Но если она сделала для себя такую установку, то уже не могла бы отказаться от идеи во что бы то ни стало встретиться с Машуком именно сегодня. Она и впрямь перестала бы себя уважать, если бы ей это сегодня не удалось. А от неуважения до неуверенности всего несколько шагов, и делает эти шаги человек незаметно для себя.
Единственное, что пока могла реально сделать Юля, – узнать номер телефона главного офиса компании «Эльбрус». Это-то было сделать как раз несложно. Но от звонка в офис до встречи с владельцем компании – дистанция огромного размера.
Но Юлю трудности никогда не пугали. Устроилась же она в Аксакове, не прося помощи у родителей, да и вообще ни у кого ничего не прося! И неплохо, надо сказать, устроилась! А все благодаря только себе самой, своему уму и своему телу. Впрочем, на тело в ситуации с Машуком можно не рассчитывать. Тут придется обойтись исключительно умом.
«Если я исхожу из предположения, что Машук настолько "запал" на Леночку, – думала Юля, – что совершил из-за нее убийство ее матери, чтобы подставить ее мужа и тем самым избавиться от него, то на чем-то подобном я и должна сыграть, что вызвало бы его интерес ко мне».
Юля привыкла поступать по вдохновению, она не любила слишком долго обдумывать стоящие перед ней проблемы. Она знала, что стоит ей открыть рот, как идея возникнет сама собой. Поэтому, недолго думая, она набрала номер офиса «Эльбруса».
– Компания «Эльбрус», – ответил ей приятный женский голос. – Представьтесь, пожалуйста.
– Девушка, слушайте внимательно, – сказала Юля, пропустив ее слова мимо ушей. – Мне необходимо встретиться с Сергеем Акоповичем. Причем немедленно, поскольку это прежде всего в его интересах. Дело касается известной ему Елены Александровны Федурко. Ее жизни угрожает опасность.
– Не вешайте трубку, – все тем же спокойным и доброжелательным тоном произнесла секретарша.
Секунд через тридцать в трубке что-то щелкнуло, и грубый, с легкой хрипотцой баритон произнес:
– Ну!
– Я не могу говорить о таких вещах по телефону, – быстро сказала Юля. – Но ситуация серьезная.
– Ты кто? – спросил Машук.
– Я частный детектив Юлия Ельцова, – сказала Юля. – У меня есть информация, что убийца матери Елены следит теперь за ней самой.
– Через сорок минут придешь ко мне! – сказал Машук, и голос его пропал, а вместо него в трубке вновь возникла секретарша.
– Скажите, где вы находитесь, чтобы мы могли прислать за вами машину, – сказала она.
– Обойдусь, – ответила Юля. – Скажите лучше, где вы находитесь, чтобы я могла приехать сама.
Выслушав подробное объяснение, куда ей следует приехать, Юля усмехнулась.
«Вот так! – подумала она. – На все дело – пять минут! А то – Машук, Машук! Видали мы таких Машуков!»
В назначенное время она остановила машину около Центрального аксаковского рынка у четырехэтажного здания, построенного еще во времена конструктивизма и поэтому не лишенного архитектурных излишеств, хотя и не слишком эстетически выдержанных. Здание располагалось на углу двух улиц и занимало на каждой из них почти по полквартала. Когда-то это был жилой дом, на первом этаже которого располагалась масса контор и мелких магазинчиков. Машук начал с того, что выкупил одну квартиру и устроил в ней свой офис. За десять лет деятельности на аксаковском рынке он постепенно выкупил все квартиры в этом доме, выжил с первого этажа всю мелочь и обнес принадлежащее теперь ему лично здание добротным кирпичным забором. Так в центре Аксакова возникло маленькое государство, в котором Машук был полноправным и единственным хозяином.
Юля назвала охранникам свое имя, железные ворота раскрылись, и она въехала в огромный двор, уставленный рядами грузовых машин с деревянной водочной тарой.
«Вот это размах!» – не могла не признать Юля. Она никогда прежде не интересовалась делами Машука и теперь только начала представлять истинные размеры его водочной империи.
Ее провели в приемную, расположенную на втором этаже в углу здания, и секретарша сразу же открыла перед ней дверь в кабинет Машука.
Юля вошла и увидела грузного, можно даже сказать, толстого мужчину, сидящего во главе огромного полированного стола, вдоль которого стояли не меньше пятидесяти стульев. Но стол все же не занимал всего пространства кабинета, который был больше похож на спортивный манеж своими размерами. На значительном отдалении от стола у высоких и широких, похожих на витрины магазина окон располагались четыре кожаных дивана, а всю противоположную стену занимал огромный, до потолка, аквариум. Юлька как уставилась на большого, размером с ее руку, осетра, который неторопливо плыл по аквариуму от двери по направлению к Машуку, так и не смогла отвести от него взгляда.
