— Фрайдэй, твой мозг бюрократизируется. Название должности, подумать только! Очень хорошо. Ты штатный интуитивный аналитик, подчиняющийся только мне. Но вместе с должностью ты получаешь приказ: тебе запрещено обсуждать что-либо более серьезное, чем карточные игры, с любым работником аналитической секции Генерального Штаба. Спи с ними, если хочешь — я знаю, ты это делала, дважды — но ограничься в своих беседах самыми пустячными вещами.
— Босс, хотела бы я, чтобы вы проводили меньше времени у меня под кроватью!
— Ровно столько, сколько необходимо для защиты организации. Фрайдэй, ты отлично понимаешь, что в наши дни отсутствие Глаз и Ушей просто означает, что они спрятаны. Будь уверена, что я бесстыден, когда вопрос касается защиты организации.
— Вы бесстыдны безгранично. Босс, ответьте мне еще на один вопрос. Кто стоит за Кровавым Четвергом? Третья волна вроде бы выдохлась; будет ли четвертая? Что это все означает?
— Выясни это сама. Если я скажу тебе, ты не будешь знать об этом, ты просто услышишь. Подробно выясни это, и однажды ночью — когда ты будешь спать одна — я спрошу тебя. Ты ответишь, и тогда ты будешь знать.
— Ради Бога. А вы всегда знаете, когда я сплю одна?
— Всегда. — Он добавил: — Свободна, — и отвернулся.
23
Когда я вышла из святая святых, я наткнулась на входившую Голди. У меня было дурное настроение, и я просто кивнула. Я злилась не на Голди. На босса! Черт его побери. Высокомерный надменный вуайерист! Я пошла в свою комнату и занялась работой, чтобы выпустить пар.
Сначала я запросила названия всех корпораций «Шипстоун». Пока они распечатывались, я вызвала истории комплекса. Компьютер назвал две: официальную историю компании, объединенную с биографией Дэниела Шипстоуна, и неофициальную историю, помеченную словом «разоблачения». Потом машина предложила несколько других курсов.
Я сказала терминалу распечатать обе книги и запросила распечатки других источников длиной не более четырех тысяч слов и резюме всех остальных. Потом я посмотрела на список корпораций:
Я смотрела на этот список с легко контролируемым энтузиазмом. Я знала, что фонд Шипстоуна должен быть большим — у кого нет пяти-шести шипстоунов под рукой, не считая того большого, который стоит в подвале? Но теперь мне казалось, что на изучение этого монстра придется положить всю жизнь.
Я занималась мелкими деталями, когда ко мне заглянула Голди и сказала, что пора надевать на морду торбу. — И я получила инструкции проследить, чтобы ты не проводила за терминалом больше восьми часов в день и каждую неделю полноценно отдыхала в выходные.
— Ах, вот как. Старый противный деспот.
Мы двинулись в столовую. — Фрайдэй…
— Да, Голди?
— Тебе кажется, что Хозяин сварлив, а иногда невыносим.
— Поправка. Он всегда невыносим.
— М-м-м, да. Но тебе, может быть, неизвестно, что он постоянно страдает. — Она добавила:
— Он больше не может принимать болеутоляющие лекарства.
Пока я это переваривала, мы шли молча. — Голди! Чем он болен?
— В общем-то, ничем. Я бы сказала, что у него хорошее здоровье… для его возраста.
— А сколько ему лет?
— Я не знаю. Судя по тому, что я слышала, ему больше ста. Насколько больше, я предположить не могу.
— О, нет! Голди, когда я начала работать с ним, ему могло быть не больше семидесяти. Да, он пользовался костылями, но был очень подвижен. Он двигался так же быстро, как все.
— Ну… Это не важно. Но тебе лучше помнить, что он мучается. Если он грубит тебе, то это говорит его боль. Он о тебе высокого мнения.
— Почему ты так думаешь?
— Ах… я слишком много говорила о моем пациенте. Давай поедим.
Изучая комплекс корпораций «Шипстоун», я не пыталась изучить шипстоуны. Единственным способом изучить шипстоуны было вернуться назад в школу, получить докторскую степень по физике, после этого интенсивно позаниматься физикой твердого тела и физикой плазмы, получить работу в одной из компаний «Шипстоуна» и так поразить их своей лояльностью и выдающимся талантом, чтобы в конце концов оказаться в узком кругу людей, контролирующих производство и качество.
