– Так! Я же приказал тебе заткнуться! – Милиционер выглядел не шутя разозлившимся. – Так ты что, собственно, хочешь? Ты для чего встреваешь в разговор, когда тебя никто не спрашивает? Хочешь по мозгам получить или как?
– Или так! – сказала Юлька. – Кто много такает, тому птичка в рот накакает.
Милиционер вдруг сделался багрово-красным, смущенно оглянулся на своего коллегу, стоявшего рядом с Петровичем с невозмутимым видом.
– Да брось ты их на хрен! – сказал спокойно тот. – Позвони майору Паницкому. Он ведет это дело, так пусть приезжает и сам их допрашивает.
– Позвони! – пробурчал недовольно первый милиционер. – Легко сказать! Он сейчас, наверное, дома, дрыхнет, до него по нашей связи и не доберешься никак!
– А вот мобильник! – услужливо сказала Юлька, указывая на лежащий на столе сотовый телефон Петровича. – Берите, звоните, не стесняйтесь!
– Точно! – сказал первый милиционер, забирая со стола телефон.
– Не трожь! – рявкнул было Петрович, пытаясь подняться со стула.
– Сиди, отец! – Второй милиционер положил ему руку на плечо. – Не бойся, не разоришься, мы недолго.
Первый милиционер уже набирал номер домашнего телефона майора Паницкого.
Глава II
Майор Паницкий оказался длинным тощим мужчиной лет сорока пяти, довольно нескладным, неуклюжим, совершенно неспортивного вида. Паницкий не был плешивым, шапка темно-русых волос аккуратно покрывала всю его голову без проплешин, прогалин и тому подобных недостатков. Умный волос покидал дурную голову майора исключительно спереди, обнажая высокий лоб, казавшийся непомерно огромным, точно лоб мыслителя, философа. Вот из-за этого лба майор Паницкий временами и казался совершенно лысым, особенно если смотреть на него снизу вверх, что при его росте получалось очень даже часто.
Паницкий велел милицейскому патрулю доставить всю компанию в управление, куда сам он обещал подъехать вскоре. Чтобы выполнить приказ майора, пришлось вызывать милицейский фургон, потому что восемь человек вместе с самими милиционерами в обычный патрульный «уазик» никак не помещались, и когда этот фургон наконец-то прибыл и их всех пятерых сажали туда, это выглядело уже как арест. Полыхаев при этом криво улыбался, заметно нервничая. Петрович и Сашка тупо молчали, их обоих мучило похмелье, Леха-киллер и Юлька переглядывались друг с другом, были спокойнее всех. Для них общение с ментами было делом привычным.
Майор прибыл в управление вовсе не скоро, а к девяти часам, к началу рабочего дня, и первым для беседы пригласил Полыхаева. Остальным пришлось по-прежнему сидеть в коридоре и ждать. От майора Полыхаев вышел довольный и, не глядя на сидящую в коридоре компанию, поспешил к выходу. За ним в кабинет зашел Петрович, через полчаса туда же позвали Сашку. Еще через некоторое время завели и Леху, и Юлька осталась сидеть одна. Ждать ей до ужаса надоело, она стала потихоньку задремывать, что было вполне естественно после без сна проведенной ночи, как вдруг дверь кабинета вновь отворилась, и на этот раз пригласили ее.
Внутри она нашла всю компанию сидящей на стульях у стены, вид у каждого был отменно сумрачный и удрученный. Ей майор предложил сесть на стул возле своего стола, что Юлька тут же и сделала.
– Так, вначале персоналии, – сказал майор, пододвигая к себе лист бумаги и вопросительно глядя на Юльку.
– Фролова Юлия Владимировна, – сказала Юлька. Майор стал писать.
– Год рождения?
– Семьдесят девятый.
– Адрес по прописке?
Юлька назвала.
– Место работы?
– Дворец культуры «Комбайн», музыкальная студия.
Майор перестал писать, поднял на нее глаза, нахально и иронически ухмыляясь.
– А вот сейчас возьму и позвоню туда, в ДК «Комбайн»! – сказал он весело. – Спрошу, правда ли ты там работаешь.
– Звони, начальник, могу номер телефона подсказать! – отозвалась Юлька устало и грустно. – У меня там шесть часов в неделю по девятой тарифной сетке. Что, на эти деньги можно жить?
– Ах, вот как! – Майор посмотрел на нее серьезно, с сочувствием. – И давно на углу стоите?
– Не так, чтоб очень… Года полтора. – Юльке сочувственная рожа майора была еще неприятнее нагло ухмыляющейся.
– Понятно. – Майор кончил писать, отложил ручку в сторону. – Значит, так! – сказал он, пристально глядя на нее. – Где и когда познакомились вы с Губиным Дмитрием Петровичем? – был его первый вопрос.
– Губин – это вот этот, что ли? – Юлька кивнула на сидящего возле стены Петровича.
