Перед тем как лечь, она вычистила свои знаменитые ботинки, разглядывая их с определенной долей отвращения, Именно они заставляют ее в жару ходить в штанах. По крайней мере, в юбке ее не принимали бы за мальчика-подростка. Ведь это обидно. А с Жениным романтическим взглядом на жизнь обидно вдвойне.
Дядя целыми днями пропадал в офисе и встречался с племянницей только вечером за столом. За пять минут до ужина в комнату Жени ворвалась экономка и, застав ее спящей, бесцеремонно растолкала.
— Евгения! Ваш дядя уже спускается в столовую! Немедленно встаньте и причешитесь! Вы похожи на драную кошку.
— Спасибо за комплимент, — сказала Женя, еще толком не проснувшись.
«И почему я терплю все это?» — про себя подумала она. Приближение судного часа — появление шантажистов с кассетой — делало ее с каждым днем все смелее и смелее. По крайней мере, в мыслях. Время от времени эти мысли озвучивались ею просто помимо воли. Самое удивительное, что при этом ничего не происходило — дом не Рушился и небо не падало на землю.
Всю ночь Женя ворочалась на своей узкой кушетке, словно постельное белье было раскаленным и не давало возможности полежать спокойно. Ей снились странные, сумбурные сны, и утро не принесло облегчения. Она проснулась взволнованной, словно первоклассница накануне первого сентября. Прокравшись к телефону в холле, сняла трубку и набрала домашний номер Лаптева. Ответил незнакомый мужской голос.
— А Веню можно? — напряженно спросила Женя, в одну секунду нагромоздив массу предположений по поводу того, кто снял трубку.
— Минутку.
— Веня, кто это у тебя в такую рань? — спросила Женя шепотом.
— Экая ты бесцеремонная! Приятель.
— Ты что-нибудь предпринял вчера? Ну, по нашему делу?
— Еще бы! Все, как договаривались. За отчетом отправлюсь завтра.
— Не забыл — прокат работает допоздна. Твои мальчишки не разбегутся до одиннадцати вечера? — с сомнением спросила Женя. — Все-таки у них есть родители…
— Не разбегутся. Я пообещал им хорошее вознаграждение. Кроме того, это такие мальчишки, которые сами себе хозяева.
— Деньги я тебе отдам, — поспешно сказала Женя. — Надеюсь, ты не намекнул этим мальчишкам, для чего все это делается?
— За кого ты меня принимаешь?
— Мне, как я понимаю, в видеопрокат путь заказан. Меня теперь знают в лицо и Кокин, и одна смена девушек.
— Так посиди дома, отдохни немножко.
— Но у меня нет времени сидеть! — возразила Женя. — Со дня на день…
— Что? — подбодрил ее Лаптев. Женя хотела сказать: «Вновь появятся шантажисты», но прикусила язык.
— Я имела в виду: день ото дня шансы обнаружить Яна уменьшаются.
— Почем ты знаешь?
— Ну, мне так кажется. Если его украли, то могут заморить голодом, или оставить без медицинской помощи, или… Да мало ли что!
— Не надо думать о плохом.
Женя пообещала не думать о плохом и провела весь день в дядином саду, уничтожая старые запасы жевательной резинки. Этот процесс помогал ей успокаивать нервы. Экономка то и дело появлялась на садовых дорожках с инспекцией. «Зуб даю, — подумала Женя, — заберись я в камин, Ирма Гавриловна немедленно принялась бы прочищать дымоходы».
Когда наступил вечер, Женя закрылась в своей спальне и начала переодеваться в домашнюю одежду. Как водится, именно в этот момент экономка явилась в ее комнату.
— Евгения! — воскликнула она таким тоном, будто Женя прошлась по всему дому с ведром грязи и раскидала ее по полу. — Это переходит всякие границы! Вам снова звонят по телефону!
— А что вы так разволновались, Ирма Гавриловна? — спросила Женя, прикрываясь халатом. — Для телефонного аппарата звонки полезны. Если по нему хотя бы время от времени не звонить, он заржавеет.
— Приберегите ваше чувство юмора для молодых людей с золотыми браслетами, — повысив голос, ответствовала она, повернувшись к Жене спиной, в которой, как та подозревала, вместо позвоночника был спрятан негнущийся металлический прут.
«Боже мой, — думала Женя, сбегая по лестнице в холл, — я становлюсь совершенно другим человеком! Я стала возражать любимой дядиной экономке! Надеюсь, она не подожжет мою постель в глухую полночь».
На проводе была Ира Скобкина.
— Ты там как? — спросила она по-свойски. — Держишься?
— Держусь.
— А как твой дядя?
— Он… Он по-прежнему очень расстроен.
— Знаешь, я, кажется, тоже начинаю волноваться по-настоящему. Спать совсем не могу — приходится глотать снотворное. С утра башка от него словно тыква. А по вечерам нужно скакать в барах. Мой, мягко говоря, импресарио вопит, что я теряю форму. Я же думаю только о Яне. Тебе не надо помочь?
