И теперь он уверен в себе и спокоен. Он твердо знает, что ему все можно. Даже брать взаймы секретарш. И немного насмешливо смотрит на тех, кто, как она и Макс, чего-то боится. Или кого-то. У него теперь над ними преимущество. Не деньги, нет. Эта вот железная уверенность в том, что он VIP. Очень важная персона. Что он достоин уважения - просто так достоин, от рождения, а не потому, что кому-то угодил. У нее, Ани, такой уверенности нет и, скорее всего, никогда не будет. Потому что она выросла в коммуналке и в институт провалилась, потому что некому было заплатить за нее взятку. И она сидела перед преподавателем, который задавал все новые и новые дополнительные вопросы, когда она все ответила по билету. И она точно знала, что он ее валит, и что завалит без проблем. И все равно продолжала отвечать, пока не начала ошибаться. Тогда она даже не чувствовала ненависти или унижения. Просто обиду, детскую обиду: как же так, это же несправедливо...
Ну и черт с этим всем. Она работает секретарем, и ей нравится. Через годик она соберется с силами, поступит в какой-нибудь второразрядный институт и получит диплом о высшем образовании. Да, не там, где ей хотелось. И, возможно, даже не о той профессии. Но что поделать? Не достойна. Рожей не вышла. А точнее, местом рождения и прописки.
Дома никого не было. Слава Богу. Аня снимала комнату. За стеной у нее жила хозяйка квартиры, пятидесятилетняя тетя Катя, которая любила выпить и периодически водила к себе самых разнообразных товарищей по этому делу. Аня не страдала проблемами со сном, но громкие выяснения отношений, начинавшиеся обычно к трем-четырем утра, могли поднять даже мертвого. Поначалу она пугалась и хотела даже вызывать милицию, потом привыкла и уже не обращала внимания ни на визги, ни на стуки, ни на драки. Зато в другие ночи Аня оставалась в квартире совсем одна - ее соседка, по-видимому, совершала ответные визиты. И эта ночь была как раз такой.
Громко запиликал мобильный телефон. Аня вздрогнула и посмотрела на дисплей. Номер не определен. Она ответила.
- Это Ксавье, добрый вечер, Анна, - раздался ей в ухо мягкий голос. Она едва не выронила телефон. Странно было услышать его, когда она только что о нем думала.
- Добрый, - подтвердила она.
- Я жду Вас завтра в девять утра. Запишите адрес, - сказал он. Аня села на диван, открыла пакет с вещами, которые привезла с работы. Прижимая трубку к уху плечом, она пошуровала в пакете и достала свой ежедневник, открыла.
- Слушаю.
Ксавье продиктовал, она записала. Потом он быстро попрощался и повесил трубку. Аня открыла свой крохотный ноутбук, который она купила с рук за очень небольшие деньги три месяца назад, и влезла в интернет. Открыла карту. Как настоящая москвичка, не имеющая автомобиля, она толком не знала Москвы. Ориентировалась только по карте метро. Ого, на Новослободской живет... интересно, во сколько ж там встает съем жилья, в районе Садового кольца? Ну почему одни всю жизнь живут в коммуналках, а другие запросто снимают огромные хаты в центре столицы, приезжая сюда невзначай на пару недель?
Аня нахмурилась, внезапно разозлившись на себя. Что-то она сегодня углубилась в тему классовой ненависти. Так недолго превратиться в кого-то наподобие квартирной хозяйки тети Кати, которая, хлопнув стакан, непременно начинает костерить на чем свет стоит буржуев и почему-то депутатов Государственной Думы. По ее словам, именно эти самые буржуи и депутаты-ворюги были виноваты и в раннем аборте, из-за которого она не смогла больше иметь детей, и в том, что мужа не нашла, и в беспробудном пьянстве. А также в том, что ее, Катерину Ивановну, уважаемую всеми вахтершу, с работы погнали "ни за что, ни про что" и живет она теперь-мыкается, комнату вынуждена сдавать и ее, Аню, терпеть "приживалкой". Она так и говорила, что Аня приживалка. Как будто она не платила тете Кате за комнату, а еще и на шее у нее сидела. А вот не было бы приживалки, жила б она в двух комнатах, как королевишна.
Дальше фантазия тети Кати обычно не шла. Этим она иногда напоминала Ане старуху из сказки о золотой рыбке. Сначала та хотела новое корыто, потом, кажется, дом красивый. В детстве Аня всегда удивлялась, почему же старуха сразу не попросилась в те же столбовые дворянки, минуя корыто и прочее. Затем было так поступательно и планомерно раздражать золотую рыбку? Ей казалось, что так никакой человек поступать не может, даже самый глупый. Но, встретив тетю Катю, Аня поняла, что ошибалась. Та умела мечтать только о самом для нее насущном. Если бы золотая рыбка или джинн явились тете Кате с похмелья, она бы без колебаний попросила бы бутылку пива. Аня даже полагала, что до столбового дворянства дело бы и к третьему желанию не дошло.
Утром Аня проснулась от того, что хлопнула дверь. Не открывая глаз, она привычно прокрутила последний сон. Боже, что это был за сон... Никогда в жизни ей не снились эротические сны, и вот вдруг приснился.
