– Я – Ожерелье-5. Объект совершил посадку. Ни с одним из известных типов космических аппаратов не ассоциируется. Место приземления в дальнейшем будет именоваться точкой «Зет».
– Я – Центр. В точку «Зет» мною выслан вертолет с оперативной группой. Арапахо – поддерживать непрерывную связь.
– Я – Арапахо. Объект имеет вид конуса высотой около пяти метров, диаметр основания около двух метров. Цвет – черный. Радиоактивного излучения, радиоволн не зафиксировано. Температура не отличается от температуры окружающей среды.
– Я – Ронсеваль. Бронедесантные подразделения завершили блокирование района.
– Я – Арлекин. Опергруппы вышли на исходные позиции.
– Я – Магистр. Со стороны ООН никаких демаршей не последовало. Прослушивание телефонов представительства ООН и его радиосвязи со штаб-квартирой проводится в соответствии с имеющимися планами. Дополнительные дешифровщики подключены.
– Я – Арапахо. Новых данных нет.
– Я – Икар. Три эскадрильи подняты в воздух и направляются в указанные квадраты.
– Я – Арапахо. Вертолет, производя беспорядочные маневры, удаляется от точки «Зет», резко меняя направление. Связи с экипажем нет.
– Я – Центр. Обеспечить наблюдение.
– Я – Арапахо. Только что вертолет разбился в восьми километрах юго-западнее точки «Зет».
– Я – Арлекин. Объект превратился в четыре автомобиля современных марок. Три проследить не удалось – затерялись в потоке автотранспорта. Четвертый движется на запад в квадрате три-шестнадцать.
– Я – Центр. Всем наземным опергруппам в квадратах три-четырнадцать и три-пятнадцать – немедленно на перехват. Разрешаю применять оружие.
– Я – Кадоген. Иду в три-шестнадцать.
– Я – Гамма. Иду в три-шестнадцать.
– Я – Дервиш. Иду в три-шестнадцать.
– Я – Икар. Ввиду наличия на шоссе большого количества машин боевой заход произвести невозможно. Звено барражирует в квадрате три-шестнадцать.
– Я – Арапахо. Даю ориентировку. Четвертый автомобиль – жемчужно-серый «грайне», модели «спорт».
– Я – Арлекин. Дополняю по данным полицейских постов. Номерной знак НВ-405-К-6. Приказу остановиться не подчинился. Движется на юг, по дороге 2-141.
– Я – Арапахо. Полицейский пост в квадрате три-шестнадцать на вызовы не отвечает. Вертолеты высланы.
– Я – Центр. Подключить посты квадратов два-десять, два-одиннадцать, два-двенадцать.
– Я – Дервиш. Нахожусь в квадрате три-шестнадцать. Блокирую дорогу 2-141.
– Я – Арлекин. Дервиш, он идет на вас, будьте готовы. Огонь без предупреждения.
– Понял, – сказал он.
Он вел машину уверенно, с небрежной лихостью знающего свое ремесло профессионала, и давно выработанный автоматизм позволял высвободить часть сознания, чтобы перелистать существующие только в памяти страницы ненаписанных писем. И слушать музыку.
Рядом с ним на сиденье поблескивал короткий черный автомат.
Бешеная гонка навстречу ветру или вдогонку за ветром так давно стала неотъемлемой частью его существа, что он задыхался, если приходилось пройти с черепашьей скоростью пусть даже короткий отрезок пути. И он просто боялся признаться себе, что гоняется за призраками, за пустотой. Хорошо еще, что на свете существует Ланселот и весь остальной мир. Может быть, наконец, и пришло настоящее?
Он протянул руку и тронул клавишу магнитофона. Звенели гитары, сухо прищелкивали кастаньеты, и на пределе печали звенел голос Рамона Ромеро:
– «Поэма рассудка», – вспомнил он название. Иногда ему хотелось ненавидеть само это слово – рассудочность, рассудок. Рассудочно прикинули, слушали – постановили, погасили живое и нежное и назвали это приемлемым выходом. А на деле – всего лишь загнали глубоко на дно то, что всплывет погодя в другом облике.
– Я – Арлекин. Он приближается. Будьте осторожны.
– Я – Дервиш. Вышел на дистанцию огневого контакта.
Машина летела по черной автостраде сквозь солнечный день, навстречу жемчужно-серому спортивному автомобилю, и он приготовил автомат, но показалось, что женское лицо, мелькнувшее за стеклом, – то самое, нежность и беда, ненависть и любовь, жалость и злоба. Рассудок не преминул бы заявить, что он ошибается, но рассудок молчал, и он рванул руль, как узду, как рычаг стоп-крана, и машина дернулась, как-то нереально закружилась на асфальте, словно на скользком льду, словно конь, дробящий копытами распластанного вражеского воина, а через несколько то ли секунд, то ли веков время лопнуло, и машина провалилась в треск рвущегося металла, в ночь, в ночь…
– Я – Арапахо. Только что внутрь охраняемого периметра вошел, теряя высоту, легкомоторный самолет «Махаон-16». Наблюдали дым, выходящий из кожуха мотора. Перехвачена передача с борта, летчик сообщает, что по неизвестной причине потерпел аварию и идет на вынужденную посадку.
– Я – Магистр. Не исключено, что мы имеем дело с попыткой агентов ООН прорваться в запретный район.
– Я – Центр. Ваши соображения учел. Опергруппа послана. Одновременно ставлю вам на вид неправильное употребление терминов. Предлагаю пользоваться общепринятым определением «неустановленный внешний враг».
– Я – Ориноко. Психозондирование продолжаю. Даю развертку помех.
– Отсечь помехи.
