Руган, наконец, добрался до нужного подземного уровня. Здесь он изменил походку, сделав ее более вялой и имеющей значение. На этаже занимаемом Императором было практически безлюдно. Сейчас над миром властвовала ночь, но дело заключалось не только в этом. Отсутствие людей являлось одним из факторов безопасности царственной особы. Этих факторов имелось великое множество. Сам властелин материка полагал самым главным – свое постоянное пребывание внутри пирамиды. Он считал, что достаточно хорошо обезопасил себя со стороны сподвижников и всей остальной многомиллионной массы подданных, своим несокрушимым гением, но кого он воистину боялся – это брашей. Он планировал разделаться и с ними, но еще не пришел тот час. Браши хитры и коварны, их большие твердотопливные ракеты, подлинно странное изобретение, по данным разведки, могли достигнуть Пепермиды через тридцать восемь минут и пальцы их генералов всегда покоились на кнопках. Только одно могло их остановить, то, что выдающийся стратег всех времен останется жив после взрыва боеголовок: вот уже девять биологических циклов он почти не покидал своего дворца. Отсюда шли все нервы-нити управления страной. Лишь крайне редко, и совершенно тайно, император позволял себе лично посещать какие-то военные институты, полигоны или другие города. И разве что из дворца-вершины он обозревал собственную столицу Пепермиду, в которой находился; все, совершенно все, он переложил на плечи ответственных порученцев. Он еще контролировал ситуацию, заставляя их перекрестно проверять друг друга, но в стратегии он уже проиграл. Он находился в вымышленном бумажно-телевизионном мире, имеющем, разумеется, некоторое отношение к реальности, но более – это был мир, каковой он хотел видеть. Те, кто по наивности пытались открыть перед ним завесу, быстро начинали жалеть об этом, колесо немилости перерабатывало их во вторичное сырье. Даже повстанческий Совет не до конца понимал сложившуюся ситуацию. Власть первого лица государства становилась все более виртуальной, это было жалкое подобие былого могущества. Центр управления государственными процессами смещался в не до конца понятое подпространство, но очень скоро эта несуразность должна была проявить себя. И дело было не в боевых альпинистах штурмующих сейчас пирамиду.
В это время была не его – Ругана смена дежурить у самой важной особы Эйрарбии, но он собирался вести сегодня свою игру. Она шла в разрез не только с планами императорской канцелярии, но и с планами Большого и Малого Совета. Руган пытался ввести в ход своих рассуждений повстанцев, но то ли от того, что он общался не лично, а через посредников, то ли по свойственной любым штабам уверенности в превосходстве коллективного разума над индивидуальным, его план не приняли. Тогда он решился действовать в одиночку. Штурм должен был явиться спусковым крючком к его операции и послужить спасению всей революции. Он хотел, чтобы у будущего центра противодействия восстанию появился неожиданный конкурент, и это бы отвлекло часть сил на внутренние распни.
Редкие люди попадающиеся на пути Ругана, еще не догадывались, что очень скоро их дыхательная система преподнесет им неприятный сюрприз: она всосет внутрь организма чрезмерную дозу, то есть, более стотысячной миллиграмма нервно-паралитической гадости и их нервные коммуникации превратятся в обоюдозамкнутую систему, а мышцы сведет непрерывная судорога, которая не отпустит их до самого конца. Этот локальный страшный суд должен был состояться с минуты на минуту, потому как вызывающее его вещество уже распространялось одновременно с двух направлений: через главный вход и через впитывающую вентиляционную шахту, подающую воздух в самые нижние этажи подземного бункера.
На встречу Ругану по коридору шла целая процессия. Он посторонился. Двое, таких же рослых как он, телохранителей загородили ему обзор, но он сумел разглядеть, прикрытого другими охранниками, главу столичных полицейских сил и одновременно всей секретной службы Империи. «Вот и еще одна птичка угодила в ловушку», – злорадно подумал Руган. Вся кавалькада проследовала к лифту. Руган двинулся дальше. Когда он открывал очередную дверь, то глянул на часы. Никто не знал точного момента начала операции, она зависела от слишком многого количества факторов и могла вообще не получиться, но контрольное время уже настало. Он дошел до нужной комнаты, открыл шкаф с противогазами и защитными резиновыми костюмами, взял два комплекта нужного размера и стал ждать вспышки паники.