Она всегда удивлялась, что ей не снится эротика. Как-то Аня прочитала в женском журнале, что среднестатический человек думает о сексе не менее тридцати раз в сутки и полагала, судя по себе, что это не большое преувеличение. Так почему же эти мысли никогда не отражались в ее снах? Почему ей снятся, например, лифты? О них она думает куда как реже. Анализируя свой очередной кошмар, Аня вздыхала, обижаясь на Морфея, что он не послал ей вместо него утешительную эротическую фантазию... и вот дождалась на свою голову. Эротический кошмар.
Ей снилось, что она занимается любовью с Ксавье. Сон был очень долгий, и она его запомнила во всех подробностях. Она была у него дома, это она во сне знала точно. Но ничего из обстановки не запомнила, кроме лампы из бамбука в японском стиле и большой кровати, застеленной шелковой темно-синей простыней. Он стоял сзади и ласкал ее. Очень нежно. Она не видела его, но знала, что это он. Ее терзало чувство опасности. Оно было таким явственным и сильным, что даже губы кривились и хотелось плакать от страха. Она думала, что должна обмануть его. Он хотел ее, и она должна была отдаться. Она повернулась и стала целовать его и раздевать. Быстро, чтобы он не понял, как она боится.
Ксавье прижимал ее к себе, но не раздевал. Тогда она стала раздеваться сама и даже сказала ему, что хочет его, хотя это была неправда. Ей хотелось убежать. Но она боялась того, что он сделает с ней, если она не займется с ним сексом.
Анализируя свой сон, вспоминая подробности, Аня не могла понять, чего она так боялась? Это оставалось за кадром. Она не могла найти ни одной мысли, которая бы точно иллюстрировала этот страх. Думала ли она, что он убьет ее? Что могло заставить ее делать то, что она делала во сне, если не страх смерти?
Ксавье медлил. Она легла на постель, и он сел рядом, проводя рукой по ее телу. Потом, будто решившись, он подцепил резинку ее трусиков и потянул их вниз.
А потом был провал. Она ничего не помнила до того момента, когда они уже отдыхали. Он лежал рядом и не касался ее. И тогда она точно знала, что у них все случилось, но не помнила, как это было. Она спросила разрешения сходить в душ, и он разрешил, закрывая глаза. И тогда она оделась и побежала к выходу из квартиры. И уже почти открыла дверь, но тут он догнал ее, захлопнул дверь и грубо схватил ее за плечи, разворачивая к себе.
И тут она проснулась. Черт, надо же было тете Кате вернуться так невовремя. Так Аня и не узнала, что бы он сделал с ней дальше. Впрочем, и черт с ним. Это все ее глупые фантазии. Надо же, как оно все во сне. Вчера она даже не подумала, что этот человек на подсознательном уровне вызвал у нее сексуальный отклик.
На плато было влажно, тепло и тихо. Белое солнце вставало на горизонте, еще очень робко освещая горы. Капельки стекали по камню, щекоча его выщербинки и бугорки.
- Тише, ты мешаешь мне думать...
- Поговори со мной, братишка, я тебя месяц не слышал. О чем задумался?
- О ней.
- Приходила? Ты ее видел?
- Только один раз. Но мне кажется, она еще придет. И очень скоро.
- Это очень опасно. Если он снова ее увидит...
- Ты преувеличиваешь.
- Откуда тебе знать?
- Я это чувствую.
- Ну вот. Все только чувствуют, один я здесь думаю.
- Такие уж мы есть.
- Ты с ним не говорил о ней?
Скала помолчала, словно о чем-то размышляя.
- Нет. Я думаю, это пока бессмысленно. Он и сам не знает, что намерен делать.
- Боюсь, что знает. И думаю, что ничего хорошего.
- Подобные опасения - твоя работа. Но я свое мнение уже высказал.
- Ладно, братишка, я понял. Ты неисправимый оптимист.
Поток воды забурлил, стекаясь вниз, собираясь в задумчивое озерцо.
- Все будет хорошо. - Вздохнул камень и затих.
- Мне бы твою уверенность, - прошелестела вода.
Выйдя из метро, Аня нахмурила лоб. Да, таких топографических кретинов, как она - еще поискать. Даже изучив накануне карту, она всерьез боялась заблудиться. Тогда придется звонить Ксавье по номеру, который ей вчера дал Максим и просить его помочь. Вот будет глупо. Отличный секретарь - такой сообразительный, что в своем собственном городе сориентироваться не может с адресом на руках.
Найдя нужный крохотный переулок, Аня успокоилась. Дом должен быть где-то здесь. Она пересекла двор. Какой-то сказочный дворик, со всех сторон окруженный домами. Казалось, что здесь какой-то свой мир. С кленов опадали шикарные разноцветные листья, которые падали на очень чистый асфальт и разноцветные скамейки. Посередине двора располагалась детская площадка, ближе к подъездам были оборудованы небольшие стоянки для автомобилей. Красота. Хотела бы она жить в таком доме. Никаких грязных по виду и содержанию надписей ужасными черными маркерами с вензелями, которые почему-то называются красивым словом "граффити", никаких бомжей. Даже ни одной бумажки или окурка. Найдя нужный подъезд, Аня набрала код, сверяясь с бумажкой, и вошла внутрь.