— Очередной кандидат в мужья? — насмешливо спросила Элла. — Ладно, дерзай, не стану тебя задерживать.
Ленка растянула рот до ушей и метнулась к выходу. А Элла развернулась и деловой походкой подошла к Лаппо.
— Извините, что задержалась, Леонид Игнатьевич, сказала она и взяла его под руку. — Как вам Москва?
Лаппо вышел из штопора, громко сглотнул и с чувством ответил:
— Москва очень, очень странный город! И люди здесь такие странные!
Элла повела его в ресторан и сама заказала кофе. Усадив все еще слегка обалдевшего Лаппо за столик, она наклонилась к нему.
— Леонид Игнатьевич, я встречаюсь со всеми людьми, которые видели моего мужа в тот трагический вечер. Мне просто необходимо узнать, в каком он был состоянии, не беспокоило ли его что-нибудь…
Она сказала это просто так, для затравки, но Лаппо мгновенно оживился.
— Да-да! — воскликнул он. — Игоря точно что-то беспокоило! И еще как! Он вдруг сделался такой нервный, просто кошмар. Я даже слегка.., струхнул, знаете ли!
— Сделался нервный? — переспросила Элла. — Или он с самого начала был нервный?
— Нет, уверяю вас, сначала он был очень веселый, — твердо сказал тот. — Настроение у него испортилось уже в театре. Мне показалось, что он о чем-то вспомнил во время спектакля. Может быть, спектакль натолкнул его на какую-нибудь мысль?
— А он следил за действием?
— О, да! Он очень напряженно следил. Сначала сидел, как все. А потом вдруг наклонился вперед, так весь сосредоточился… И в антракте уже все — был в плохом настроении. Едва отвечал на мои вопросы, хмурился. И даже, мне кажется, бормотал какие-то угрозы.
— Может быть, Игорь разговаривал по мобильному телефону? — высказала предположение Элла.
— Точно нет, — выпятил губу Лаппо. — Мобильный у него отключился, он еще посетовал, что забыл положить деньги на счет.
— Тогда, — продолжала фантазировать Элла, — возможно, он кого-то встретил перед началом спектакля или в антракте?
— Тоже нет, — Лаппо покачал головой. — Мы с ним все время были вместе. Даже, извините, не ходили в туалет. Буфет нас тоже не интересовал.
— Значит, он смотрел спектакль и вдруг о чем-то подумал или что-то вспомнил и расстроился? — еще раз уточнила Элла.
— Именно так.
— А что за спектакль вы смотрели?
— «Дневник оборотня», жуткая вещь, доложу я вам. И так все запутано!
— Леонид Игнатьевич, — вкрадчиво сказала Элла мягким, даже чарующим голосом. — А коричневый портфель вы видели?
— Коричневый портфель? — Лаппо нахмурился и постучал кофейной ложечкой по ладони.
— Ну да. Игорь при вас доставал коричневый портфель?
— Определенно нет. У Игоря в руках ничего не было.
— А в машине? Может быть, портфель лежал на заднем сиденье, или стоял где-нибудь под ногами, или был засунут в карман на чехле?
— Думаю, если бы портфель был, я бы его заметил, — покачал головой Лаппо. — Я успел прокатиться и на переднем сиденье, и на заднем. Никакого портфеля не было. Может быть, он лежал в багажнике?
— Может быть, — пробормотала Элла, пытаясь понять, откуда все-таки выплыл этот странный портфель и куда уплыл впоследствии. — Игорь ведь довез вас до гостиницы?
— Конечно. Он был очень, очень любезным человеком. Мне так жаль… Право, жаль.
— А когда он вас подвозил, то случайно не обмолвился насчет того, куда собирается ехать?
— Как же? Он совершенно определенно сказал: «Мне через Садовое на Маяковку».
— Да? — удивленно спросила Элла. — Не домой? А в котором часу вы расстались?
Лаппо серьезно посмотрел на нее и полуутвердительно сказал:
— У вас какие-то проблемы, да?
— Небольшие, — уклонилась от ответа Элла. — Так все-таки, сколько было времени?
— В половине десятого окончился спектакль, и в десять мы уже оказались здесь, у входа в гостиницу.
— У вас потрясающая память! Спасибо, — поблагодарила она. — Вы мне в самом деле очень помогли.
Она тепло распрощалась с наблюдательным гостем столицы и двинулась в сторону метро. По дороге она размышляла о том, что услышала. Вряд ли Игорь положил ценный портфель в багажник — это просто несерьезно. Похоже, что портфеля с ним не было до самого последнего момента. Но где-то же он его раздобыл! Может быть, как раз на Маяковке? Положим, там у него была назначена встреча. Но как узнать — с кем? И что все-таки лежало в этом загадочном портфеле?
Надо было возвращаться обратно и выполнять поручения Овсянникова. Она купила кое-что из продуктов и книги по специальному списку сыщика. Нагрузившись по самые уши, Элла решила срезать путь и выйти на нужную улицу через проходной двор. Во дворе было безлюдно и довольно мрачно. Она прошла всего несколько метров, когда услышала, как позади поскрипывает снег. Кто-то торопливо шел следом за ней. Или даже бежал. Элла хотела обернуться и посмотреть, кто ее догоняет, — и не успела. Единственное, что она успела — это дернуть головой, уклоняясь от резкого движения. Последовал удар, мир перевернулся, вздрогнул и зеркальными осколками посыпался в пустое небо.
