного сука и ушла куда-то в сторону, оставляя дымный след. Через пару секунд вдалеке громыхнуло. Я вскочил, подался назад, потянув за собой Аню, готовый вновь лезть на дерево, если аномалия включится, - но ничего не произошло, она не среагировала на взрыв.
Вокруг застучали пули. Патрульные бежали к нам от дальнего конца холма. Вытащив девушку за дуб, я присел, прижал ее спиной к стволу и глянул назад. Сектанты с Бугровым исчезли в зарослях, Лабус пригнулся между ними и деревом. Я знаком приказал ему уходить за бойцами, но перед этим ткнул пальцев в Аню. Напарник кивнул.
- К нему! - крикнул я и выставил винтовку из-за дуба, положив ствол на шишковатый бугор.
- Я с тобой… - начала она, но я рявкнул:
- За ним! Это приказ, выполнять!
Она вздрогнула, я толкнул ее в плечо, проорал Косте: «Давай!» - и начал стрелять.
Один из пяти монолитовцев упал, остальные сразу залегли. Лабус бежал к зарослям, прикрывая Аню, толкал ее перед собой. Они исчезли среди кустов. А где Четвертый?
Сектант лежал на спине далеко за акацией. Зыбь почти растворила ее основание, ствол изогнулся, крона погрузилась в ртутное озеро, которое в тот момент застыло, - дерево выгнулось дугой.
Четвертый не шевелился. Как-то странно он лежит, что у него с ногами? Отсюда не разобрать…
Патроны закончились, и я вдавил кнопку на приемнике. Когда пустой магазин выпал, сорвал с жилета новый, вставил, дернул ручку перезарядки. Патрульных я теперь не видел, вряд ли они на прежнем месте - расползлись, скорее всего, и приближаются ко мне. Что там говорила Анна, когда аномалия снова включится? Если в нее что-то попадет? Тогда почему она не сработала после нашего падения?
Загрохотали сразу три ствола, в траве возле новой границы зыби сверкнули вспышки. Патруль бил вслепую, по дубу и зарослям, надеясь кого-нибудь зацепить. Они стреляли попарно, приближаясь, прикрывая друг друга. Пуля вжикнула возле лица, я отпрянул. И заметил, как Четвертый шевельнул рукой.
- Живой?! - вырвалось у меня.
Пули били в ствол, проносились мимо. Не высунуться, не отступить… теперь патрульные слишком близко, я не смогу отбежать к зарослям под прикрытием дуба, как это сделали Лабус с Аней. Но почему они РПГ не используют?
Четвертый медленно повернул ко мне голову. Дернул рукой. Я прищурился, соображая, как ему помочь… нет, никак, я себе помочь не могу! К тому же теперь я увидел то, чего не замечал раньше: ноги бойца по колено погрузились в застывшую аномалию. Он отвел руку назад и показал в сторону зарослей, своим телом прикрывая это движение от патруля, достал из подсумка пару ручных гранат, положил на землю и сильно толкнул ладонью. Они покатились по глади, подскакивая, стуча, достигли сектанта, ударили его в поясницу. Отведенная за спину рука опустилась, ладонь накрыла гранаты.
Я сел, привалившись к дереву спиной, вернее - рюкзаком, винтовку поставил между колен. Несколько пуль взвизгнули слева и справа, пронеслись почти вскользь к плечам, другие ударили в дуб. Почему они из гранатомета по мне не засадят?
Раздался взрыв, и выстрелы смолкли.
Я ждал этого - как только брошенная Четвертым граната рванула, вскочил и побежал к новой границе аномалии, наискось от патруля.
Когда гладкую поверхность сменила обычная мягкая земля, двигаться стало легче. Я влетел в кусты, упал, развернувшись ужом, выставил из зарослей ствол и несколько раз выстрелил наугад. Только сейчас до меня дошло, почему патрульные больше не применяли тяжелое вооружение: боялись, что зыбь все же среагирует.
