— Здесь не обошлось без колдовства, — сказал Гимли. — Что надо было старику? Что ты об этом думаешь, Арагорн? Может, ты объяснишь все лучше Леголаса?
— Может быть, — ответил Следопыт, улыбнувшись. — Тут есть еще следы, на которые он не обратил внимания. Я согласен, что это был точно хоббит, и что у него либо руки, либо ноги должны были быть свободны до того, как он тут оказался. Предполагаю, что свободны были руки, потому что так отгадка упрощается, а по следам думаю, что его сюда принесли. Недалеко отсюда лужа орчьей крови. Потом тут глубокие оттиски копыт и явные следы того, что кого-то тащили волоком. Наверное, всадники убили этого орка и тащили его труп в костер. Хоббита они не заметили. Ночью это, наверное, было, и плащ на нем эльфийский. Был он измученный, голодный, неудивительно, что когда перерезал веревки ножом убитого орка, остался передохнуть на этом месте и поел, чтобы восстановить силы, а потом уж пошел. Как хорошо, что у него в кармане оставались лембасы! Кстати, такая предусмотрительность тоже характерна для хоббита. Я говорю про «хоббита», но надеюсь, что их было двое, что Пипин и Мерри оба живы. Но доказательств пока нет.
— Как же ему удалось руки развязать? — спросил Гимли.
— Этого не знаю, — сказал Арагорн. — И не знаю, зачем орк унес хоббита из лагеря. Наверняка не для того, чтобы помочь пленнику бежать; хотя я, кажется, начинаю понимать, почему, убив Боромира, орки не покушались на жизнь хоббитов, а только взяли их в плен. Они больше ничего не искали, не напали на наш лагерь у реки, а поспешили назад в Исенгард. Думали ли они, что захватили Несущего Кольцо и его верного спутника? Вряд ли. Их хозяева побоялись бы так подробно объяснять это все оркам, даже если бы сами знали. Бандитам доверять нельзя, так что о Кольце наверняка открыто не говорилось. Думаю, что орки получили приказ хватать каждого хоббита живым любой ценой. Может быть, перед битвой один из орков пытался удрать от своих соплеменников с ценной добычей? Измена у этих подлецов — не редкость. Кто-то сильный и самоуверенный решил похитить пленников ради собственной корысти. Вот так я читаю следы. Хотя могу и ошибаться. Но ясно, что один из наших друзей уцелел. Его надо найти и ему надо помочь, а потом вернемся к рохирримам. Негоже нам отступать перед грозным Фангорном, если судьба толкнула хоббита в его темную глушь.
— Не знаю даже, чего я больше боюсь: Фангорнского Леса или голодного пешего перехода назад роханскими степями, — произнес Гимли.
— Раз не знаешь, пошли в Лес! — заключил Следопыт.
Но еще не дойдя до леса, Арагорн увидел новые следы. У речки сохранились неясные отпечатки хоббичьих ног, а немного дальше под огромным деревом — еще несколько таких же следов. На сухой земле они были еле видны.
— Вот тут точно стоял хоббит и смотрел на степь, а потом повернулся и в Лес пошел, — сказал Арагорн.
— Значит, и мы пойдем в лес, — сказал Гимли. — Только, ох, не нравится мне этот Фангорн. Помните, как нас предупреждали? И почему следы не ведут в другую сторону?
— Несмотря на то, что мне про него говорили, — сказал Леголас, — в этом Лесу зла не чувствуется. — Эльф встал на краю тропы, настороженно вытянулся, вслушиваясь и вглядываясь в чащу широко открытыми глазами. — Нет, этот Лес не злой. Я почти не слышу дыхания зла. Если в нем есть что-то недоброе, то очень далеко отсюда, в темных закоулках, где у деревьев почернели сердцевины. Рядом с нами подлости нет, есть только бдительность и гнев.
— На меня не за что гневаться, — сказал Гимли. — Я этому Лесу ничего плохого не сделал.
— Тем лучше для тебя, — ответил Леголас. — Но этот Лес страдал. В нем что-то происходит или вот-вот произойдет. Чувствуете напряжение? Мне даже дышать трудно.
— А мне совсем нечем, — сказал гном. — Этот Лес хоть и светлее Лихолесья, но здесь затхло, и он какой-то обветшалый.
— Этот Лес стар, очень стар, — ответил эльф. — В нем я чувствую себя совсем молодым, впервые за все путешествие с вами, молокососами. Лес стар и полон воспоминаний. В доброе время в нем можно быть счастливым.
— Конечно, ты мог бы в нем быть счастливым! — буркнул Гимли. — Ты все-таки лесной эльф, все эльфы немного странные; но ты меня подбодрил. Куда ты пойдешь, я тоже пойду. На всякий случай приготовь лук, а я выну топорик из-за пояса. Не для деревьев, нет! — быстро добавил он, оглядываясь на дерево, под которым стоял. — На случай, если опять встретится тот старик. Ну, пошли!