* * *
Когда Элла пришла в себя, то увидела бритоголового бугая с совершенно зверской физиономией. Бугай навис над ней и сказал:
— Ты это… Типа… Того?
— Того… — проскрипела Элла, попыталась приподняться и с воплем уронила голову обратно в снег.
— Ты это… — забеспокоился бритоголовый. — Шапку того… Надень.
Он добыл ее шапку, встряхнул и стал рассматривать. Элла стиснула зубы и приняла-таки вертикальное, положение. Оказалось, что она сидит в сугробе все в том же проходном дворе. Рядом валяются высыпавшиеся из пакета книги. А слегка в сторонке лежит кирпич. Ничего особенного — обычный кирпич, если не считать того, что именно им Эллу угостили по голове.
— Это… — снова подал голос бритоголовый. — У тебя шапка вся измазанная. Гляди, вся в кирпичной крошке. А кирпич — вон он. Тебя, слышь, по башке звезданули!
— Ты это видел? — прокряхтела Элла, позволяя ему поднять себя за шиворот и поставить на ноги.
— Я?! — возмутился тот, будто бы она обвинила его бог знает в чем. — Я на тачке еду, а ты того.., лежишь. Проехать нельзя никак. И я того.., вышел.
Его тачка стояла неподалеку с распахнутой передней дверцей.
— Ты это… — сказала Элла. — Дверцу бы закрыл.
— Ага, — согласился бритоголовый, сбегал и закрыл дверцу. Потом снова возвратился к ней. — Тебе того… До дому далеко?
— Два шага.
— Тогда я того.., довезу. Видать, тебя грабануть хотели. В менялке была? Там иногда баб пасут, чтоб, значит, сумку вырвать.
— Спасибо, — сказала Элла и побрела к машине, бросив в снегу все свое добро.
Больше всего у нее болело правое ухо, прямо огнем горело. Вероятно, от прямого удара ей все-таки удалось уклониться, а иначе бы все, кранты. Получить кирпичом по голове — это не шутка.
Элла влезла в машину и равнодушно наблюдала, как бритоголовый собирает ее вещи и рассовывает по пакетам.
— Чтиво твое того… — виновато сопя, объяснил он. Засовывая пакеты в салон. — Накрылось. Может, тебя того.., в больницу?
— Лучше домой, — попросила она. — Здание объедем и там один поворот направо. Через пару минут они уже были на месте. Элла выбралась из машины, бритоголовый вылез вслед за ней и вытащил пакеты.
— Ты того… Сама дойдешь? — спросил он.
— Дойду, — пробормотала Элла и тут увидела Овсянникова.
Он шел по двору и насвистывал, засунув руки в карманы, будто ему семнадцать, а на лице весна.
— Привет! — весьма сдержанно сказал он, увидев свою новую секретаршу возле красного «БМВ» рядом с бугаем, стриженным под ноль. Отбросил челку назад нетерпеливым движением и спросил:
— Ху из ит?
— Это мой однокурсник, — тут же нашлась Элла и наступила бугаю на ногу.
— Уй! — сказал тот, а Овсянников уточнил:
— Филолог?
Почувствовав холодок в его тоне, бугай торопливо полез за руль. Не то чтобы он испугался огромного лохматого типа с пристальными синими глазами. Просто он только что сделал доброе дело, гордился собой, и ему не хотелось портить впечатление. Элла тем временем наклонилась к окошку и с чувством сказала:
— Большое спасибо!
— Да ладно! — Бугай пожал плечами. — Ты это… Не того, лады?
— Лады, — сказала она и повернулась к Овсянникову, стараясь двигаться медленно и плавно. — У тебя все в порядке?
— А у тебя? — с любопытством спросил тот. — Вид такой, будто ты прямо от винного ларька.
— Я была в книжном магазине, — ответила заторможенная Элла, которая все еще переживала шок, но не слишком хорошо это понимала.
Овсянников заглянул в пакет, увидел мокрые книги, пересыпанные кусками льда, и полюбопытствовал:
— А продавцы что, книги пробивали, а потом прямо в снег выбрасывали?
— Продавцы тут ни при чем. Просто… Мы с ними поскользнулись и упали, — сообщила Элла.
— С кем, с продавцами?
— С книгами.
Естественно, она не собиралась рассказывать Овсянникову о нападении в проходном дворе. Как она все это объяснит? Он еще и решит, что ее ударили из-за того, что она теперь его секретарша. Он ведь не знает, кто она такая на самом деле! «Интересно, а тот человек, который бил, — неожиданно подумала Элла, — знал? Или не знал и это в самом деле неудавшееся ограбление?» Вероятно, преступник услышал шум мотора и вынужден был ретироваться. Элла почему-то думала, что он знал. Не может быть, чтобы у тебя убили мужа, ты взялась за расследование, а потом получила кирпичом по голове по чистой случайности.
— Надеюсь, ты не будешь водить мальчиков ко мне домой? — спросил Овсянников, раздеваясь. — Остальные мои поручения ты выполнила так же хорошо? — Он был раздосадован и стряхивал с книг растаявший снег прямо на линолеум.