Я знала, что рано или поздно пойду к нему. Скорее рано. Сердце мое не выдержит. Как бы узнать, что с Женькой все в порядке? Крепись, Галя Зайкина! Крепись!
И в этот момент вернулся он. Честно скажу, если бы не Андрей, я бы всего этого не выдержала. Давно бы уже лила слезы в милиции, и они не успевали бы записывать мои признания. Но мне так хотелось немножко побыть любимой!
Мы стали любовниками в конце января. Спустя три недели после знакомства, хотя и жили все это время под одной крышей. Люди, которые друг для друга предназначены, не обязательно тут же прыгают в постель. Куда спешить? Ведь у них впереди Вечность. Я даже испытывала страх: а вдруг очарование развеется? Мы окажемся в объятиях друг друга, он увидит меня без одежды, потом положит руку на мою грудь — и начнется все то же, что и раньше. Я буду делать вид, что мне приятно, и думать про себя: скорей бы все закончилось! Мне показалось, что он тоже всячески отдалял этот миг. Целовались мы беспрестанно, но каждый раз я заботливо спрашивала:
— Как твоя рука?
Это был повод. Он видел мой страх и опасался причинить мне боль. И делал вид, что причиной всему его болезнь. Вот Миша… Господи, когда же я перестану их сравнивать! Надо либо иметь столько любовников, сколько не в состоянии запомнить, либо единственного, на всю жизнь. Двое — худший из вариантов. Эти беспрестанные сравнения кого угодно с ума сведут. В такой ситуации надо срочно заводить третьего. Я так думала, пока не растворилась в его глазах. Все произошло внезапно, без какой бы то ни было подготовки и вообще без слов. Я даже забыла спросить, как его рука.
Было очень холодно, я поняла, что не могу больше спать на кухне, на раскладушке. И попросилась к нему под одеяло. Мы включили обогреватель и решили переждать холода на диване, согревая друг друга своим теплом. Морозы были такие лютые, что занятия в школе отменили. Но нам было чем заняться. За окном завывал ветер, люди сидели по домам, транспорт работал с перебоями, в магазинах было тускло, потому что страна перешла на режим энергосбережения. Что делать в такую погоду? Детей! Если, конечно, у вас не отключили отопление.
У нас, к счастью, не отключили, а благодаря калориферу даже было душно. Мы залезли под пуховое одеяло, лежали, лежали и… долежались! У меня при этом было такое ощущение, что мы уже занимались любовью раз тысячу. Его тело было знакомо до мельчайших подробностей. Быть может, потому, что я три дня обтирала его водой с уксусом? Сейчас я старательно повторяла все эти ямки и выпуклости, стараясь не зацепить темные волоски вокруг сосков, и чувствовала странное томление. Мое тело будто плавилось, истекая соком, глаза сами собой закрывались, движения рук становились все более плавными. Мне было интересно его изучать, теперь уже с другим чувством. Не как больного. Какое-то время он ждал. Потом резко ко мне развернулся и впился губами в мой рот.
Дальнейшее я помню смутно. Голова у меня кружилась. Должно быть, от духоты. В ушах стоял звон, а все чувства сосредоточились ниже пояса. Оттуда, где соприкасались наши тела, разливался жар. Все вокруг пылало — его тело, простыня, подушка, даже сам воздух казался раскаленным. Из наших уст вырывался жар, наши тела моментально покрылись потом. Одеяло было откинуто. Я успела только подумать, что любовь — это прекрасно! А когда обоим партнерам близость доставляет наслаждение, то это еще и красиво. Мне даже захотелось взглянуть на нас со стороны. И много чего еще захотелось. Но все закончилось слишком быстро, потому что мы оба были слишком голодны.
Я откинулась на подушку и спросила:
— Как твоя рука?
И тут мы оба расхохотались. Фраза, уже ставшая ненужной. Потом он заботливо спросил:
— Тебе не было больно?
Я отрицательно покачала головой. Говорить не хотелось. О чем? Восемнадцать лет я была замужем, но единственное, чему радовалась все эти годы — это когда все заканчивалось быстро. И происходило не чаще, чем раз в месяц. Я имею в виду действо, которое язык не поворачивается назвать любовью. К примеру, половой акт. Именно акт. Замечательное слово! Равное акту гражданского состояния, именуемому браком. Я даже догадываюсь, кто его придумал. Человек, не знающий прелестей плотской любви. Акты у нас с супругом случались еще до регистрации брака, при этом я искренне считала, что люблю его. Значит, вправе за него бороться. Интересно, а как у него было с другой женщиной? С моей соперницей? Если так же, как у меня с Андреем, то единственное, чего хотел мой муж, это развестись. Как я его теперь понимаю! Мне надо было их отпустить.
— О чем ты думаешь? — настойчиво спросил Андрей.
— Пустяки.
— Это не пустяки. Ты о муже думаешь, да?
— Да. — Я просто не могла ему врать.
— Вы разошлись?
