— Я так и знал!
Джордан взял на руки спящую девочку, злобно бросив в лицо ошеломленной таким пробуждением Лорен:
— Вы!.. Вы что, с ума сошли?
— Что? Что… — забормотала хрипло Лорен, ничего не понимая. — Что случилось?
— И вы еще спрашиваете? Да как вы смели взять ее к себе?
— Господи! — шепотом возопила Лорен, подымаясь на коленях на кровати. — Но что случилось?
Джордан затряс головой, подавившись ругательством, и понес девочку из комнаты. Впрочем, несмотря на то, что его просто тряс-ло от злости, нес он ребенка очень бережно, стараясь не разбу-дить. Лорен растерянно пошла за ним, вспомнила, что не одета, вернулась, натягивая мятый халат, еще хранящий тепло ребячьего тела. Завязывая пояс, поспешила к двери — и наткнулась на во-шедшего Джордана. Подняв руку, тот придержал ее за плечо. Гла-за его, обычно невыразительные, даже сонные, сейчас просто го-рели.
— Никогда… — сказал он почти шепотом. — Вы слышите? Вы не должны брать никого из этих детей на ночь! Вообще пускать к себе ночью!
Лорен опустилась на кровать, беспомощно развела руками.
— Но я не понимаю… ведь ничего страшного… послушайте, Кейси пришла вся в слезах, она чего-то испугалась, может, страш-ный сон приснился… Она маленькая девочка и ей надо, чтобы кто-то ее успокоил… господи, да это всем нам надо — прижаться, найти защиту… или… вы что думаете? Вы думаете, я?..
Лорен просто задохнулась от негодования. Джордан шагнул к ней, неожиданно и резко поднимая ее подбородок — Лорен ошара-шено попыталась уклониться — удержали жесткие сильные пальцы. Директор наклонился, внимательно изучая ее шею. Проворчал, от-пустив:
— Вам повезло… Нет, я не думаю, что вы педофилка, мисс Фиджи. Просто хорошенько запомните четвертый 'смертный грех': никого не пускайте к себе ночью. Вам ясно?
Она зябко передернула плечами — директор и не подумал от-ступить, по-прежнему нависая над ней. От него веяло жаром еле сдерживаемого гнева и тяжелого заматерелого тела. Лорен все же задала вопрос, который, она знала, Джордан не хотел услышать:
— Почему?
Джордан сдвинул брови.
— Просто запомните — хорошо? Просто помните. И все.
Он стронулся с места так же неожиданно. Блеснул взглядом через плечо — уже на пороге:
— А если вам хочется к кому-то прижаться ночью, найдите кого-нибудь повзрослее… и помужественней.
И закрыл дверь, оставив Лорен задыхаться от гнева и нелов-кости — так извратить ее слова! Ведь он прекрасно понимал, что она не имела в виду… Между прочим, сам тоже хорош — наверняка заснул и упустил Кейси… И тут Лорен впервые задалась вопросом — а зачем вообще нужны ночные дежурства? Неужели для того, чтобы маленькие испуганные девочки не бегали за утешением к воспитателям?
*****
— А Джека усыновляют! — сообщил ей бессменный разносчик всех новостей Кирилл Нефедов. — Мы готовим ему подарки!
Лорен и сама заметила, что почти вся школа что-то мастерит и заворачивает, но подумала — готовится какое-то мероприятие, о ко-тором ей не удосужились сообщить. Теперь она удивилась: Джеку Хейеру было на вид лет шестнадцать.
— А разве таких больших мальчиков усыновляют?
Кирилл неожиданно обиделся:
— А у тебя мама есть?
— Есть…
— А тебе плохо, что она есть?
— Нет, конечно.
— Ну вот! Может, и меня усыновят. Я уже хожу по выходным в семью. Там, правда, уже есть мальчик, Тэд, но мы с ним дружим. И еще у них девчонки-двойняшки. Такие смешные! Они даже писают вместе!
И с этим ошеломляющим известием унесся дальше.
— Я слышала, Джек уходит от нас, — нейтрально сказала Лорен за обедом.
— Угу.
— И часто детей усыновляют?
— Редко.
— Почему?
Директор налил себе вторую чашку кофе.
— Мы очень требовательны.
— А… усыновители не боятся?
Директор покосился.
— Они должны чего-то бояться?
— Ну… Джек ведь уже не ребенок, почти сформировавшийся человек.
— Джек — особая статья. Эта семья готова была усыновить его еще три года назад.
— А почему тогда?..
— Нам нужно было время.
— Приглядеться?
Директор допил кофе, облизнул губы.
— Сформироваться. Сегодня нам предстоит прощание, парочка истерик и снижение настроения и дисциплины еще в течение не-дели. Так что приготовьтесь.
