— …так как теперь вы свободные агенты. Мы являемся элитным подразделением, и доктор Болдуин ожидал, что любая свободная компания в Северной Америке пожелает нанять наших людей, как только его смерть освободит вас от обязательств. Во всех малых конференц-залах и в холле находятся представители компаний. Когда вас вызовут, пожалуйста, выйдите вперед, получите свой пакет и распишитесь. Затем немедленно проверьте его, но не останавливайтесь, повторяю, не останавливайтесь у стола и не пытайтесь возражать. Если у вас будут возражения, вам придется подождать, пока остальные не получат свои выходные пакеты. Пожалуйста, не забывайте, что я совсем не спала этой ночью…
Сразу наняться на работу в другую компанию? Была ли в этом необходимость? Остались ли у меня деньги? Возможно, нет, если не считать того, что осталось от тех двухсот тысяч бруинов, которые я выиграла в эту дурацкую лотерею — и большую часть этих денег я, наверное, была должна Дженет за ее «Визу». Посмотрим. Я выиграла 230,4 грамма чистого золота, депонированных через «Мастер чардж» как 200000 бруинов, но кредитованных в золоте по курсу того дня. Из этой суммы я получила тридцать шесть граммов в виде наличных и… Но я должна учесть и второй мой счет, который был открыт в Имперском банке Сент-Луиса. И наличные и кредитную карточку «Виза», которые я заняла у Дженет. И Жорж должен был позволить мне заплатить за половину…
Кто-то меня звал.
Это была разозленная Рода Уэйнрайт. — Пожалуйста, будьте внимательны, мисс Фрайдэй. Возьмите ваш пакет и подпишите расписку за него. Потом отойдите в сторону и проверьте его.
Я взглянула на расписку. — Я подпишу ее после того, как проверю.
— Мисс Фрайдэй! Вы нас задерживаете.
— Я отойду в сторону. Но я не подпишу, пока не проверю, что содержимое пакета совпадает со списком.
Анна мягко сказала:
— Все в порядке, Фрайдэй. Я проверила.
Я ответила:
— Спасибо. Но я поступлю с ним так же, как ты поступаешь с секретными документами — проверю лично.
Эта курица Уэйнрайт была готова поджарить меня на медленном огне, но я просто отошла в сторону на пару метров и стала проверять — пакет был приличного размера: три паспорта на три имени, набор документов, очень правдоподобные бумаги, совпадающие с той или другой личиной, и чек на имя «Марджори Фрайдэй Болдуин», выписанный на «Серес энд Саут Африка эксептенсиз», Луна-Сити, на сумму 297,3 грамма Au-0,999, что меня удивило, но намного меньше, чем следующий документ: бумаги об удочерении Хартли М. Болдуином и Эммой Болдуин девочки по имени Фрайдэй Джонс, новое имя Марджори Фрайдэй Болдуин, совершенном в Балтиморе, Мэриленд, Атлантический Союз. Ни слова о яслях «Ландстайнер» или Джоне Хопкинсе, но датированы бумаги были тем днем, когда я покинула ясли «Ландстайнер».
И два свидетельства о рождении: одно на имя Марджори Болдуин, рожденной в Сиэтле, а второе на имя Фрайдэй Болдуин, родившейся от Эммы Болдуин в Бостоне, Атлантический Союз.
Об этих документах можно было сказать две вещи: они оба были поддельные и на каждый из них можно было целиком положиться; босс ничего не делал наполовину. Я сказала:
— Все совпадает, Анна. — Я расписалась.
Анна взяла у меня расписку и тихо добавила:
— Увидимся позже.
— Хорошо. Где?
— Найди Голди.
— Мисс Фрайдэй! Вашу кредитную карточку, пожалуйста! — снова Уэйнрайт…
— О. — Ну, да, босса теперь не было, а компания распалась, и я не могла больше пользоваться своей кредитной карточкой, выданной в Сент-Луисе.
Она протянула руку; но я не отпустила карточку. — Компостер, пожалуйста. Или ножницы. Чем вы пользуетесь?
— Полно вам! Я сожгу вашу карточку вместе с остальными, после того, как сверю номера.
— Мисс Уэйнрайт, если я должна отдать кредитную карточку, которую оплачиваю — и я отдам ее; я спорить не собираюсь — она должна быть уничтожена или испорчена, приведена в негодность в моем присутствии.
— Вы очень утомительны. Вы что, никому не доверяете?
— Нет.
— Тогда вам придется подождать, прямо здесь, пока я не закончу с остальными.
— О, я так не думаю. — По-моему, «Мастер чардж Калифорния» использует феноглассовые пластины; в любом случае у них прочные карточки, как и должно быть. Я старалась не демонстрировать свои усовершенствования в резиденции, не потому, что это имело какое-то значение, а потому что это было бы невежливо. Но сейчас был особый случай. Я разорвала карточку пополам, подала ей половинки. — Я думаю, вы сможете разобрать серийный номер.
