— Вам что, — осторожно поинтересовалась Марина, — тоже не дали?
— И мне не дали, и Соне не дали, и даже Аркашке, хотя он у нас в семье считался чуть ли не революционером. Ему тогда было примерно столько же, сколько его сыну. Аркашка привел невесту, Надю, она была «из простых», — насмешливо пояснил Юра. — Бедолагу выдворили из дому с таким офигительным скандалом, вы себе не представляете! Мне кажется, у этой Нади навсегда отпала охота иметь дело с.., интеллигенцией.
— Как это ужасно! — пробормотала Марина, думая, впрочем, не об Аркадии, а о самом Юрии.
Интересно, кем была его первая любовь? Наверное, самой красивой девочкой в классе. Или в целой школе.
— Ну, как ваша рука? — спросил Юрий.
Ему не понравилось, что Маринины глаза сделались мечтательными, — вдруг она возомнила, будто ее позвали с определенной целью? Он терпеть не мог, когда на него имели виды.
— Наверное, вам пора идти? — напомнил он и даже дверь открыл.
— Наверное, пора, — ответила Марина, падая с небес на землю и шмякаясь животом о пол. — Спасибо за проявленную чуткость.
— Что вы, что вы! — пробормотал он. — Я бы даже для Барона сделал то же самое.
Марина посмотрела на него с отвращением. Стоит только ей кем-нибудь увлечься, как этот кто-то оказывается пошлым и мелким, словно купчик. И это при такой-то внешности!
— Не знаю, что бы я без вас делала, — насмешливо пробормотала она.
— В следующий раз делайте аэробику аккуратнее.
— Да я не занималась аэробикой! Кто сейчас занимается?
— Все занимаются. Вот Алла, например, тоже ходит. Ей это на пользу.
— Что вы говорите?
— Ну да. Раньше она, знаете, какая неуклюжая была? Зато сейчас у нее походка, как у Дженнифер Лопес!
— У Дженнифер Лопес уши оттопыренные, — тут же сказала Марина.
— Уши? — удивился Юрий и пробормотал:
— Вот на что я точно не смотрел, так это на ее уши.
Вернувшись к себе, Марина достала телефонную трубку Куманцева и, сделав глубокий вдох, набрала знакомый номер. Неважно, сколько там времени, на этом самом Средиземном море. Не будет она сейчас ничего высчитывать. Невозможно жить с таким камнем на шее.
— Борис Сергеевич! — твердо сказала она, когда ее шеф отозвался. — Это Марина. — Она решила, что не станет выяснять отношения и обижаться на то, как ее обвели вокруг пальца. — Мы тут с Дмитрием Сергеевичем поехали за город. А потом он исчез. И вот его уже много дней нет. Он все вещи оставил и ничего мне не сказал. Я не знаю, что делать. Может, надо объявить розыск?
— Не надо, Мариночка! — откликнулся Борис солнечным средиземноморским голосом. — Не берите в голову! Он всегда так. Если не подает о себе вестей, значит, это входит в его планы. Просто ждите, хорошо?
— Хорошо, — ответила Марина. — Спасибо, Борис Сергеевич. Отдыхайте. И привет жене!
Она положила телефон на тумбочку, вытерла влажные ладони о покрывало и вздохнула:
— Фу-у! Надо было сразу позвонить! Какой камень свалился у меня с души!
Впрочем, камень не то чтобы свалился, а просто немного откатился в сторону. Волноваться она не перестала, зато переложила ответственность на чужие плечи.
* * *
Утром, когда все расселись за столом, Аркадий провел через гостиную Барона на коротком поводке, выпроводил его на улицу, сел на свое место и неожиданно сказал Марине:
— Ваш коттедж в полном порядке. Мои рабочие все сделали. Так что можете…
— Аркадий! — возмущенно завопила Анисья Петровна. — Фу, какая невоспитанность.
— Я вообще не поняла, — заметила Дарья, намазывая булочку маслом, — почему именно ты, мой мальчик, взял все расходы на себя?
— Наверное, папа симпатизирует пострадавшей, — нахально заявил Евгений. Было заметно, что он готов к дальнейшей конфронтации с отцом.
— Не то чтобы… — пробормотал Аркадий и зыркнул на Марину. — Просто это именно я разбил окно, и дом залило во время грозы.
— Господи, чем ты разбил окно? — удивилась Анисья Петровна.
— Мышеловкой, — коротко ответил тот.
Сидящие за столом переглянулись, а Марина утопила скучающий взгляд в чашке с чаем.
— Ты ходил туда ловить мышей? — осторожно поинтересовалась Дарья. — Почему? Разве ты.., мышелов?
— Я просто проходил мимо, — злобно ответил Аркадий. — Махнул рукой, мышеловка выскочила, перелетела через забор и разбила окно.
— Но почему, — продолжала допытываться Дарья, — ты разгуливал по поселку с мышеловкой?!