Лорен стояла у окна. Три десятка детей, обслуживающий пер-сонал и директор школы провожали Джека. С ворохом подарков в руках (часть уже погрузили в машину) он выглядел растроганным и расстроенным. Кое-кто из детей восторженно прыгал с воздушны-ми шариками в руках — для Джека устроили настоящий прощальный праздничный обед с наряженной столовой, сладкими пирогами и самодеятельным концертом. Несколько раз во время детского представления Лорен смахивала слезы — да и приемные родители Джека, которые ей очень понравились, тоже не скрывали ни смеха, ни слез.
Директор ее поразил. Конечно, она сразу поняла, что у него нелегкий характер, но, казалось, он мог бы порадоваться за своего воспитанника — так нет же, весь вечер просидел, как чурбан. Каза-лось, в столовой присутствует только его тело, а все мысли и чув-ства странствуют совсем в другом измерении.
И еще этот разговор… Нет, она совершенно не собиралась подслушивать, но дверь в кабинете была прикрыта не плотно, а она вышла поискать в очередной раз удравшую школьную кошку Китти.
— …ты справишься, — говорил Джордан.
Голос Джека часто ломался — особенно, когда он волновался. А сейчас он волновался.
— Я знаю. Я давно мечтал об этом. Я люблю их. И они меня то-же. Но теперь… я вдруг испугался. А вдруг…
— Всякое 'вдруг' ты оставил здесь. Помни об этом. А что бо-ишься — это прекрасно. Значит, ты еще жив. Я тоже боюсь.
— Вы?!
— Временами. И значит, я тоже еще жив. Я верю в тебя. И Мар-тель тоже. Он передает тебе привет. И знаешь… может, через пол-годика-год мы попросим твоей помощи…
— Правда?!
— Ну, нас же мало. А ты талантливый. Вдруг мне захочется в отпуск?
— Ну-у… — Джек засмеялся. — Вы никогда не устаете. Помню, как вы нас гоняли!
— Это просто выучка, — сухо сказал Джордан. — У меня была хо-рошая подготовка. Итак — продолжай бояться. То есть жить. И не забывай нас… сынок.
Скрип половиц. Замершая Лорен подпрыгнула и кинулась по коридору. Еще не хватало, чтобы ее застукали у двери в кабинет директора! Но какой странный разговор!
И странное напутствие.
****
Подняв очередной раз взгляд от книги, которую читала при свете ночника, Лорен обнаружила стоявшего в дверях кабинета Ричи. Он молча смотрел на нее. Лорен заложила страницу.
— Ричи?
— Нужна ваша помощь, мисс Фиджи, — сказал он, оглянувшись через плечо.
— Да? — она встала. Ричи смотрел с недоумением.
— Возьмите шприц.
— Шприц?
— Ну да, шприц… вам же сказали?.. с лекарством.
Он повернулся и исчез во мраке спальни. Ей действительно сказали — но как-то не очень внятно — вот аптечка первой помощи, вот шприц… Она восприняла это просто как меру предосторожно-сти, так, на всякий случай. Лорен поспешно открыла ящик, достала маленький заполненный шприц. Приостановилась, стараясь раз-личить в темноте хоть что-нибудь. Тишина, ровное дыхание спя-щих… Зажечь свет или достать фонарик?
— Мисс Фиджи! Сюда!
Она осторожно пошла на зов, ощупывая ладонью воздух — и едва не вскрикнула, когда чья-то горячая рука схватила ее пальцы.
— Сюда! Скорее!
Ее потянули вперед, к окну — в свете отдернутой шторы Лорен увидела копошащихся на полу людей. Кто-то поднял голову, блес-нули глаза.
— Скорее, скорее!
Она опустилась на колени — трое мальчиков удерживали на полу четвертого — вернее, пытались. Его изогнутое дугой тело било судорогой, которая подкидывала всех троих, словно от ударов электрического тока. Искаженного лица не узнать, на напряженной шее бьется жила — будто под кожей что-то ходит ходуном, пытаясь вырваться на свободу…
— Мисс Фиджи, скорее ставьте ему укол.
— Но я же ничего не вижу…
В лицо ей выдохнули — с изнеможением и досадой.
— Да скорее же! Мы не удержим…
Кто-то сумел заломить, вывернуть руку навстречу ей — вены набухли, просто учебный муляж для студентов-медиков…
— Ло-орен! — прошипел Ричи.
Не раздумывая больше, автоматически, как будто проделыва-ла это каждый день, вернее, ночь, она повернула пластиковый колпачок и, одним движением воткнув иглу, нажала поршень. Се-кунда, две, три… пять. Тело, словно изображавшее гимнастический 'мостик', обмякло, мальчики распластались рядом, тяжело дыша. Лорен подалась вперед, проводя рукой по мокрому лицу. Теперь она узнала его. Темноволосый красавчик Сандро. Он просто спал.