– У тебя есть восемь минут, – сказал Машук. – Можешь семь из них рассматривать рыбу. Но тогда говорить тебе придется очень быстро, чтобы уложиться за минуту.
– Я частный детектив, – начала Юля, но Машук ее перебил.
– Это я уже слышал, – сказал он. – Что пришла?
«Наглый гад какой! – возмутилась Юлька. – Думает, денег нагреб, так теперь он царь и бог? Ну, погоди, рожа самодовольная!»
– Давайте так договоримся, – сказала Юля. – Я начну, а когда ваши восемь минут кончатся, можете сказать мне: «До свидания!» – я остановлюсь на полуслове. Но я уверена, что вам будет интересно то, что я намерена вам сообщить.
Машук не ответил ни слова, только смотрел на нее своими слегка выпученными, как у большой лягушки, глазами.
– Так вот, повторю: я частный детектив, – сказала она. – Меня наняла известная вам Елена Александровна Федурко для того, чтобы я нашла убийцу ее матери. Она не скрыла от меня подробностей ваших с ней отношений. Мало того, она рассказала мне о вашем вспыльчивом характере и о маниакальной, как она выразилась, ревности. Когда же я спросила ее, не подозревает ли она кого-то из своих знакомых в совершении этого преступления, Леночка назвала мне ваше имя первым. Она утверждает, что вы могли это сделать для того, чтобы избавиться от ее мужа, которого милиция уже обвинила в этом убийстве.
Юля сделала паузу, но Машук молчал, и ей пришлось продолжать, поскольку цель своего визита она еще не сформулировала.
– В связи с этим я должна задать вам вопрос, – нагло заявила Юлька. – Где вы были третьего июля, в восемь часов вечера, то есть в момент убийства Леоноры Ивановны Антошиной?
«Вот теперь можешь злиться, сколько хочешь! – подумала она, глядя на Машука. – А прошло-то уже, кажется, минут десять…»
Однако Машук, казалось, забыл о своем условии, которое он поставил перед Юлей. Он продолжал молча ее рассматривать. Потом нажал кнопку и сказал по селектору:
– Принеси коньяк и кофе.
«Ага! – обрадовалась Юлька. – А то – восемь минут! В такое время ни один мужчина не укладывается, меня раздевать только минут десять надо… Быстрый какой!»
Пока секретарша, которая вкатила в кабинет столик с двумя чашками кофе и двумя маленькими рюмками коньяку, не вышла, Машук продолжал молчать.
– Если будешь ждать, когда тебе уступят дорогу, не сделаешь и шагу вперед! – сказал он вдруг, немало озадачив Юльку. – Это не я сказал. Так говорил великий Давид Строитель. Когда-то я был глупым армянским мальчиком, который интересовался только сексом. Но я и тогда никому не уступал дорогу и не отдавал свою женщину другим парням. Потому, что считал женщину своей собственностью. Но тогда я был маленьким и глупым. Сейчас мне уже много лет, и я знаю про эту жизнь, наверное, не меньше, чем великий Давид. А может быть, и больше. Потому что не согласен теперь с его словами. Они справедливы во всем, кроме того, что касается женщин. Я и пальцем не пошевельну для того, чтобы удержать около себя женщину, которая хочет уйти… Если кто-то хочет забрать у меня мою женщину – пусть берет. Она сама решит – останется ли она со мной или уйдет от меня. Если бы я гонялся за женщинами, я не был бы сейчас тем, кем я стал. У меня не было бы этого дома, на меня не работали бы тысячи людей, мне пришлось бы самому работать на кого-то другого. И деньги, которые я сегодня получаю за час, мне пришлось бы зарабатывать год, а то и больше.
Машук взял со столика рюмку с коньяком и поднял ее, приглашая Юлю сделать то же самое. Она последовала его примеру.
– Мне нравятся женщины, которые сами принимают решение, не дожидаясь, пока их уведут силой. – Машук неожиданно улыбнулся. – Мне нравятся самостоятельные женщины. Мне не важно, кто она – пусть у нее есть муж, пусть она живет одна, пусть она жена Президента или…
Тут Машук сделал многозначительную паузу и выразительно посмотрел на Юльку.
– Или проститутка!
«Он знает, кто я такая! – в панике подумала Юлька. – Выгонит сейчас с треском!»
Но Машук не собирался ее выгонять. Он продолжал ей объяснять что-то важное прежде всего для него самого.
– Признаюсь тебе честно, поскольку думаю, что ты можешь меня понять, – сказал он. – Моя женщина – это деньги. Моя любовь – деньги. Моя страсть – деньги. За деньги я могу убить. За женщину – нет! Женщину всегда можно купить, если есть деньги. Когда их нет, ее ничем не удержишь.
Машук допил кофе, поставил чашку на столик и встал со своего места.