За акацией Четвертый приподнялся на локте и швырнул вторую гранату. Круглая, похожая на яблоко, она пролетела по длинной дуге и упала примерно там, где залег патруль. Дальше я не смотрел - вскочил и рванул прочь по узкой просеке, пробитой в кустах монолитовцами, Лабусом и Аней. Застрочило оружие патруля, выстрелил гранатомет Четвертого. Далеко за спиной громыхнуло…
И опять донесся протяжный звон порвавшейся струны.
Меня спас рюкзак на спине - две пули угодили точно в него, сильно толкнув вперед. Ноги запутались в густой траве, и я повалился навзничь, взмахнув руками. Винтовку не выпустил, но больно стукнулся подбородком о цевье. Кое-как поднявшись, сплюнул кровью и глянул назад поверх зарослей. Прямо на меня катилась волна: растения, почва и вода перемешивались, заросли будто взрывались, содрогаясь, падали.
Четвертый до поясницы погрузился в аномалию. Он держал над головой «Сааб» и громко рычал. В десятке метров от него патрульные отплясывали нелепый танец, стоя по колено в густой бледно-серой массе, размахивая руками, пытались выбраться, но не находили точек опоры под ногами.
Волна рванулась с удвоенной скоростью, громко треща зарослями, граница зыби прыгнула вперед… и остановилась. Все смолкло, ртутная поверхность застыла в метре от меня. Двое патрульных оказались спиной ко мне, двое смотрели в мою сторону.
У одного в руках был готовый к стрельбе РПГ.
Я открыл огонь. Хорошо было видно, как дергается под пулями тело гранатометчика. И все же перед смертью он выстрелил. Оружие дернуло вверх, граната под углом ушла в небо. Патрульного кинуло назад, и тут же зыбь опять загустела - сектант застыл в неестественной позе.
Двое, завязшие спинами к нам, пытались повернуться и палили в белый свет. Последний стрелял более прицельно, но Четвертый вскоре попал в него, использовав последнюю гранату из «Сааба». Взрыв разворотил тело в черном спецкостюме. Длинная очередь моей «М4» прошила спину второго сектанта, третьего… За миг до этого он, отведя далеко за спину руку с пистолетом, успел выстрелить.
Всего один раз - однако пуля угодила в лицо нашего бойца. Я не видел, куда точно, заметил только, как голова откинулась.
Пять тел застыли, наполовину погруженные в ртутную поверхность, будто в тусклое зеркало. Еще несколько секунд я стоял на месте, широко расставив ноги, вдавив приклад в плечо, переводил ствол с одного патрульного на другого. Проекция в сознании прыгала, мерцала, иногда прямые линии координатной сетки с едва слышным шипением сменялись зигзагами. Я попробовал сконцентрироваться - не помогло. На самом краю картинки дрожали зеленые шестиугольники; моя группа медленно удалялась, все сильнее забирая в северном направлении.
Я бросил последний взгляд на Четвертого, развернулся и побежал следом.
Глава 14
Группу я нагнал быстро. Бугров еще не пришел в cебя, Второй с Третьим волокли его, Лабус и Аня бежали рядом. Заслышав шаги, они оглянулись, Костя лишь кивнул, будто другого и не ждал, на лице девушки возникло облегчение - но и что-то еще. Обида, что ли? Это из-за того, что я на нее орал возле дуба, да еще и толкнул? Только женских эмоций нам сейчас не хватало…
Впереди, немного левее нашего курса, темнела кромка леса, далеко сзади виднелись постройки Радара. Голова раскалывалась, в ушах звенело, но когда я отключил шлем, почти сразу стало легче. Мышцы шеи, до того напряженные, деревянные, расслабились, боль вытекла из головы и сжалась где-то под ключицей в точку, раскаленную до звездных температур.
- Стоп! - скомандовал я.
Когда группа встала, вывел на ПДА карту маршрута. Мы немного отдалились от следующей контрольной точки, надо корректировать маршрут.
- Что там? - спросил Лабус, кивая в сторону, откуда я прибежал.
- Патрульных не осталось. Но Четвертый погиб.