— Я ее нашел, — сказал Аркадий, мечтая, чтобы от него отстали.
— Мальчики любят подбирать всякую дрянь! — поставила точку в разговоре Анисья Петровна. — Аллочка, вот и ты. Где ты была? Разве ты не знаешь, что у меня в доме к столу не опаздывают?
Марина, набившая рот едой, подняла голову и проследила взглядом за Аллочкой. Ее походка и в самом деле была очень элегантной.
Поднявшись в свою комнату после завтрака, Марина тотчас решила проверить, как ходит она сама. Открыла шкаф, внутри которого имелось зеркало, отбежала подальше, а потом двинулась прямо на него своей обычной походкой. Тут же остановилась и воскликнула:
— Никуда не годится!
«Может быть, когда Юрий сказал про аэробику, он намекал, что мне срочно нужно что-то делать со своей походкой?» Она включила радио, настроилась на музыкальную волну и попыталась пойти «от бедра», как учила секретарша Верочка Людмилу Прокофьевну в фильме «Служебный роман». Понять, получается ли у нее как надо, мешало длинное платье. Марина стянула его через голову и, оставшись в одних трусах, принялась дефилировать по комнате. Она ставила ножку так, делала плечиком этак.., пока не заметила краем глаза: на улице что-то происходит.
Марина резко повернулась — и онемела. Прямо напротив ее окна висела маленькая люлька, в которой, словно гриб в лукошке, болтался один из рабочих, приводивших в порядок дом. Он был довольно пожилой дяденька, носил усы, как у Якубовича, классическую панаму из газеты и опрятный синий комбинезон. В настоящий момент дяденька отвалился назад, выкатил глазки и хватал воздух разверзстой красной пастью. Вероятно, он некоторое время наблюдал Маринин стриптиз и, вместо того чтобы получить удовольствие, едва не получил инфаркт.
Марина тотчас схватила платье и прижала его к груди. Выключила музыку, подбежала к окну и тут услышала, как где-то внизу орет Анисья Петровна:
— Ну что вы там зависли, как амбре над кучей навоза?! Немедленно спускайтесь вниз!
— Извините, — пролепетала дядьке в лицо сконфуженная Марина. — Я не специально! Может, вам валидольчику дать?
— Аркашка! — продолжала неистовствовать старуха. — То, что он так долго висит, кажется мне подозрительным. Что он там делает? Пойдите, подергайте за веревку.
— Эй ты, удод! — закричал откуда-то сверху второй рабочий. — Давай, удод, спускайся! Или подымайся.
— Может, вам водички? — спросила пунцовая Марина. — А?
— Не надо, — прохрипел бедолага, снял свою шляпу и обмахнул ею лицо. Со шляпы тотчас слетела белая строительная пыль и осела у него на усах и на лбу После чего он что-то такое сделал, и люлька, покачиваясь, поехала вниз.
— А-а-а! — закричала бармалейским голосом Анисья Петровна, встречавшая «транспорт» на газоне. — Смотрите, у вас вся морда белая! Так это вы таскаете сахарную пудру из кладовки?!
— С чего ты взяла, мама? — вмешался раздосадованный Аркадий.
— Если поедать пудру прямо из кулька, будешь белым, — уперлась Анисья Петровна. — Он ворует пудру, потом поднимается в люльке повыше и поедает ее. Вот почему он так долго не ехал! Взгляните на его усы!
Марина очень быстро оделась и спустилась вниз, чувствуя себя чрезвычайно некомфортно. Весь народ торчал на улице возле люльки, а в гостиной осталась одна только медсестра Катя, которая, впрочем, тоже проявляла любопытство и тянула нос в направлении окна.
— А… А где вы раньше работали? — спросила Марина, думая о чем угодно, только не о том, про что спросила.
— В больнице, — ответила Катя.
— А… А в какой?
— В подмосковной.
— А в какой — подмосковной? — привязалась к ней Марина.
— В клинской. Там зарплата вообще — тушите свет. Здесь, у Анисьи Петровны, деньги просто королевские! — похвалила она работодательницу.
Работодательница между тем продолжала бушевать где-то среди декоративных кустов, набросившись теперь на Дарью и Аллу.
— Ну, что вы надулись на меня, как жены декабристов на царскую власть? Я же не заставляю вас впрягаться в плуг! Я всего лишь прошу удалить сорняки из петрушки! Это всегда делала Софья, но у нее горе, а вы не хотите войти в ее положение!
— Эй ты, падень! Давай дуй ко мне! — вопил откуда-то сверху рабочий. — Давай, удод, не телься!
— Что такое — «падень»? — громко спросила удивленная Дарья. — Это что, какое-то экзотическое животное? И почему он называет своего товарища удодом? Какие такие особенности этой птицы заставляют его постоянно вспоминать о ней? Чем удод похож на этого бедного рабочего?