– Ну, хорошо. Давайте поговорим через дверь. Я не настаиваю.
– Что вам надо?
– Я только хочу узнать, что такое «Дикая охота»?
– А-а-а!!!
Раздался то ли всхлип, то ли стон. Потом пауза и судорожные рыдания. Нет, женщина явно не в себе.
– Послушайте, вы там как? Может, врача вызвать?
– Кто вы такой?! Вы из полиции?! Господи, зачем я сказала! Зачем?!
– Я не из полиции. Я муж.
– Муж?!! Прости меня, Дима! Прости!
– Эй! Я никакой не Дима!
– Дима, я сама не знаю, как это все получилось, – она уже не кричала, просто на что-то жаловалась. Антон приник к двери вплотную, даже попытался заглянуть в глазок. Женщина разговаривала сама с собой или с человеком, которого приняла за своего мужа. – Ты не приходишь, не звонишь. А я жду. Ведь мы же любим друг друга! Мы прожили вместе двадцать лет… И не нужна мне эта квартира! Без тебя не нужна! Что я буду делать в ней одна? Вот уже почти неделю я здесь сижу. Пью и плачу. Плачу и пью. А что дальше? Дима? Дальше-то что? У меня нет сил начинать новую жизнь. И возраст уже не тот. Дочь вышла замуж, и совсем скоро я стану бабушкой. Ба-буш-ка… Господи, молодость прошла! Когда? Отчего? Надо же было встретиться в пансионате с этим мальчишкой! Все, что он говорил, неправда! Я тебе клянусь! Дима!
– Я не Дима!
– Нет, ты Дима. Скажи, где ты все это время был? На даче? Я звонила. Твой телефон не отвечает. Ты сменил номер? Зачем? И где твой ключ? Ты его потерял, да? Или выбросил? Ты его выбросил! А зачем ты тогда приехал?
– Я только хотел узнать про «Дикую охоту».
– А-а-а!!! Так ты знаешь!
– Ничего я не знаю! Да откройте же, наконец!
– Нет! Я не хочу об этом говорить! Не хочу!
– Кто была женщина, которую вы встретили в пансионате? Регина? Да? Вы можете это подтвердить или нет?
– Она тебе все рассказала?! Ты видел Регину?! Дима, ты разговаривал с Региной?! Я так и знала! Кто-то тебе все рассказал! Зачем?!
– Я не Дима.
– Значит, ты все знаешь. От нее.
– Так это была она? Или не она? Вы близко видели эту женщину? Вы с ней разговаривали? Вы ее узнали?
– Нет! Я так больше не могу!
– Мне только надо знать, что вы поняли. Только и всего.
– Я ничего не знаю! Хватит меня запугивать! Хватит! Я и так уже на грани срыва! Я больше так не могу! И не звоните!
Послышались шаги. Женщина уходила от двери.
– Эй-эй! Вы куда?! Господи, вот напилась! На месте Димы я бы тоже отсюда сбежал! Валерия Вениами… Да откройте же! Черт вас возьми!
И он налег на дверь плечом. Дверь массивная, крепкая. Антон был стопроцентно уверен, что ни за что с ней не справится. Но, видимо, Валерия Вениаминовна так ждала своего Диму, что оставила закрытым только один замок, да и тот весьма хлипкий. После нескольких толчков (а масса у Антона была весьма внушительная!) раздался треск, хруст, и он влетел в прихожую, едва успев придержать тяжелую дверь.
– Вы где? Эй?
Тихо. Он прошел по коридору. В квартире четыре комнаты. Беспорядок, неприятный запах, грязь, пыль, повсюду разбросаны вещи. Женщины нигде не видно. Антон заглянул на кухню, невольно поморщился: что за бардак! А квартира меж тем хорошая, огромная, даже на кухне лоджия. И тут он ее заметил на застекленной лоджии. Она стояла и смотрела вниз. Окно было распахнуто.
– Эй! – снова позвал Антон. Потом зачем-то добавил: – Вы же видите, что я не Дима.
И двинулся вперед. Она обернулась, заметила, что к ней приближается мужчина, и жалобно вскрикнула:
– Дима! Нет! – и, словно защищаясь, вытянула вперед руки.
Он и сам не понял, что произошло. Но появившийся внезапно в квартире Юрий Лиховских первым делом сказал:
– Так-так!
И кинулся на лоджию. Антон опустился на табурет, вытер вспотевший лоб. Ну, вот и все. Еще одна тайна покрыта мраком. Лиховских вбежал в кухню, выкатил глаза:
– Она там, внизу!
– Ну и что? – устало спросил Антон.