И, кончив на этом разговоры, три путника вступили в Фангорнский Лес. Леголас и Гимли предоставили выбор дороги Арагорну. Но Следопыт мало что мог понять в этом лесу, потому что земля была сухая, а на ней лежал слой старых листьев. Предполагая, что хоббиты постараются держаться возле воды, Арагорн часто подходил к ручью. И в конце концов набрел на то место, где Мерри и Пин утоляли жажду и полоскали ноги. Здесь уж их следы — один побольше, другой поменьше, были хорошо видны всем.
— Вот это добрая весть! — воскликнул Арагорн. — Но они здесь были два дня назад, и по-видимому, отсюда пошли в глубь леса.
— Так что же делать? — спросил Гимли. — Не гоняться же за ними по всему дикому лесу. Если мы их в ближайшее время не найдем, то помочь уже ничем не сможем, разве что по дружбе сядем рядом умирать голодной смертью.
— Если больше ничего не останется, так и сделаем, — сказал Арагорн. — В путь!
Они шли, шли и шли, пока не оказались перед тем самым карнизом, на котором Древесник любил греться на солнышке. Ступени они увидели сразу. Солнце пробивало лучами летящие облака, лес казался в его свете веселее.
— Давайте поднимемся на карниз и оттуда посмотрим, куда лучше идти, — предложил Леголас. — Мне все еще трудно дышать, хочу глотнуть свежего воздуха.
Они влезли на карниз. Арагорн поднимался последним и разглядывал ступени.
— Я почти уверен, что хоббиты тоже сюда поднимались, — сказал он. — Да, вот тут есть их следы. Но есть и еще чьи-то, большие и совсем особенные: я таких никогда не видел. Интересно, сумеем ли мы, глядя отсюда, догадаться, в какую сторону они пошли?
Он выпрямился и стал осматриваться.
Карниз был развернут на юго-восток, но широкий вид открывался только в восточную сторону, и там они увидели море деревьев и далеко-далеко равнину, с которой пришли. Больше ничего.
— Вон какой круг мы сделали, — сказал Леголас, — а могли бы тут быть все вместе и в безопасности два дня назад, если бы сразу свернули с Великой Реки на запад. Мало кто может сказать, куда заведет дорога, пока не дойдет до цели.
— Мы в Фангорн совсем не собирались, — сказал Гимли.
— Все равно попали… И, кажется, в западню попали! — сказал Леголас. — Смотрите!
— Куда смотреть? — спросил Гимли.
— Вон туда, между деревьями!
— Куда? Не у всех глаза, как у эльфа.
— Тс-с-с! Тише говори! Смотри! — шепнул Леголас, показывая вниз пальцем. — Там, откуда мы пришли. Это он. Неужели не видишь? Ходит от дерева к дереву.
— Вижу, вижу, — тоже шепотом ответил Гимли. — Смотри, Арагорн! Я же говорил! Опять тот старик! На нем серые лохмотья, вот я сразу его и не заметил.
Арагорн присмотрелся и тоже увидел медленно переходящую от дерева к дереву ссутуленную фигуру. Как будто старый нищий ковылял, тяжело опираясь на палку. Голову он опустил и в их сторону не смотрел. Если бы такой старик им встретился в другом месте, они бы, наверное, приветили его добрым словом, а тут все молчали и напряженно ждали: к ним приближался чужак, в нем ощущалась скрытая сила — почти угроза.
Старик подходил все ближе, а Гимли все шире открывал глаза. Наконец, не в силах больше сдерживаться, гном взорвался полушепотом:
— К оружию, Леголас! Готовь лук! К бою! Саруман это. Не жди, пока он на нас чары наведет. Первым стреляй!
Леголас схватил лук. Медленно натянул тетиву, будто его руку держала какая-то другая сила. Стрелу взял, но не вложил. Арагорн стоял молча. Лицо его выражало сосредоточенное внимание.
— Чего ты ждешь? Что случилось? — спросил Гимли свистящим шепотом.
— Правильно делает, что не спешит, — спокойно сказал Арагорн. — Нельзя из одного только страха неожиданно, без предупреждения и без повода убивать старика. Подождем, посмотрим, что он будет делать.
Тут старик ускорил шаги, неожиданно быстро подбежал к ступеням и резко поднял голову. Трое замерли на карнизе, впившись в него глазами. Стало тихо-тихо.
Лица его друзья не видели, капюшон был надвинут низко, а поверх него еще была широкополая шляпа, из-под которой выглядывали лишь кончик носа и седая борода. Арагорну показалось, что под капюшоном ярко сверкнули глаза, но он не был в этом уверен.
Старик немного помолчал, потом произнес:
— Очень удачная встреча, друзья! Мне хотелось бы с вами побеседовать. Сами сойдете вниз или мне к вам подняться? — И, не ожидая ответа, стал подниматься по ступеням.