Есть такая игра – «Если бы я был президентом…» Так вот, если бы главой страны была я, то издала бы указ: приравнять сладости к наркотикам, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Запретить рекламу мучных изделий по телевизору и в печатных СМИ. В магазинах продавать торты и шоколад только после взвешивания покупателя: если вес превышает норму, сладкое ему не отпускать. Еще можно ввести для покупателей обязательный экспресс-тест на определение уровня сахара в крови. Если у вас он зашкаливает, эклер вы приготовите только в домашних условиях. Продавцы, нарушившие эти правила, должны получать уголовный срок.
Для толстяков ввести штрафы. Иметь лишний вес должно быть экономически невыгодно! Например, если для нормальных людей подоходный налог составляет тринадцать процентов, то жирдяи пусть платят тридцать. И между прочим, вполне заслуженно. Хотите обоснования? Пожалуйста! Толстые люди занимают больше места в общественном транспорте, следовательно, создают давку. Из-за их повышенного веса возрастает амортизация автобусов, троллейбусов, а также эскалаторов в метро. Пузаны больше потеют, а значит, именно на них работают кондиционеры в летнюю жару. Продолжать или достаточно?
Вы спросите: ну а если кто-то имеет лишний вес по причине болезни? Почему человек, который и так страдает, должен расплачиваться? Отвечаю: таких людей – единицы. В девяносто девяти случаях из ста лишний вес образуется из-за обжорства и лени. И уже на фоне ожирения развиваются болезни. Уберите жир, и хвори уйдут сами! Вот, кстати, еще одна причина, почему толстяки должны платить больше налогов: именно они толкутся по поликлиникам и больницам, отнимают время у врачей. В то время как им нужен единственный рецепт – диета!
В общем, детали данного закона можно продумать, но суть ясна. Государство должно взять в свои руки контроль над сладким. Потому что это точно такая же зависимость, как алкоголь, никотин или героин. Это будет настоящая забота о здоровье граждан, а не очередная болтовня с экрана телевизора. Лично у меня не хватает силы воли справиться с собой. Мне нужна «сильная рука», «ежовые рукавицы» или «кузькина мать». А лучше – все трое в одном флаконе.
С такими мыслями я вернулась домой, забралась в постель и сладко уснула. Вторая шоколадка, мой неприкосновенный запас, всю ночь пролежала рядом с подушкой.
Глава 16
Проснулась я в десятом часу. И сразу же принялась звонить Елизавете Ивановой. Механическая женщина ответила, что номер временно заблокирован.
Что-то я сомневаюсь, будто Елизавета безо всякой причины убежала от Розы. Наверняка ревнивая Тулеева стала ее душить, как и меня. Но я-то привычная, в какие только передряги не попадала! А у неподготовленного человека может случиться шок.
Я налила в чайник воду, и пока она закипала, подвела неутешительный итог своей деятельности. Три дня я ношусь по городу, словно заяц, переговорила с кучей людей, узнала полное имя Артура, где он живет, каких женщин любит… Но это ничего не меняет! Даже если я на пару с Розой займу круговую оборону под его дверью, толку не будет. Допустим, мне удастся подловить Аладинского. Я спрошу:
– А где Варя?
– Не знаю, – ответит он. – Вообще впервые о такой слышу.
– Она сказала, что вы хотите ее убить!
– Девушка, вы в своем уме? – поинтересуется он.
На этом наш диалог закончится.
Только в книжках преступник вдруг начинает признаваться в содеянном, во всех подробностях рассказывая, как зарубил топором старушку. Кстати, насчет книг. Надо бы сходить в магазин, купить какой-нибудь детектив Агаты Кристи. Может быть, проницательная мисс Марпл натолкнет меня на свежую мысль?
Ближайшим магазином оказалась «Буква». Я вошла туда со смутным ощущением, какое бывает, когда разгадываешь кроссворд. Правильный ответ вертится на языке, еще секунда – и ты его поймаешь, надо только расслабиться и позволить словам беспрепятственно приходить в голову. Порывшись на полках с детективами, я выбрала томик и пошла оплачивать покупку. Касса не работала.
– Пробейте в отделе канцтоваров, – сказала улыбчивая продавщица.
И тут я вспомнила! Еще обитая в Царицыно, Артур пытался познакомиться с пухленькой продавщицей из отдела канцтоваров. Может быть, ему удалось завести роман, и девушка сообщит мне что-нибудь интересное? Я помчалась к метро.
Народу в царицынской «Букве» было немного. Я придирчиво осмотрела всех продавщиц, но никто из них особо не выделялся комплекцией. В отделе канцтоваров мужчина средних лет выбирал ежедневник. Худая продавщица с плохим цветом лица из кожи вон лезла, чтобы ему угодить.
– Вот еще есть такая модель с замочком, очень оригинально. Вы себе покупаете или в подарок?