— Очень хорошо! — В ее голосе было столько же злости, сколько у меня в душе. Я повернулась к ней спиной. Она рявкнула:
— Мисс Фрайдэй! Вашу вторую карточку, пожалуйста!
— Какую карточку? — Я думала о том, скольких моих друзей так внезапно лишили совершенно необходимой в современной жизни вещи, действительной кредитной карточки, и оставили только с чеком и небольшой мелочью наличными. Это было так неудобно. Я была уверена, что босс это планировал не так.
— Мастер. Чардж. Калифорния, мисс Фрайдэй, выданную в Сан-Хосе. Отдайте ее мне.
— Компания не имеет никакого отношения к этой карточке. Я сама оформила этот кредит.
— Я в этом очень сомневаюсь. Кредит по этой карточке гарантирован «Серес энд Саут Африка» — то есть, нашей компанией. Дела которой ликвидируются. Поэтому отдайте мне карточку.
— Вы путаете. Хотя выплаты идут через «Серес энд Саут Африка», кредит — мой собственный. Это не ваше дело.
— Мы скоро узнаем, чье это дело. Ваш счет будет закрыт.
— На ваш страх и риск. Если хотите получить судебный иск, который пустит вас по миру. Лучше проверьте факты. — Я отвернулась, стараясь больше ничего не сказать. Она меня так разозлила, что в этот момент я даже не горевала по боссу.
Я огляделась и увидела, что Голди уже получила свои вещи. Она сидела и ждала. Она заметила меня и похлопала по пустому сиденью рядом с ней. Я села туда. — Анна сказала мне найти тебя.
— Хорошо. Я забронировала номер в «Кабанья Хьятт» на эту ночь для нас с Анной и сказала, что может быть, нас будет трое. Хочешь поехать с нами?
— Так быстро? Вы уже уложили свои вещи? — А что нужно было укладывать мне? Немного, потому что мой багаж из Новой Зеландии до сих пор находился на таможне в порту Виннипега, так как я подозревала, что виннипегская полиция присматривала за ним — так что ему суждено было там оставаться, пока с Дженет и Иена не будут сняты обвинения. — Я рассчитывала остаться здесь переночевать, но я об этом действительно еще не думала.
— Ночевать здесь можно всем, но это не поощряется. Начальство — новое начальство — хочет закончить все к вечеру. Последний раз будут кормить в обед. Если кто-то задержится до ужина, он получит только холодные бутерброды. Завтрака не будет вообще.
— О, Господи! Не похоже, что босс задумывал все именно так.
— Ты права. Эта женщина… Хозяин договаривался обо всем со старшим партнером… который умер шесть недель назад. Но это не важно; мы все равно уезжаем. Ты с нами?
— Наверное. Да. Но мне лучше сначала встретиться с вербовщиками; мне понадобится работа.
— Не делай этого.
— Почему, Голди?
— Я тоже ищу работу. Но Анна предупредила меня. Все вербовщики, которые сейчас здесь, имеют договоренность с Уэйнрайт. Если кто-нибудь из них чего-нибудь стоит, мы сможем связаться с ними на Рынке Труда в Лас-Вегасе… но не дадим этой мерзкой черепахе получить комиссионные. Я знаю, что мне нужно — место старшей медсестры в полевом госпитале ударного подразделения наемников. А в Лас-Вегасе представлены все лучшие.
— Я думаю, мне тоже стоит там посмотреть. Голди, мне раньше никогда не приходилось искать работу. Я не знаю, что делать.
— У тебя все будет в порядке.
Через три часа, наспех пообедав, мы были в Сан-Хосе. Между «Паджаро Сэндс» и Нэшнл-плаза курсировали две машины; Уэйнрайт избавлялась от нас с максимально возможной скоростью — когда мы уезжали, я видела, как загружались два грузовика, больших, в каждый было запряжено по шесть лошадей, и около них был измученный Папа Перри. Я захотела узнать, что сделают с библиотекой босса — и почувствовала особую, эгоистичную легкую грусть, что я, может быть, никогда не буду иметь такой неограниченной возможности накормить Ненасытное Дитя. Я никогда не буду ученой, но мне все интересно знать, и терминал, напрямую подключенный ко всем лучшим библиотекам мира — это бесценная роскошь.
Когда я увидела, что они загружают, я чуть ли не в панике вспомнила об одной вещи. — Анна, кто был секретарем босса?
— У него не было секретаря. Иногда я помогала ему, если ему нужны были дополнительные руки. Редко.
— У него был контактный адрес моих друзей Иена и Дженет Торми. Что могло с ним стать?
— Если его нет здесь, — она вытащила из сумки конверт и подала его мне, — он пропал… потому что у меня уже долгое время был приказ босса немедленно после официального уведомления о его смерти подойти к его личному терминалу и запустить определенную программу. Я знаю, это была команда удаления, хотя он этого не говорил. Все личное, что он держал в памяти компьютера, было стерто. Это было личное?