Первая группа на месте. Работаем в подчинении у начальника археологической партии. За два дня нами получена и отправлена на доследование достаточно противоречивая информация. В раскопах ничего не знают о могиле. Это серьезный плюс, похоже, местные ученые-краеведы зациклены исключительно на общедоступных фактах. Погода хорошая. Жители близлежащего села пока ничем не напрягают. Астрологические карты города все еще не пришли, просим ускорить их доставку. Предполагаемые места захоронений начнем исследовать радиолокационным методом уже сегодняшней ночью. О любых, даже незначительных, результатах будет доложено немедленно. Если расчеты верны, то контейнер для вывоза останков понадобится в конце недели.
Один очень настырный милиционер нейтрализован, обошлось без крови, нажимом сверху. Надеемся и впредь разрешать подобные недоразумения собственными силами…
– Да, я не хочу, чтобы ее нашли. Меня вполне устраивает разумная гармония Добра и Зла, сейчас они хоть как-то уравновешивают друг друга.
– Если Антихрист выйдет на свободу, Зла станет слишком много, что, в свою очередь, повлечет за собой активизацию сил Добра, так?
– Ой мама-а… Ты говоришь, как будто книжку пишешь. – Лана всплеснула руками и чуть пристальнее взглянула мне в глаза. – Давай проще, от истоков. Кто такой Антихрист?
– Дьявол, – не подумав, ляпнул я.
– Еще раз. Мы уже говорили об этом…
– Понял. Дьявол не может быть Антихристом, так как Люцифер был создан за тысячи лет до рождения Христа. Значит, это кто-то другой – жрец, шаман, волхв, полководец или вождь клана. Вопрос лишь в том, кто реально лежит погребенным под курганами Селитренного.
– Твое мнение?
– Ты сама сказала, обычный человек. Просто обладавший некогда властью и силой…
– Обычный человек?!
Ее взгляд стал холодным. Я на миг почувствовал себя нерадивым учеником, которому в сотый раз пытаются сложить на пальцах два и два, а у него все равно выходит пять. И это не моя вина: Лана была отвратительным учителем.
Нет, я хотел сказать, что ее уроки были для меня слишком неординарны, чтобы я мог знать наверняка, в ту или иную сторону, вправо или влево, вверх или вниз, по нарастающей или ниспадающей движется мое обучение. Она редко что-либо объясняла. Предпочитала слушать, а не говорить. Если я ошибался, то не делала ничего, дабы исправить ошибку, предпочитая, чтоб я сам разбил лоб о неверно понятый постулат. Возможно, ей казалось, что так я лучше запомню данное…
– Хорошо, давай еще раз. Тот, кто лежит в могиле, не восстанет, ибо это во власти Бога. Но могилу все равно пытаются вскрыть, значит, некие люди рассчитывают найти там нечто, что смогут использовать для решения каких-то своих задач в этой жизни. Быть может, могущественный артефакт?
– Уже ближе. Давай еще. Но чуть меньше пошлой фантастики.
Я глотнул вина и, повинуясь неясному порыву, прямо в присутствии смутившейся официантки молча поцеловал Лану в губы. Она не вздрогнула и не пыталась оттолкнуть меня. Но именно после поцелуя я сразу понял, чего она так боялась…
– Тот, кто лежит в могиле, всего лишь человек, но данная ему Сила – слишком реальна, и ее нельзя выпускать в мир.
– По крайней мере, люди, пытающиеся вскрыть могилу Антихриста, уверены, что его мощь не дремлет и она перейдет на первого, кто коснется останков, – удовлетворенно кивнула Лана. – Кому-то очень хочется добавить в мир очередной дестабилизирующий фактор…
– А что ваши?
– Наши? Молчат. – Она раздраженно повела плечами. – Никому нет дела до того, что происходит. Серьезные маги не вмешиваются в естественное течение вещей, они лишь наблюдают его и наслаждаются спектаклем. Это закон. Знаешь, сколько людей там погибло? Больше полусотни! В любой другой стране хотя бы опомнились и запретили раскоп… но не у нас!
– Кто копает?
– В основном Москва и Псков. Там наиболее сильные группировки. Москва – деньги, желание, возможности, крыша. Им это надо для упрочения своих интересов на Востоке России. Псков – традиции, энтузиазм, наиболее мощные сложившиеся древнеязыческие общины. У них цели не менее глобальные – повернуть страну лицом к древним богам и начать новую страницу истории.
– Не сахарно…
– И я о том же.
– Не думайте, что я был настолько тщеславен или глуп, чтобы, сидя в кафе напротив красивой девушки, высокопарно рассуждать о мистических судьбах России, уверенно утверждая, что, с моей точки зрения, лучше или хуже для великой державы. Боже, да мне иногда казалось, что, если бы кто-нибудь хоть раз послушал паши разговоры, он гарантированно рекомендовал бы нам обоим обратиться к врачу! И при непредвзятом взгляде со стороны этот человек был бы стопроцентно прав. Мне оставалось выяснить для себя лишь один вопрос, маленький и смешной:
– Получается, что вскрытие могилы не устраивает тебя одну. И как же ты намерена всем им противостоять?
