Интересно сколько торпед потребовалось, дабы остановить подводный танкер насовсем?
108. Гипоцентр
Из чего состоит мир? Из всяческих скрепленных узелками событий. Иногда такие узелки видны, иногда нет. Но даже если они не наблюдаются, знайте, это только до поры и до времени. Потом «Хлоп!» и вот они узелки, и ни как не порвать, разве что повязать сверху еще красивые бантики, дабы все удивлялись как взаимосвязано все это большое, раскинутое в стороны, высоты и глубины пространство.
Где-то там, в темной бездне, ста десяти эквивалентов атмосферы, между несколькими представителями прямоходящих, относящих себя к большой северной популяции, шел обмен информацией, или скорее любезностями, ибо вообще-то абсолютно все в этом мире было им теперь ясно, а пути переделки вселенной под себя абсолютно прямолинейны.
– А сколько же теперь готовить?
– Предложил бы, всё, что способно летать и плавать, баритон-капитан, но какой-то запас лучше все-таки оставить – Эйрарбия далеко, плыть туда долго.
– Вы надеетесь еще куда-то плыть, шторм-капитан? Прошу обратить ваше внимание на вот эти отметочки.
– Я уж давно ими любуюсь. Эсминцы, крейсера и даже, похоже, линейный крейсер. Кажется «Остров» собрался куда-то далеко, где его могут встретить чужие армады. У него так много нянек, что они мешают друг другу.
– Думаете, после нашего залпа они тоже будут такими же нерасторопными?
– Нет, некоторое время они будут очень активны. До момента подрыва. А потом…
– Считаете, какофония и бедлам станут такими, что мы сможем под шумок…
– Нам главное, чтобы они не успели среагировать на наше всплытие. А ведь придется, иначе у нас будут проблемы с запуском не только «гвоздей», но и «рыб». Метров пятьсот, так мы условились?
– Ну, да. Наш Оружейник – Бовро Матеон предупрежден, капитан Косакри.
– Нужно сделать только один трюк, Дор. Не советую пытаться поразить цель непосредственно. Пусть торпеды так и держатся на нашей глубине. Потом, когда по расчетам они будут под целью, производим синхронизированный подрыв. Да и то, не по нашей команде – каналы управления браши наверняка забьют намертво. «Гвозди» и торпеды будут в гипоцентре. Надо просто синхронизировать их по всей длине корпуса.
– Даже хуже, шторм-капитан, почти в эпицентре. Ведь у «Острова» осадка, наверное, метров сто. Вы точно не знаете?
– Не ведаю, Дор. Да и никто в Эйрарбии, похоже, не ведает. Ну так вот, цель разлохматит на кучу запчастей. Уверен у них там всякие непотопляемые отсеки и прочее, но как цельный предмет «Остров» перестанет существовать. Конечно, многие уцелеют. А как вы относитесь к затее, служитель Рикулло?
– Мы должны наказать этих пятьдесят, или сколько там тысяч псевдо-людей. Тут ведь самые главные, те, кто планировал войну по захвату нашего материка. Мы отсечем голову, а уж лапы и прочие части туловища пусть разделывают другие. Капитан Стат, а не следует ли нам сразу после акции передать ее итоги в наши штабы?
– Святой лученосец, после нашего залпа здесь будет свалка мнущая луны. Наш Косакри надеется выкрутиться. Хорошо, если бы так. Вот тогда, в покое и без забот, и попытаемся установить связь с МСОО и остальными структурами, так ведь?
– Естественно, Дор, если только они еще будут существовать.
– Так, шторм-капитан, хотите чтобы вам предъявили дополнительное обвинение за распускание пораженческих настроений?
– Да с меня уж и так, наверное, хватит, или нет?
– Господа командиры, прошу извинить за вмешательство в столь уместный сейчас спор, но сколько минут осталось до нашего залпа?
– Вам в точности до секунд, освещенный солнцами?
– Не обязательно, баритон-капитан. Я просто пробегусь к торпедистам и еще раз, именем бога Войны и Доблести, освящу наши боеголовки.
– Это правильно, святой лученосец. И не забудьте тогда уж про сами аппараты запуска. И не торопитесь, у нас впереди на подготовку не то что минуты – часы. «Плавучий Остров», оказывается, штука медлительная.
– Да, Рикулло, и «гвозди», «гвозди» в заряжающем механизме, на всякий случай не забудьте. Освятите и их тоже. Вдруг придется биться с этими «бульками», а то и эсминцами.
Это было правильно. Маленьким, помещенным в нелепом воздушном пузыре, существам всегда требуется кто-то большой, суровый, но крайне заботливый, помогающий им переставлять с места на место, но обязательно подальше от себя, всегда дующийся вширь горшочек с энтропией. Сейчас этот горшочек собирался в очередной раз закипеть и прыснуть каплями окрест.