– Себе, – ответил мужчина.
– На этой странице помечают дни рождения всех родственников, памятные даты вроде свадьбы… Вот здесь удобно записывать покупки, а тут специально оставлено место для биржевых котировок…
Я поняла, что девица прощупывает почву на предмет того, женат ли покупатель и каков уровень его благосостояния.
– Покупками занимается жена.
Продавщица поскучнела и сухо закончила разговор:
– Ну, тогда берите этот ежедневник. Недорого и цвет практичный.
Мужчина оплатил покупку и ушел.
– Девушка, вы мне не поможете? – обратилась я к ней.
Она посмотрела на меня волком:
– Весь товар на витрине, выбирайте!
Я решила не обращать внимания на грубость:
– Вы давно работаете в этом отделе?
Девица мгновенно приняла боевую стойку:
– А что? Я свое дело знаю!
– Я не сомневаюсь, – заискивающе сказала я. – Просто раньше здесь стояла другая девушка, полная такая.
– Анька Комкова, – кивнула собеседница, – она больше у нас не работает.
– А где она теперь, не подскажете?
Секунду продавщица колебалась, потом подошла ближе и радостно сообщила:
– Она пропала! Как в воду канула!
Я прочитала на бейджике имя – «Любовь».
Люди, которые глазеют на пожар, делятся на две категории. Одни сочувствуют пострадавшим и от всей души желают, чтобы пламя быстрей потушили. Вторые ждут, когда вынесут обугленные тела, и будут просто счастливы, если дом выгорит дотла. Определенно, Люба принадлежала ко второй категории.
– Когда это случилось? Как?
– Около двух лет назад, – охотно откликнулась Любовь. – Однажды она не вышла на работу. Вообще такое за ней частенько водилось. Анька была очень толстая, постоянно болела. Кстати, в последнее время она разжирела до безобразия. Так вот, обычно она звонила, когда брала больничный, а тут – ни слуху ни духу. Мы стали звонить ей домой, но она не подходила к телефону. Мобильник тоже не отвечал. Прошло полгода, и директор решил уволить ее за прогул. Сколько можно держать для нее место? Но тут объявился Анькин двоюродный брат. Он сказал, что тоже не мог дозвониться до сестры и приехал в Москву. Ее квартира оказалась открыта, Анька испарилась. Он подал в милицию заявление на розыск.
Я ахнула: неведомая Анна пропала так же, как Варвара! Довольная произведенным эффектом, Люба добавила:
– Только, думаю, этот самый брательник первый на подозрении. Ишь, прискакал из своего Мухосранска, как только квартирой в Москве запахло! Может, это он Аньку укокошил, чтобы жилплощадью завладеть, а? Он ведь единственный наследник.
– Что же, у Анны не было ни мужа, ни детей?
Продавщица махнула рукой:
– Да какой муж! Тут нормальные девушки замуж не могут выйти, а вы хотите, чтобы жиртрестов в ЗАГС позвали! Даже по расчету ради квартиры охотников не нашлось.
Я подумала, что на Любаню, очевидно, тоже охотников не нашлось, иначе с чего бы ей быть такой злобной и завистливой?
– А молодой человек у нее был?
– Тут у нормальных девушек нет… – начала Люба, но осеклась, сообразив, что выдает себя с головой. Она мгновенно сменила тон: – А вы вообще кто? С какой стати интересуетесь?
Я напустила на себя важный вид:
– Я юрист, представляю интересы своих клиентов, имена которых разглашать не вправе.
Но продавщица не дала запудрить себе мозги.
– Каких еще клиентов? Говорите прямо!
– У Анны появились другие наследники, которые, возможно, и получат квартиру.
Радость девицы не поддавалась описанию.
– Правда? – просияла Люба, будто она и есть та самая наследница. – Вот здорово! Вы не представляете, как мне не понравился ее брат! Приперся, понимаешь, на все готовенькое. Тут всю жизнь пашешь, как ломовая лошадь, а своего угла не имеешь. А этой деревенщине повезло на пустом месте!
У меня возникло два возражения. Во-первых, не очень-то Любаня перетрудилась в книжном магазине. А во-вторых, наверняка брат Анны предпочел бы, чтобы его сестра была жива и здорова. Но вслух я высказала только второе.
– Вы его не видели, – отрезала продавщица, – такой за копейку удавится! Ходил тут, все вынюхивал, интересовался, можно ли ему получить долг по зарплате…
– В смысле?
– Анька пропала за два дня до выплаты зарплаты, так вот этот ушлый провинциал надеялся, что ее оклад отдадут ему. Представляете, каков наглец?
Хм, а вопрос интересный. Получается, что администрация магазина прикарманила денежки пропавшей сотрудницы. Целый месяц человек пахал задарма. И кто в этой ситуации наглец?