– Я?! – искренне удивилась она. – Им будешь противостоять ты!
Вся группа на месте. Отмечены четыре точки приблизительного раскопа. Ведется тщательная проверка мест, где уже копали раньше. На помощь местных рассчитывать не приходится. Дважды с нами пробовали затевать драки, приходилось вызывать милицию. Почти уверены, что прежние группы копали не то и не там. Не понимаем, почему в предыдущих отчетах прошлого года эти степи указаны как аномальная зона.
Мы не виделись неделю. Лана просто пропала. Как всегда, без объяснений, без звонков и без предупреждения. Какая-то часть внутри меня говорила, что с ней все хорошо, что она в порядке, хотя сердце все равно рвалось на куски. Возможно, я просто привык ей ей верить и лишь поэтому не сходил с ума. Ничего не мог знать наверняка, а значит, не строил иллюзий. Состояние внутреннего покоя становилось стабильным.
Хотя кому я лгу… Верил не верил, знал не знал, привык не привык – какое это имело значение? И, самое главное, для кого? Для меня, для нее, для вечности? Лана была не просто необходима мне, она являлась фактором дыхания…
Я стал чаще ловить себя на том, что перестаю задавать пустые вопросы. И не потому, что заранее знаю ответ, а потому, что не нуждаюсь в нем. Видимо, кровь этой девушки все же изменила меня. Я не искал ответы, потому что не находил для них интересных вопросов. Суть бытия? Смысл человеческого пребывания на земле? Исход, приход и уход из Света во тьму и из Тьмы в свет? Но это проторенный путь. Причем за столько жизней пройденный мною неоднократно. Я уже тысячи раз забывал его и вспоминал вновь. Зачем ворошить пепел, если сами руки помнят огонь?
Все. Очень коротко. Ни лишней строки, ни лишнего слова. По-моему, она вообще не любила писать sms, как не любила говорить со мной по телефону. И в тот день мы очень мало говорили. Ее губы нуждались в моих, и нам обоим было этого достаточно. Она льнула ко мне всем телом, и я вновь не узнавал ее. Это было естественным, по крайней мере в наших отношениях. Она никогда не была одинаковой в постели. Вообще никогда. Ни на миг, ни в одной ласке, ни в одном поцелуе, так, словно каждый раз меня принимала другая женщина и каждый раз – впервые…
– Хочу, чтоб ты прочел. – Она выскользнула из моих объятий, мокрая и горячая, словно волна. – Смотри.
Что это? Я принял из ее рук сложенный вчетверо лист бумаги. Перед глазами запестрели имена, названия, даты и цифры… Я не знал, кто были эти люди, но против каждой фамилии стоял крестик.
– Их больше шестидесяти за последние четыре года, – ровно, без эмоций пояснила Лана, опускаясь рядом на колени. – Причины смерти я не указывала, они однообразные: погиб в пьяной драке, утонул, умер от заражения крови, непонятной инфекции, остановки сердца. По фактам гибели некоторых заведены уголовные дела, до остальных никому нем дела, хотя все они ушли там, под Селитренным. И это жертвы с обеих сторон.
Я поднял на нее удивленный взгляд. Она устало покачала головой…….
– Ты все еще не понял? Существуют два клана умников, одни ищут могилу, другие охраняют ее. Или считают, что защищают от вандализма первых. По сути, мне не жаль ни тех, ни других, у них есть ради чего жить и ради чего умереть. Но рано или поздно кто-то должен попытаться остановить все это.
– Почему я?
– Почему нет? – Лана коснулась упрямым лбом моего плеча. – Это не мое решение. Но если мы не можем влиять на собственную судьбу, почему бы не попытаться изменить чью-то? Так интереснее.
– Я могу погибнуть?
– Да. Нет. Не знаю. – Ее улыбка становилась все лучистее с каждым словом. – Почему именно ты? Несколько лет назад, когда я прошла посвящение и человеческая кровь стала моим напитком, мне приснился сон. Я шла по снегу, босая, и вела за руки двух малышей, у старшего были твои глаза. Потом я долго искала тебя. Искала, не ища. Мы не могли не встретиться. Мне подарили тебя. На время. И я должна буду тебя вернуть. Но за этот подарок – за нашу встречу, за этот день, за каждый поцелуй – придется платить. Я обречена платить тобой… – А я…
– Нет. Ты не сумеешь, тебе не дано платить по счетам мною. Обмен не всегда равноценен, и цену устанавливаем не мы. Но, с другой стороны, никогда не поздно отказаться. Попробуешь?