– Вот это да! – вытаращила глаза Валентина Петровна. – А как кепка этого ирода в доме убитого оказалась?
– Вот это мы бы и хотели узнать, – вздохнул Веня и взял еще один пирожок с огромного блюда. – Кстати, а кем ваш муж работает?
– Да слесарем, раньше, правда, шофером был, но как пить начал, его и выгнали с работы, – пожаловалась хозяйка.
– Так вот почему кепка бензином пахнет, – догадался Дирол. – Она, наверное, за то время, пока он шофером был, так запахом бензина пропиталась, что теперь уже никогда не выветрится.
Недоделова слушала, а в голове ее тем временем зрел коварный план устранения ненавистного супруга. Валентина Петровна очень устала от пьянства мужа, но еще больше устала от его побоев. Сколько раз соседки говорили ей, чтобы бросила она своего Ваньку. Недоделова соглашалась, кивала, но продолжала терпеть. Она боялась, что если сбежит, то муж ее найдет и тогда совсем убьет. А тут вдруг шанс избавиться от проклятого мучителя сам собой представился. В самом деле, почему бы не сказать милиции, что Ванька ее и убил этого Мартышкина, авось и посадят ненавистного муженька в тюрьму, а она хоть поживет спокойно на старости лет.
– А скажите, пожалуйста, ваш муж сегодня ночью дома был? – прожевав, спросил Кулапудов.
Услышав этот вопрос, Валентина Петровна поняла, что вот он, решающий момент. Сейчас должна определиться ее дальнейшая жизнь, а вот насколько она будет счастливой и спокойной, это уже зависит от нее самой. Размышляя над этим вопросом, коварная женщина ни на минуту не задумалась о судьбе собственного супруга. Единственным чувством, которое овладело Недоделовой, была жажда мести за свою, как она считала, погубленную молодость и красоту.
Валентина Петровна тяжко вздохнула, приложила ладонь к груди и грустно посмотрела на Веню. Того реакция женщины очень удивила, и он спросил:
– Вы что-то знаете?
Недоделова снова вздохнула и попыталась пустить слезу, но у нее ничего не получилось. Тогда женщина потупила взгляд и тихо сказала:
– Ой, милые, даже и не знаю, как сказать-то...
– А вы говорите как есть, – попытался морально поддержать ее Дирол.
– А есть так, что Ванька мой еще вчера вечером ушел куда-то, а вернулся только сегодня утром пьяный. Где он все это время шлялся, я не знаю. А теперь вот вы говорите, что его кепку в доме убитого нашли. Господи-и-и, – неожиданно завыла Валентина Петровна, – да что ж это за жизнь така-ая.
На этот раз Недоделовой наконец удалось заплакать, и она принялась старательно лить слезы, всхлипывать и сморкаться в кухонное полотенце.
Курсанты жутко растерялись, увидев слезы женщины. Им еще не приходилось допрашивать плачущих свидетелей. Первым пришел в себя Дирол. Он, вспомнив, как это обычно делают в кино, вскочил, налил в стакан воды и сунул его под нос Валентине Петровне со словами:
– Выпейте, вам легче станет.
Недоделова на минуту замолчала, взглянула на Дирола, потом на стакан, видимо, решила, что пить ей не хочется, и снова закатилась в плаче.
– Да как же тут легче станет, – рыдала она. – Он ведь пришел весь...
– Пришел весь – что? – тут же ухватился за последнюю фразу Кулапудов.
– Или весь в чем? – подхватил Дирол.
– В крови, – неожиданно выдала Недоделова.
– В чем?! – в один голос закричали курсанты.
Возглас Валентину Петровну так испугал, что она не то что плакать, даже всхлипывать перестала и уставилась на ребят.
– Простите, в чем, вы сказали, он пришел? – решил уточнить Веня.
– В крови, – честно глядя в глаза курсанта, соврала женщина.
В комнате на несколько секунд наступила полная тишина. Недоделовой это не очень понравилось, она даже подумала: не надо было говорить, что муж весь в крови пришел. Сказала бы, что кровь только кое-где на одежде виднелась. И тогда женщина решила исправить положение. Однако только она собралась заявить, что не все так страшно было, как вдруг Антон Утконесов громко выразил общую догадку:
– Ну вот, кажется, мы и нашли убийцу Мартышкина.
– Где же он? – не поняла Недоделова.
– А он, уважаемая Валентина Петровна, спит в соседней комнате, – пояснил Антон. – Ваш муж, судя по всему, этой ночью совершил убийство. И улики все против него.
– Он не мог этого сделать, – всхлипнула хитрая Валентина Петровна, которая решила играть роль несчастной жены убийцы, чтобы никто не догадался о ее коварном замысле.
Курсанты, естественно, на эту уловку купились, и им стало очень жаль хозяйку дома, но поделать они ничего не могли, ибо, как учил их капитан Мочилов, закон для настоящего милиционера должен быть превыше всего, и уж тем более превыше жалости. Веня вспомнил об этой заповеди первым, а потому немедленно заявил:
– Нужно начинать допрос подозреваемого.
