Она усмехнулась.
– Я сама найду вас. Пришлю мальчика с условным знаком. Если вам нужно будет срочно увидеть меня, приходите обедать в ресторан Баба-и-Валли, в здании аптеки Наранже на проспекте Майванд. Я наведу справки. Мне кажется сомнительной эта затея с Селимом Ханом.
Она долго жала ему руку. Вместе с ним вышел на улицу молодой человек с бородой. Он вел его по кривым улочкам Базара, где почти все лавки уже закрылись. Провожатый оставил его напротив булочной, позади мечети Пуле Хешти. В десяти шагах от него стоял на посту вооруженный автоматом солдат правительственных войск. Малко обернулся, но моджахед уже растворился в потемках. Кабул был театром теней, и Малко едва начинал понимать движение его тайных пружин. Он вышел на набережную и ждал минут десять, прежде чем остановил такси.
По пути в "Интерконтиненталь" он размышлял над тем, что говорила ему Биби Гур. Какова была истинная причина пребывания Селима Хана в Кабуле, если он не мог или не желал перейти на сторону сопротивления? Хитрость? Или что-нибудь похуже?
Дженнифер Стэнфорд читала, устроившись в кресле в холле. Увидев Малко, она подошла к нему и негромко сказала:
– Я беспокоилась. В Министерстве внутренних дел устроили пресс-конференцию, но я не пошла. Решила дождаться вас. Что случилось?
– Я должен был встретиться с одним человеком из сопротивления, – пояснил Малко, – Но возникли некоторые осложнения.
Они отправились в "Бамиан бар". Малко заказал себе водку с соком манго, а Дженнифер – "Куантро". Он рассказал ей о происшедшем.
– Вам необыкновенно повезло! – воскликнула она. – Разумнее всего не выходить больше на связь с этой женщиной: слишком велика опасность. Звонил Селим Хан. Завтра, в пятницу, он приглашает вас на собачьи бои. Он звонил сюда, и я взяла трубку.
– Вот и прекрасно! – ответил Малко.
Итак, военный вождь готов встретиться с ним, чтобы получить плату вперед. Добрый знак! Острая боль в затылке напомнила ему о бурных событиях минувших часов.
Он чувствовал себя разбитым.
– Пойду приму душ, – сказал он.
Дженнифер встала.
– Поднимусь-ка я тоже к себе, – неровен час, снова принесет братца Наджибуллы!
Они вошли в левую кабину. Малко нажал кнопку четвертого этажа. Лифт поехал и вдруг остановился между этажами. Малко давил на все кнопки подряд, даже на кнопку аварийного вызова, – все напрасно. Он снял трубку аварийной связи, но обнаружил, что она не действует... Дженнифер отнеслась к этому довольно спокойно.
– Здесь это довольно часто случается. Когда обнаруживается, что кабина застряла, они вызывают человека из ремонтной бригады. Придется набраться терпения...
Подкрепляя слово делом, она закурила. Малко принялся стучать в дверь, но все было напрасно. Через несколько минут погас свет.
– Значит, поломка нешуточная, – заметила Дженнифер. – Бог знает, сколько мы здесь проторчим!
Вот уж везет так везет! Прошло еще несколько минут, и ничего не изменилось. Точно в подводной лодке. В кромешной тьме послышался странно звучавший голос Дженнифер.
– Я начинаю беспокоиться. Вы где?
– Здесь, – отозвался Малко, вытягивая перед собой руку.
Рука его наткнулась на полную крепкую грудь. В темноте произошло движение, и он обнаружил, что Дженнифер подошла к нему вплотную. Не говоря ни слова, она тесно прижалась к нему, лобком вперед. Совершенно недвусмысленно. Играя бедрами, она закинула ему руки за шею и крепко обняла. Ее губы коснулись его щеки, потом впились ему в рот, раздвинулись, и он почувствовал ее нетерпеливый язык. Пережитая им несколько часов назад опасность, как всегда, возбуждала его, им овладело жгучее желание. Дженнифер страстно хотела того же. Он обнял ее, ощутив под ладонями крепкие мышцы поклонницы культуризма.
Он просунул руку ей под свитер и начал ласкать литые груди. Дженнифер застонала, лихорадочно нашарила молнию на его брюках и дернула. Кабину качнуло от порывистого движения. Умело, с каким-то неистовством, она начала возбуждать его член, не отнимая губ ото рта Малко. Она прервалась лишь затем, чтобы спустить свои облегающие брюки и колготки. Взяв руку Малко, она прижала ее к своему горячему устью.
– Возьми меня стоя, – шепнула она. – Я очень хочу.
Это было чистое безумие, в любое мгновение мог зажечься свет... Она уже повернулась к нему спиной, нагнувшись вперед. Он вошел в нее, держа ее за бедра.
– Да! Да! Да!