– Есть. Выведено за пределы, но спонтанные прорывы не исключены.
– Я – Рейн. Пошел второй слой помех, более мощный.
– Я – Ориноко. Отсечка не дала результатов.
– Вы понимаете, что говорите?
– Увы, но это так. Может быть, Рейн?
– Я – Рейн. Даю развертку. Лицо. Женское лицо. Глушение результатов не дало. Кажется, я узнал ее, Доктор…
– Я – Юкон. Вношу предложение, Доктор: помехи не глушить, а наоборот, выпустить на поверхность. Не исключено, что это и является искомым.
– Хорошо. Ориноко, Рейн, Юкон – каскадное усиление помех второго слоя. Онтарио – в резерве. Начали!
– Я – Рейн. Воспоминания личного характера, связанные…
– Достаточно. Первым трем мониторам глушить помехи. Ищите следы свежего психического удара, вы слышите? Что его заставило так поступить?
– Результатов нет.
– Усилители на пределе, отключаю вторую группу.
– Черт бы вас побрал!
– У меня шальная мысль, Доктор. Что, если именно это послужило причиной…
– Глупости.
– Почему бы и нет? Направленное воздействие на определенные группы нейронов, своего рода детонатор, вызвавший шок и неконтролируемые действия, повлекшие…
– Оставьте это для своей диссертации. Дервиш – из суперменов.
– Иногда ломаются и супермены. Супермену как раз тяжелее осознавать то, что он оказался суперменом не во всем.
– Глупости, Рейн. Генераторы на максимум. Всем мониторам, вы поняли?
…Доктор сидел за пультом в почти темной комнате, его лицо дико и причудливо освещала россыпь разноцветных лампочек. Врачей было много, а Доктор – один. Правда, сейчас от этого не стало легче, он ничего не понимал, собственное бессилие перед этой инопланетной тварью сводило с ума…
– Стрелки до красной черты, – сказал он. – Ремонтникам быть наготове.
– Я – Юкон. Оторвите мне голо ву, Доктор, но я ничего больше не могу. Я – инженер-медик, я не бог…
– Я – Арапахо. «Махаон-16» упал и взорвался в квадрате четыре-девятнадцать. Опергруппа вскоре прибудет на место.
4 вандемьера 2026. Утро
Он долго шел по коридорам, спускался и поднимался по лестницам, кивал знакомым, а многие незнакомые почтительно здоровались, и тогда он отвечал и им. Он шел мимо щелкавших каблуками охранников, мимо длинной стены – за ней тихо журчали компьютеры и девочки в белых халатах с ловкостью, на которую было приятно смотреть, нажимали клавиши. Он шагал – грузный, широколицый, редкие светлые волосы, прямая спина кадрового военного (никогда тем не менее не воевавшего). Просто генералов хватало, а Генерал был один. Еще его звали Король Марк, чего он терпеть не мог – не находил в себе ничего общего с преследователем Тристана и Изольды. А его все равно так звали, бог знает почему, пути прозвищ Неисповедимы, и тот, кто первым пустил прозвище в обиход, затерялся в безвестности надежно, как изобретатель колеса.
Он распахнул белую дверь с изображенным на табличке кентавром – так здесь кодировали опергруппы и операции. Круглый зал, четверть которого занимает выходящее во двор окно. Толстые кожаные кресла. Восемь человек встали и через положенные несколько секунд сели вновь. Генерал заложил руки за спину, остановился перед первым рядом кресел и какое-то время смотрел поверх голов, а сидящие смотрели на него.
– Два часа назад некий объект внеземного происхождения совершил посадку в точке, отмеченной на выданных вам картах как точка «Зет», – сказал Генерал. – Высланная на вертолете группа наших сотрудников погибла – вертолет стал удаляться, маневрируя так, словно им управлял пьяный или сумасшедший, после чего разбился. Вскоре было обнаружено, что объект, конусообразный предмет, превратился в четыре автомобиля современных марок. Три мы упустили. Наш сотрудник Дервиш, выехавший наперерез четвертому, по неизвестной причине направил машину на обочину и потерпел аварию. В настоящее время – в бессознательном состоянии. Четвертый «автомобиль» обстрелян с воздуха истребителями и уничтожен. Перед этим он пытался превратиться в какое-то крупное животное, но был уничтожен, прежде чем метаморфоза совершилась. Остальные пока не обнаружены. Не исключено, что и они превратились в… нечто совершенно иное. Предварительные меры приняты. Район наглухо блокирован войсками, из него не выскользнет и мышь. Распоряжением премьер-министра я назначен руководителем особой группы по ликвидации опасности. Перед вами стоит задача – в двадцать четыре часа покончить с тремя объектами, условно обозначенными как «мобили». Далее. Уже после блокирования района внутри него произошел ряд непонятных автокатастроф и ряд случаев, которые можно охарактеризовать как молниеносное помешательство, после которого люди совершали самоубийства, немотивированные убийства, поджоги и прочие эксцессы. Из этого был сделан вывод, что «мобили» каким-то загадочным образом воздействуют на человеческий мозг. – Генерал сделал гримасу, которая могла сойти и за улыбку. – Чтобы вы не чувствовали себя воробьями, которым предстоит стесать гору клювом, поясняю: «мобилям» присуще тэта-излучение, не свойственное ни одному живому существу Земли. То, о котором до сих пор мы знали лишь теоретически. Ваши машины будут оснащены тэта-радарами. Инструктаж по обращению с ними много времени не займет, это ничуть не сложнее, чем наша обычная аппаратура. Найти, в общем, нетрудно. Опознать и уничтожить – это серьезнее… Прошу на инструктаж.