— Да вроде нет.
— Придумай для меня какое-нибудь дело, а? — жалобно попросила Ира. — Я не хочу сидеть сложа руки.
— Но ты же целый день занята!
— Не целый день, а целый вечер. Кроме того, если, ты скажешь, я изменю расписание.
«Может быть, она хочет знать, чем я занимаюсь? Хочет выведать все о том, как продвигается расследование? Если она причастна к исчезновению Яна, нет лучшего способа стать шпионом в стане противника». Однако в душе Женя никак не хотела признавать Иру ловкой и хитрой обманщицей.
— Ладно. Завтрашний день мы пропустим, а послезавтра с утра, если не возражаешь, вдвоем сходим к Кокину. Боюсь, со мной одной он разговаривать больше не захочет.
— Мы ему скажем, что Ян пропал?
— Как раз это я и хочу сделать. И посмотреть, как он себя поведет. По крайней мере, если он хоть в чем-то солжет и позже мы это обнаружим, у нас появится козырь в руках.
Женя и сама не слишком хорошо понимала, как они смогут что-то обнаружить и получить козырь против Кокина. От Иры, однако, возражений не последовало.
— Когда мне нужно быть готовой?
— Давай в половине девятого. Думаю, это не рано и не поздно.
— Заметано. — Ирин голос слегка повеселел. — Послезавтра встречаемся в половине девятого возле супермаркета.
Женя провела еще одну тяжкую ночь. Утром, чтобы не сойти с ума от безделья, отправилась в кукурузу и часа два наблюдала за домом Хрюкина. Ничего невероятного ей узнать не удалось. Спустя полчаса после того, как стоматолог уехал на работу, к особнячку подкатила иномарка, из которой вышел человек с гвардейскими усами и букетом роз. Сидение в засаде потеряло всякий смысл. До вечера Женя ломала руки, раздражая экономку бесцельным блужданием по дому. Наконец стрелки часов смилостивились над ней, и настало время встречи с Венькой.
* * *
Каждый из мальчишек Лаптева оказался на голову выше Жени.
— Где ты их нашел? — шепотом спросила она, сделав большие глаза. — Я болталась возле этого проката бог знает сколько времени. Никаких праздношатающихся детей там не было!
— Я просто завернул во двор и обнаружил компанию на первой же скамейке, — важно заметил Веня.
Судя по физиономиям мальчишек, они очень серьезно отнеслись к поручению и сразу же зашуршали исписанными листами, вырванными из тетрадок.
— Вот, — сказал один, самый длинный и тощий, который представился Мишкой. — Тут все про хозяина заведения. Во сколько пришел, во сколько ушел, во что был одет.
— И во сколько он ушел? — поинтересовалась Женя.
— Десять минут первого, — охотно пояснил Мишка.
— Ночи?!
— Ночи. Я уже дома был, из окна смотрел в бинокль. Он всегда так поздно уходит после сеанса.
— Какого такого сеанса? — наморщил лоб Лаптев, опередив Женю с ее удивленным восклицанием на долю секунды.
— А вы разве не знаете? Здесь ведь еще и видеоклуб.
— На базе видеопроката?
— Ну да. Там внутри есть зальчик с телевизором.
— Да ведь я там была! — тут же воскликнула Женя. — В зальчике с телевизором.
— Расскажи-ка поподробнее, — потребовал Лаптев у Мишки.
Тот несколько раз кашлянул для солидности и по-мужски коротко объяснил:
— Ну, в восемь и в десять там кинопросмотры. Вечера, конечно.
— А кого пускают?
— На восьмичасовой всех. Плати деньги и заходи.
— А на десятичасовой кого пускают?
— Только членов видеоклуба. Лаптев и Женя молча переглянулись.
— Но ведь в видеопрокате нет ни одного объявления о существовании этого самого видеоклуба! — не удержалась и возмутилась Женя.
— Ну, все и так знают, — пожал плечами Мишка. — Все, кто туда ходит. Местные.
— А если я захочу стать членом видеоклуба? — поинтересовался Веня.
— Там деньги нужно платить. За членство, — подал голос второй мальчик, загорелый до черноты. — Говорят, они там пьют кофе и пиво. Поэтому наверняка все дорого.
— Говорят! А кто говорит? — снова спросил Веня.
— Наши говорят, — пожал плечами тот.
— Отлично, — понизив голос, сказал Веня, обращаясь к Жене. — Это уже кое-что.
— Да? — непонимающе уставилась она на него.
— Вспомни; Ян подъехал сюда около восьми часов вечера. Если принять во внимание сведения Маргариты, кто-то ждал его возле видеопроката. Возможно, с этим кем-то он отправился на восьмичасовой просмотр.
— Это могла быть Скобки на! — тут же предположила Женя. — Это ей он махнул рукой и улыбнулся, выходя из машины!