Она повторяла это слово как заклинание. Женщина порывисто подавалась навстречу мужчине, чтобы член входил как можно глубже. Прижавшись к ней изо всех сил, стиснув ей бедра, он извергся в самой глубине.
И в то же мгновение зажегся свет! Дженнифер обернулась, насмешливо взглянула на Малко и сказала только:
– Я захотела вас, как только увидела. Может быть, я находилась под впечатлением рассказов о ваших похождениях. Кроме того, меня давно уже преследовало желание заняться любовью в лифте...
Она натянула колготки и брюки, одернула пуловер. Малко также наводил порядок в своей одежде, мысленно благословляя столь приятное приключение. Дженнифер прислонилась к стенке кабины с плутовским выражением на лице:
– Надеюсь, в следующий раз представится что-нибудь более удобное, чем кабина лифта.
Малко желал того же. Она подошла к нему и тихо сказала:
– Это черт знает что, но я получила кучу удовольствия!
Наконец снаружи послышались какие-то звуки, и через несколько минут створки двери слегка раздвинулись. Оказалось, они застряли между вторым и третьим этажами. Протиснувшись в узкую щель, они выбрались наконец на волю.
* * *
– Глядите, Элиас! – воскликнула Дженнифер.
В зал ресторана гостиницы "Интерконтиненталь" вошел морщинистый старик с густой копной седых волос, несший в руке сумочку. Его хитрые глазки обежали сидящих в зале. Увидев Дженнифер, он направился к их столику. Малко вспомнились откровения Биби Гур.
– Вы знакомы с ним?
– Да. Это журналист из Греции. Я встретилась с ним в аэропорту в тот день, когда сошла с самолета. Он ждал одного человека, но тот не попал на рейс. Он был любезен и подвез меня в своем такси. Коммунист до мозга костей и сторонник Наджибуллы. Стоит ему заговорить на эту тему, остановить его уже невозможно! Но при всем том милый человек.
Элиас Маврос подошел к их столику, представился, и Малко пригласил его присоединиться к ним.
– Только я ненадолго! – предупредил Маврос – Мне нужно вернуться в "Кабул" до комендантского часа. Моя газета не располагает возможностью платить сто долларом за номер... Я – революционер.
Все-таки Малко заказал для него порцию "Джонни Уокера" и спросил неожиданно:
– Вы идете завтра смотреть собачьи бои?
Элиас Маврос с отвращением потряс головой:
– Ни за что! Мерзкое зрелище. Да и не люблю я Селима Хана. Капиталист и прожигатель жизни. Служит Наджибулле ради денег. Он не настоящий коммунист. Придет день, и он снова предаст. А здесь сидит просто потому, что боится.
Малко слушал с напряженным вниманием. Стало быть, Биби Гур заблуждается. Селиму Хану не доверяют даже его друзья. Может быть, он все-таки не зря прилетел в Кабул!
– И как же складывается обстановка?
Элиас Маврос пустил ехидный смешок.
– Капиталистические газеты распространяют ложь. Но я всегда писал правду. Враждующие стороны примирятся, за исключением религиозных фанатиков. Главные племенные вожди поддержат правительство Наджибуллы и займутся возрождением Афганистана. Уже теперь слышатся их голоса. Может быть, даже вернется Король.
– При коммунистической-то власти?
– НДПА – не коммунистическая партия, – непонятно почему оскорбился Маврос. – Это светская партия нового толка. Кстати, каждую пятницу президент ходит в мечеть. Мир скоро установится.
Он взглянул на часы и вскочил, точно ужаленный:
Четверть десятого! Таксист не станет ждать... Спасибо за скотч!
Он проглотил остаток виски и поспешил к выходу. Дженнифер жала под столом ногу Малко:
– Не отправиться ли нам в постель? – предложила она.
Видимо, плотские забавы в лифте не утолили ее вожделений. Малко подписал счет и последовал за ней.
Она сменила оттянутые книзу брюки джинсовой юбчонкой, едва прикрывавшей ее мускулистые бедра. Как только за ними затворилась дверь, она прильнула к Малко. Так, обнявшись, они и перебрались в спальню. Пока она раздевалась, Малко разглядывал ее тело культуристки, широкие плечи, твердые, высоко посаженные груди, мускулистые бедра, плоский живот.
Ни грамма жира. Когда он принялся ласкать ее, то ощутил, как под ладонями перекатываются мышцы. У него было чувство, что держит в объятиях чуть ли не мужчину. Она бросила на него тревожный взгляд:
– Я не нравлюсь тебе?
– Конечно, нравишься, – успокоил ее Малко. – Ты много занималась спортом?
– Было такое.
Вскоре он убедился, что ртом она тоже умеет пользоваться. Когда его плоть окончательно отвердела, она улеглась на живот, слегка раздвинув ноги и приподняв таз, и хрипло сказала с каким-то особенным выражением:
– Раз ты считаешь, что я похожа на мужчину, делай то, что делают с мужчиной...