Очень-очень хотелось уклониться от всех.
109. Эпицентр
Неизвестность многовариантна. Имея время можно напредставлять достаточно большое число возможностей. Вот пример навскидку.
Там внутри бронированного, сотворенного псевдо-людьми чуда, в самой его середине, в защите не только брони, но еще и десятков тысяч служебных помещений происходит собрание Республиканского парламента. Обсуждается вопрос интенсификации глобальной атаки на Эйрарбию. Начинается подсчет голосов и тут…
Вначале беготня посыльных, на цыпочках возле ложа морского генералиссимуса. Затем громкие перешепывания в президиуме. Тут наконец отсечка звука у микрофона председателя, переключение его в режим пантомимы – тот еще оживленно жестикулирует, открывает рот, вертит голову туда-сюда. Теперь хор колокольчиков – вплотную к чувствительной мембране, громко перезваниваются бесчисленные ордена выплывающего из кресла адмиралиссимуса: «Господа, прошу сохранять полное спокой…» Удар боевой сирены тушит мелодичное серебряно-умиротворяющее медальное «дзинь-дилень». Гармоничное уплотнение воздушной среды запросто проскакивает тысячи переборок, и защитного и беззащитного назначения. Только одно останавливает ее прыть. Где-то там, ближе к днищу, метров на сто ниже островной ватерлинии, кабина дежурных акустиков. Старинная, прошедшая в огибающем маневре три-четыре коренных модернизации, аппаратура – деньги на обновление «Острова» составляют конечную цифру, а кресла под толстыми задами сенаторов требуют замены по моде, да и есть ли смысл менять гидрофонию, если вокруг, в походном ордере сопровождения, всегда наличествуют новейшие крейсера? И вот тут, в многослойном внутреннем колоколе, непробиваемом никакой удалью сирены, почти не дыша, замерла ночными бабочками у регуляторов ручной настройки, прикрыла глаза парочка дежурных акустиков. Глаза им и не требуются, это совершенно лишний орган, атавизм живших на суше родителей – они видят ушами. Видят очень далеко. Впрочем, ЭТО уже близко.
Несется сквозь воду, почти-почти схватывая за хвост собственный звуковой след, передовой реактивный «гвоздь». А где-то в стороне, фоновыми героями, завинчивают траекторную дугу и режут глубины торпеды-перехватчики. Но им не успеть…
Однако есть и вариация «два».
Пыльные, пустые кресла парламента. Как долго здесь никто не собирался. Давно забыта, похоронена, но не разглашается в опасении позора, стратегия ПУС (Плавучего Управления Сушей). Еще демонстрируется иной раз по визору, как морской генералиссимус, опираясь о корабельное ограждение, осматривает смычку океана с небом, но то камуфляж, теле-эффекты, несложный монтаж для олухов, а так же для «баковских» шпионов. Зато вид сбоку, когда Плавучий Остров движется в окружении линкорной армады прикрытия – то – чистый натурализм. Безопасная свежатина записи. Кто с расстояния десять км, да еще сквозь отразившую свет видео-диапазона броню определит, что под ней нет ничегошеньки. То есть, ни сенатов с президиумами, ни генеральных штабов, ни прочих всяких важных, с эполетами и без оных. Только пыльная многорядность кресел, да спящий сторож, со значком Честного Меча.
Затем, как и раннее – проходная сюжетообразующая бусина на струне сценария – глупая газовая атака сирены на перепонки. Кого ей будить кроме сторожа? Теперь он мечется, поднимает пыль, ищет под креслами призраков-грабителей. Затем прикидывает, сколько межпалубных лестниц требуется преодолеть до надписи «выход», путается, начинает считать опять. В конце-концов хоронится под парламентской трибуной, тяжко дышит большими пыльными хлопьями. Это уже неинтересно…
Далеко, тридцатью палубами ниже, распахнувший невидящие глаза акустик шевелит губами – считает оставшиеся до столкновения секунды: «…девять, восемь…» Он знает, держит в уме целых пять дополнительных. Даже если ударная волна начнет прессовать отсеки километром в секунду, то все равно от форштевня сюда она доберется за эти самые пять. Конечно, если заряд небольшой…
Он тоже, как и сторож пытается делать параллельный счет трапов. Некогда! Стая неизвестно откуда явившихся баковских «гвоздей» мнет расстояние гораздо изящнее, чем задыхающийся, возомнивший себя скоростным пневмо-лифтом человек…
Но мир имеет вероятностный характер. Даже хуже – вообще непредсказуем. Однако времени до подхода брашского плавучего чуда у шторм-капитана Косакри целый, с иголочки сухохруз. Так что можно продумать и другие вариации. Что там у нас имеется в запасе?