– Так! – майор откинулся на спинку стула. – Имен лиц, с которыми вы были задержаны, вы не знаете?
– Они мне не представлялись! – ответила Юлька. – Называли друг друга в разговоре между собой. Вот этот, старый и лысый – Петрович, вот эти двое – Леха и Сашка.
– Так, хорошо, хорошо. – Майор кивнул, перебивая ее. – Итак, когда и где вы познакомились с Петровичем?
– Вчера вечером. Вот этот, Сашка, снял меня на Большой Казачьей, привез к нему на склад.
– Когда это было?
– Около половины шестого.
– На какой машине он к вам подъехал на Большую Казачью?
– На черном джипе.
– Марка?
– Без понятия! – Юлько небрежно отмахнулась. – Я в этих иномарках ничего не смыслю.
– Ну, это та самая машина, которая выезжала из ворот склада и была задержана патрулем ДПС?
– Конечно! – Юлька пожала плечами. – А какая же еще?
– Так, хорошо, – майор на мгновение задумался, глядя на чистый бланк протокола. Потом спросил тем же ровным корректным милицейским тоном: – Скажите, Петрович вам рассказал, куда он ездил вчера с друзьями на своем джипе?
Юлька запнулась, глядя на майора озадаченно. Вдруг вспомнила, что это старый ментовский трюк: следователь спрашивает, какого цвета была перчатка, хотя на самом деле сам факт наличия этой перчатки под большим вопросом.
– Петрович вчера никуда не ездил на этом джипе, – сказала Юлька. – Они весь вечер сидели на складе и пили.
– Ну как же никуда не ездили? – спросил майор с мягким укором в голосе. – А соседи – люди, живущие в частных домах рядом с вашим складом, – утверждают, что черный джип около шести часов выехал из ворот склада и вернулся минут через сорок обратно.
У Юльки противно екнуло в груди при этих словах. «Соседи! Черт… Что за олух этот Петрович!» – думала в отчаянии Юлька. Устраивает мокрое дело, ничуть не заботясь о том, чтобы лишний раз не засветиться! Однако теперь, даже если есть показания против них соседей в Слепцовке, ей ничего не остается, как и дальше врать напролом, наплевав на все. Главное, не запутаться в своих утверждениях, не отказываться от собственных слов.
– Мне плевать, что говорят ваши соседи! – сказала она агрессивно. – Я говорю то, что сама видела. Петрович и его друзья весь вечер сидели на складе и пили, никуда не ездили.
К удивлению Юльки, майор удовлетворенно и даже как-то благосклонно кивнул, и Юлька вдруг поняла, что все эти показания соседей – чистый блеф, очередная ловушка, в которую майор хотел поймать ее. Что на самом деле майор ни в какую Слепцовку еще не ездил и ни с какими жителями этой крохотной деревушки, где расположен был склад Петровича, не разговаривал. У Юльки вдруг кровь бросилась в лицо, ей стало нестерпимо жарко от осознания того, какой опасности она только что чудом избегла.
– Так, хорошо, – сказал майор. – Значит, вы утверждаете, что эти трое, – он кивнул в сторону сидящих у стены, – вчера весь вечер сидели на складе и пили, так?
– Почти, – сказала Юлька. – Пили только вот эти двое, Петрович и Сашка. А вот этот, Леха, не выпил ни грамма.
– Серьезно? – Майор снова откинулся на спинку стула. – Как это он ухитрился?
– Он же ночной сторож при складе, – пояснила Юлька. – Я так поняла, хозяин ему запретил пить.
Майор усмехнулся, кивнул, открыл было рот, хотел еще что-то сказать, но тут дверь открылась, и в комнату вошел милицейский капитан, коренастый, небольшого роста, но казавшийся физически крепким, мускулистым, на вид много моложе майора, почти еще мальчик.
– Ну что, как он? – спросил его майор, едва только капитан закрыл за собой входную дверь.
– Да плохо, – отозвался тот. – Врачи говорят, состояние стабильное, но тяжелое. Однако шанс выжить есть.
Майор кивнул, хмуро и скорбно глядя в окно. Капитан тем временем уселся на свободный стул возле стола, стал рассматривать Юльку понимающим взглядом.
– Я его расспрашивал, -продолжал капитан. – Он еле языком ворочает. Говорит, в машине сидели четверо, лицо разглядел у одной только бабы.
– У какой бабы? – Майор смотрел непонимающе.
– Ну, молодой девушки, – поправился капитан. – Там, в джипе, девушка сидела, ее лицо он только и видел.
– Да? – Майор удивленно покачал головой. – Она-то что там делала?
– А хрен ее знает, – ответил капитан. – Я его спрашивал: «Может, ты ошибся?.. Может, это молодой парень такой?..» Но он настаивает. «Нет, – говорит, – это баба была». Вот, – капитан вытащил из папки лист бумаги, положил его на стол перед майором. – Я записал ее приметы.