Очень скоро что-то подсказало ему, что уже пора, наверное, где-то на границе слышимости он уловил начавшиеся изменение окружающего мира, или он получил послание из неведомого будущего, потусторонних, еще не свершившихся секунд. Руган привык доверять своим чувствам, без этого свойства, он не смог бы стать специалистом охраны такого класса. Он вынул нож и быстро проткнул все клапаны у оставшихся противогазов. Это походило на удар ниже пояса, но это была война. Теперь следовало подумать об оружии, на эти этажи никого с ним не допускали – Император слишком ценил свою особу. Руган знал, где его взять и на выполнение плана ушло менее минуты. Он нейтрализовал двоих охранников, вскрыл шкаф и стал обладателем целого арсенала. За вскрытием шкафа, сразу же, последовал телефонный звонок, кто-то там, на другом этаже, исправно нес службу, но это уже не имело значения: далекий вой сирены перепутал причинно-следственные связи. Еще через десять секунд Руган находился возле приемной Его Величества. Кто-то шагнул в его сторону из темного угла приемной и тут же откатился, получив в живот смертельную порцию иголок. Все наличные телохранители не имели ничего кроме кулаков и многих циклов тренировок. Почти всех их он знал, возможно, он был сильнее каждого из них по отдельности, но, наверняка, не выстоял бы против пятерых. Да и времени не хватало на рыцарские турниры. Это уже не был спорт или контактный поединок, это было предательство и он это понимал. Но, в данном случае, цель, возможно, оправдывала средства, хотя он очень не любил эту постоянно побеждающую формулу. Игломет не может стрелять на значительные дистанции, он создавался для ближних боев и смертельные стержни, распространяясь пространственно сгруппированными пучками, позволяют новичку быстро сравняться с профессионалом. Руган не был новичком. Все пятеро так и умерли, не успев применить свои коронные приемы.
Его Императорское Величество еще ничего не соображал, а он уже волок его по коридору в напяленном комбинезоне в одно секретное местечко. Кто-то снова и снова пытался преградить им дорогу, но десятиствольный игломет делал свое черное дело. А вскоре им стали попадаться только бьющиеся на полу в судорогах, получившие намного превышающее смертельную дозу отравления, люди. Газ действовал не только через дыхание, но и просто через любой открытый участок кожи, не так конечно быстро, но что для человека лишняя секунда – одно-два сокращения сердечной мышцы.
Наконец, Руган добрался до нужного места и набрал секретнейший код на входном люке. Когда он втащил в узкий, идущий вверх, тоннель Императора, он был весь в поту. Но прежде чем перевести дыхание, он задраил за собой входное отверстие и включил все блокировки. Теперь, никто и никогда не смог бы открыть эту дверь, ни с какой стороны. Путь назад был отрезан.
– Вас предали, Ваше Величество, – произнес он, настроив свой и его микрофон. – Я едва успел. Они натравили на Вас повстанцев, а сами решили захватить власть.
– Кто они? – едва слышно пролепетал первый человек Империи.
– Вам лучше знать, Ваше Величество. Мой долг Вас спасать, а думать – не мое дело.
– Вы истинный патриот... ээ, – замялся Его Величество.
– Руган, – подсказал Руган.
– Вот, вот, Руган. Но с нами нет моего пилота. Вы умеете водить малую летательную платформу?
«Летающую», – поправил про себя Руган и утвердительно кивнул.
– Очень хорошо. А эти мерзавцы меня попомнят, – процедил Солнцеподобный.
«Вот и хорошо», – подумал телохранитель и они начали долгий подъем по крутым ступеням.
8. Кипящие города
Ему повезло со второго раза, в первой пневмо-трассе, после пятнадцати минут ходьбы в идеальной тьме, он наткнулся на застрявший при отказе энергосети пневмовагон, наверное полный пассажиров, которые вот уже много часов, строили невероятные гипотезы о причине такой длительной остановки. «Их положение конечно не завидное, но, похоже, они нашли самое безопасное место в прошедшую ночь», – подумал Лумис, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов и повторяя маневр. По соседнему туннелю Лумис, в конце концов, дошагал до следующей остановки. Наверху, наверняка, была территория повстанцев, но для пущей уверенности он решился проделать еще один переход.
Когда он вскрыл замок очередной станции и, выключив для маскировки фонарь, стал на ощупь подниматься по ступенькам на поверхность, какие-то серые личности шарахнулись в сторону. Ему стало малость не по себе и на мгновение представились кошмары, которые ждали наверху. Но все произошло очень буднично: выходной люк оказался закрытым и пришлось расстрелять треть обоймы, превращая механизм замка в податливую кашу, а город, был просто городом без всяких эксцессов и принял его, вооруженного до зубов разведчика, как что-то само собой разумеющееся.