— Нет. Хуже. Он умер.
— Расскажи.
— Не думаю, что я готова.
— Он плохо с тобой обращался?
— Не то, — поморщилась я.
— А что тогда?
Я резко приподнялась на локте и требовательно посмотрела ему в глаза:
— Скажи, если бы ты узнал обо мне что-то ужасное… Что бы ты смог мне простить, а что бы не смог?
— А ты? — осторожно спросил он.
— Во-первых, я первая спросила. А во-вторых… Ты это ты. Орлов Андрей Алексеевич. Твоя жизнь прозрачна, как… Как стекло. За тобой не может быть никаких ужасных грехов. Преступлений. В то время, как я… Я преступница.
Андрей слушал внимательно, глаза у него потемнели.
— Но, может быть, все не так страшно? — тихо спросил он.
— Еще хуже, чем ты можешь себе представить! -сказала я с отчаянием.
— Обязательно говорить об этом в первый же день?
— В первый? Почему в первый?
— Ты только-только стала моей — и тут же хочешь повесить на меня все свои проблемы.
Я его не узнавала. Что такое? Неужели все эти знаки внимания, джентльменское отношение лишь до определенного момента? Добился своего — и знать не хочет о моих проблемах. Вот они, мужчины!
— Я не навязывалась.
— Галя, не обижайся. Есть вещи, которые я не хочу знать.
— Тебя, к примеру, не удивляет, что я не спешу на работу? Что мне никто не звонит? Я не говорю о своих планах на будущее?
— Допустим, немного удивляет.
— Допустим? Немного?
— Успокойся.
— Хорошо. Я вижу, что мы оба еще не готовы.
— Согласен.
Голос у него был странно напряженным. Я опять не понимала. Что происходит? Мы, похоже, подошли к опасной черте. За которой наступает черед откровенных признаний. Ну, его-то тайны не идут с моими ни в какое сравнение! Он, по крайней мере, Андрей Орлов. В то время как я теперь и сама не знаю кто. Надо вернуться в начало.
Я потянулась к его губам.
— Вот это правильно, — сказал он с улыбкой, оторвавшись на миг от моих губ. — Все равно мы сейчас ничего не решим. Ты слышала прогноз погоды? Надо это пережить. Просто пережить. А потом мы что-нибудь придумаем…
А пока мы не придумали ничего лучше, чем заняться любовью. А что собственно, может быть лучше?…
В АДУ
Василий Иванович, тут к вам Чусова Наталья Алексеевна. С повесткой, — доложил дежурный по внутренней связи.
— Да. Жду.
Семенов немного волновался. Какая она, любовь Анатолия Пенкина? Похоже, что зацепило крепко. Не играет. Если он человек-загадка, то какова же она? Сведений о Чусовой немного. Семенов навел справки и выяснил, что Наталья Чусова -владелица салона красоты, зарегистрирована в городе Москве, у дальней родственницы, и по сию пору проживает в квартире, которую снимал Пенкин. Уже противоречие. С чего ей, обеспеченной женщине, ютиться в однушке в старой пятиэтажке? Приехала в Москву из деревни лет пятнадцать назад. Возраст: сорок два года. Старше Пенкина. Ненамного, но…
Все это Семенов вспоминал, пока Наталья Алексеевна блуждала по коридорам прокуратуры. Она не спешила, он же невольно продолжал волноваться. Наконец раздался стук в дверь.
— Войдите! — крикнул Семенов и поправил галстук.
Дверь открылась.
— Здравствуйте, — улыбнулась женщина, стоящая на пороге.
Пока она закрывала за собой дверь и шла к столу, Семенов внимательно ее разглядывал. Первое, что он отметил, — Наталья Алексеевна выглядит значительно моложе своих лет. Больше тридцати пяти он бы ей не дал ни за что. Да и тридцать пять с натяжкой. Но это объяснимо. Она — владелица салона красоты. Лицо фирмы. Первым делом пробует новинки косметологии на себе. Процедуры всякие. Еще Пенкин упоминал об операции. Подтяжку делала? Похоже! Фигура стройная, но не тощая. Семенов так и думал о худых женщинах: тощая. Таковые ему не нравились. В деревне в таких случаях говорили: плохая работница, устанет быстро. На Чусову он смотрел с удовольствием.
— Сесть можно?
— Да, да. Пожалуйста, присаживайтесь.
Она была блондинкой. Пышные волосы заколоты на затылке, из прически выбиваются отдельные пряди. Видимо, так задумано. Глаза карие, носик маленький, аккуратный. Лицо ухоженное, но косметики мало. Губная помада еле заметна, запах духов неуловим. Что-то тонкое, как и само ее лицо с мелкими чертами. В разрезе глаз что-то кошачье. И скулы — чуть косые. Одета неброско, но со вкусом. Брючный костюм, сумочка одного цвета с летними туфельками. Что общего у нее с Пенкиным? Деревенская? Семенов невольно напрягся.