Так как для этого нужно потратить примерно двадцать лет, начав с детства, я решила, что босс не рассчитывал на то, что я пойду этим путем.
Поэтому процитируем официальную пропагандистскую историю:
ПРОМЕТЕЙ, Краткая биография и описание беспримерных открытий Дэниела Томаса Шипстоуна, бакалавра наук, магистра искусств, доктора философии, доктора права, доктора гуманитарных наук и об основанной им системе благотворительности.
«…и молодой Дэниел Шипстоун сразу заметил, что проблема заключается не в недостатке энергии, а в ее транспортировке. Энергия есть повсюду: в солнечном свете, ветре, горных потоках, любого рода перепадах температур, в угле, нефти, радиоактивной руде, в зеленых растениях. Особенно в глубинах океана и в космосе, где можно легко получать энергию в количествах, достаточных для удовлетворения любых нужд.
Те, кто говорил о «нехватке энергии» и о «экономии энергии», просто не понимали ситуацию. С неба лился «супный дождь»; нужно было только найти ведро, в которое его собирать.
Поощряемый своей преданной женой Мюриел (урожденной Гринтри), которая снова стала работать, чтобы кормить семью, молодой Шипстоун уволился из «Дженерал Атомикс» и стал самым американским из героев легенд — изобретателем-одиночкой. Через семь лет разочарований и труда он вручную собрал первый шипстоун. Он обнаружил…»
А обнаружил он способ упаковать больше киловатт-часов в меньшем объеме и меньшей массе, чем снилось любому инженеру. Назвать это «усовершенствованной батареей» (как делали некоторые ранние описания) было все равно, что назвать водородную бомбу «усовершенствованным фейерверком». Его достижением стало полное разрушение крупнейшей (если не считать организованную религию) индустрии западного мира.
Для описания того, что случилось дальше, мне придется воспользоваться «разоблачающей» историей и другими независимыми источниками, потому что я просто не верю приторности и беззаботности версии компании. Вымышленные слова, приписываемые Мюриел Шипстоун:
— Дэнни, мальчик мой, тебе не нужно патентовать эту штуку. Что это тебе даст? Максимум семнадцать лет… а в трех четвертях мира вообще ничего. Если ты запатентуешь ее или попробуешь это сделать, Эдисон, П. Дж. и Е. и Стандарт свяжут тебя по рукам и ногам запретами, судебными исками, обвинениями в нарушении авторских прав и я не знаю чем еще. Но ты сам сказал, что можешь поместить одно из своих устройств в комнату, где будет находиться команда лучших ученых Дженерал Атомикс, и в лучшем случае они расплавят его, а в худшем взлетят на воздух. Ты действительно так считаешь?
— Конечно. Если они не знают, как я подключаю…
— Тихо! Я не хочу это знать. И у стен есть уши. Мы не будем делать всяких шумных заявлений; мы просто начнем производство. Там, где сейчас самая дешевая энергия. Где это?
Автор разоблачений долго распространялся о «жестокой, бессердечной монополии», которой обладал комплекс «Шипстоун» вопреки интересам «всех простых людей». Я так не считала. Шипстоун и его компания всего лишь сделали доступным и дешевым то, что было дефицитным и дорогим — и это называется «жестокость» и «бессердечие»?
Компании «Шипстоуна» не владеют монополией на энергию. Они не владеют углем, нефтью, ураном или гидроэнергией. Да, они арендуют многие гектары пустынных земель… но пустынь, с которых не снимают урожай солнечного света, значительно больше, чем тех, которые использует трест «Шипстоун». А если говорить о космосе, то невозможно перехватить даже один процент всего солнечного света, уходящего в пустоту внутри орбиты Луны, даже миллионную долю. Посчитайте сами, иначе вы не поверите ответу.
Так в чем же заключается их преступление?
В двух вещах:
а) Компании «Шипстоуна» виновны в поставках всему человечеству энергии по ценам ниже, чем у их конкурентов;
б) они подло и недемократично отказываются поделиться секретом конечной стадии сборки шипстоунов.