– Одиннадцатый этаж! От нее же лепешка осталась!
– Ну и что?
– Значит, свидетелей убираем?
– Ну и что?
– Надо звонить! Бригаду вызывать! Тебе ж, дураку, теперь тюрьма светит!
– Ну и что?
– Кого ты покрываешь?! Ну, кого?!
– Я никого не покрываю, – он говорил совершенно спокойно. – Я просто очень устал. Дико устал.
Антон и в самом деле прикрыл глаза. Спать очень хотелось. Сразу сделалось так хорошо оттого, что можно сидеть, не двигаясь, никуда не ехать. Перед глазами все еще тянулась бесконечная лента шоссе. Тянулась, тянулась… Следователь Лиховских меж тем названивал по телефону.
– Да! Труп! Приезжайте! Срочно! Ничего не известно! Сама прыгнула.
И тут Антон открыл глаза.
– Почему ты это сказал?
Лиховских тоже устало опустился на табурет, усмехнулся:
– Думаешь, уезжая в спешке летом с юга, просто достать билет на самолет? Весь день два дурака совершают маленькие подвиги, и ради чего? Ради этого?
Он кивнул на распахнутое окно лоджии.
– Что мне сказать? – спросил Лиховских. – Кто сломал дверь? Ты или я?
– Она была пьяна. Ничего не соображала. Приняла меня за какого-то Диму. За мужа, должно быть.
Лиховских оглянулся. В раковине навалена гора грязной посуды, по всей кухне стоят пустые бутылки из-под джина. В хрустальной вазочке растаявший лед превратился в жалкую лужицу. На одном из ломтиков нарезанного лимона сидит муха.
– Мы завязнем в этом деле, как… Словом, завязнем. Пожалуй, я скажу, что сам сломал дверь, когда дама перестала подавать признаки жизни. Все дело решали какие-то минуты.
– А соседи?
– Похоже, все на даче. Лето. Мужики на работе, женщины и дети за городом. Тихо там, на лестничной клетке.
– И что же здесь произошло?
– Во-первых, не было никакого банкета и девочек там, на юге. И никто мне снотворного в стакан с вином не подсыпал.
– Что, стыдно? – усмехнулся Антон.
– А то! Билет на самолет я выкинул. Частное такси чеков не выдает. Ничего, не обеднею. Все всплывет, если будут проводить служебное расследование.
– И что тогда?
– Тогда? Займусь частной юридической практикой. Возьму у тебя денег взаймы, открою свою контору. Все-таки юридический факультет университета. Денег дашь на открытие собственного дела? Могу взять в долю.
– Значит, взятку хочешь?
– Страховку. На случай, если из органов попрут.
– Как же мы тогда сюда добрались? Вместе? На моей машине?
– Да. Как и планировалось.
– Кем?
– Руководством. Мы на твоей машине приехали вместе по этому адресу с целью выяснить наверняка, кто была приехавшая в пансионат женщина. Поскольку никто из персонала ее опознать не смог. Слишком большой наплыв отдыхающих. Только ее знакомая могла стопроцентно сказать, была это Регина или нет. Поскольку они общались. Со всеми остальными отдыхающими женщина в контакт не вступала, напротив, скрывалась, избегала всяческих разговоров. Мы приехали, а свидетельница, находясь в состоянии глубокого алкогольного опьянения и глубокой же депрессии, выбросилась с балкона.
– Это лоджия.
– Без разницы, когда внизу одиннадцать этажей. Ну как?
– Хорошо. Одна маленькая неувязочка.
– Какая?
– У меня нет денег. На моей фирме работает ОБЭП, я не могу изъять из оборота крупную сумму, пока все не утрясется. Так что если это с твоей стороны провокация, то она не удалась.
– Как это нет денег? – искренне удивился следователь Лиховских. – А четыреста тысяч долларов, которые Алиса Митрофанова получила от продажи квартиры?
– Разве вы их еще не нашли? – усмехнулся Антон. – В машине Валерия?
– Откуда знаешь?
– Я первым подъехал к месту аварии. Несколько водителей спустились вниз, думали, что он еще жив. Они и сказали, что в машине была не одна тысяча долларов. Банкноты разлетелись по всему салону.
– Там было только десять тысяч долларов, – напряженным голосом сказал Лиховских. – Это деньги, полученные за «Пежо». И все. Больше ничего.
– Да? Тогда ничем не могу вам помочь, – Антон сказал это ровным спокойным голосом и честно посмотрел следователю Лиховских в глаза.
– А у тебя крепкие нервы! На понт меня не возьмешь!
– Значит, это была провокация? Так следует понимать?