– Ага, нужно, только он сейчас и двух слов связать не может, – охладил его пыл Антон. – Разве что его методом телепатии допрашивать.
– Чего? – вытаращила глаза Валентина Петровна. Она очень испугалась нового для нее слова и решила, что оно означает какую-то новомодную пытку, придуманную милиционерами для допроса особо упорных преступников. – Вы только его не очень мучайте, – попросила она.
– А с чего вы взяли, что мы его мучить будем? – в свою очередь удивился Дирол.
– Ну, вы же сами сказали, что будете его пытать, то есть допрашивать методом этой... летепатии, что ли, – пояснила Недоделова.
Близнецы Утконесовы так и прыснули, Веня только слегка улыбнулся, Леха, не стесняясь, захохотал во весь голос, а Санек, покрутив пальцем у виска, принялся объяснять:
– Телепатия – это не пытка, а чтение мыслей другого человека. Понятно?
– Понятно, чего уж тут не понять, – пожала плечами женщина. – Только вы в Ванькиной голове все равно ни одной мысли не прочитаете, потому что их у него просто нет. Мозги-то он свои давно про-пил, а без мозгов какие могут быть мысли...
– Так, хватит, – прервал эти ни к чему не ведущие рассуждения Кулапудов. – Вы, Валентина Петровна, согласны подтвердить свои показания в письменном виде?
– А это как? – подозрительно глянула на курсанта Недоделова.
– Ну, сейчас вы напишете на бумаге все, что нам рассказали, и поставите свою подпись, – пояснил Веня.
– Хорошо, – согласилась хозяйка. – Только я с ошибками пишу.
– Это неважно, – успокоил ее Кулапудов. – Главное, чтобы вы все подробно написали и поставили свою подпись.
На дачу показаний в письменном виде у Валентины Петровны ушло добрых полчаса. То ей не нравилось какое-нибудь слово, то Веня находил в ее предложениях недопустимые выражения.
– Валентина Петровна, ну зачем вы обзываете своего мужа иродом и супостатом? – в который уже раз наставлял Веня женщину. – Так в показаниях писать нельзя.
– А как же еще? – искренне недоумевала Валентина Петровна. – Ирод он и есть ирод. Мне даже по имени его назвать-то стыдно.
– И тем не менее лучше написать его имя и даже отчество. Хотя... отчество можно и не писать, – немного подумав, решил курсант.
Вскоре показания общими усилиями все-таки были закончены. Веня аккуратно сложил бумагу вдвое и убрал в карман, потом повернулся к своим сокурсникам и сказал:
– А теперь надо подумать, что нам с Недоделовым делать.
– А чего тут думать, – решил за всех Пешкодралов. – Заберем его с собой, отвезем в отделение, а они уж пусть его и допрашивают.
– Ты забыл, что в отделении ни одного трезвого не осталось, – разумно напомнил Веня. – Кому мы его сдавать-то будем? Пьяному дежурному, который, наверное, под своим столом до сих пор «топлива» ждет?
– Но ты же не предлагаешь его здесь оставлять? – с подозрением посмотрел на него Санек. – А вдруг сбежит?
– Не сбежит, – успокоил его Кулапудов. – Валентина Петровна ему сбежать не даст. Так ведь? – повернулся он к хозяйке дома.
– Истинный крест, не дам, – перекрестилась Недоделова. – Хоть и тяжко мне, что муж убивцем стал, но раз уж такое дело, то придется послужить Родине и отдать бандита властям.
– Во дает бабулька, – шепнул на ухо Антону Андрей. – Говорит даже лучше, чем Мочила. А сколько патриотизма!
– Значит, на том и порешим, – подвел итог Кулапудов. – Вы, Валентина Петровна, своего мужа ни на миг из поля зрения не выпускайте. Понятно?
– Понятно, – неистово закивала Недоделова. – Уж я ему покажу...
– А вот показывать ничего не надо, – остановил ее Веня. – Он не должен знать, что подозревается в убийстве, иначе он может и не посмотреть, что вы его жена.
– Ой, и правда, – согласилась Недоделова. – Еще чего доброго и меня порешит.
– Вот именно, так что ведите себя как обычно, а утром за ним приедет наряд милиции. И не отходить от него ни на шаг. – Сказав это, Веня повернулся и направился к выходу.
– Стойте! – крикнула ему вдогонку Валентина Петровна. – А если он в уборную пойдет?
– Я же сказал, не отпускать ни на шаг, – отрезал Веня и вышел из дома.
Остальные ребята, попрощавшись с хозяйкой, тоже вышли. То, что ребята увидели во дворе дома Недоделовых, повергло их в крайнее изумление. Нет, ничего страшного лицезреть курсантам не пришлось, наоборот, представшая их взору картина заставляла умиляться чуть ли не до слез. Возле будки Пупсика на корточках сидел Федя, поглаживая живот хозяину собачьего жилища, распластавшемуся у ног курсанта. Ирма же, положив лапы на плечи Ганги, сладострастно вылизывала его левое ухо, не прикрытое шапкой. Видимо, занималась она этим давно, потому что Федино ухо сверху уже покрылось тоненькой корочкой льда, образовавшейся из собачьей слюны.