— Нет, мистер Коупленд. Фугой в психиатрии называют тяжелый случай лунатизма.
— Что такое? Блэз Шима ходит во сне?
— Дело сложнее, господин председатель. С лунатиком все относительно просто — он полностью выключен из окружения. Его можно окликать, звать, хоть из пушки стрелять — он ни на что не реагирует.
— Так. А человек в фуге?
— Полностью реагирует на окружающее, но
, душечка. Мы еще пели о них похабные куплеты в школе.
— Это не Соломон-похабник, Нелл, а Соломон- мудрец из моих нехороших книг. Мы уйму времени потратили на заучивание его гадких заклинаний.
— На непристойных языках.
— А для чего нужна его печать, Реджина?
— Вроде бы она может заставить Сатану делать разные штуки — это очень сильное волшебство.
— Ой, Господи! Опять пустой номер!
— Ни синь пороху! Нет-нет, просто это кое-что совершенно другое, чем тот кич, который мы видели в музеях; всякие миленькие домики, сельские школы, коровники, птички-цветочки. Подобная муть пошла от голландцев из Пенсильвании. Мы повторим этот рисунок, но сильно увеличим. Пи, зажги все лампы. Ну же, дамы, за работу!
* * *
Не так-то просто взять и вызвать к себе Гретхен Нунн даже для председателя правления «ФФФ». Сначала надо пробиться через все уровни ее организации, и лишь после этого вам будет милостиво назначен прием. Процедура требует длительного лавирования между своим и ее персоналом и безмерно раздражает — в особенности тех просителей, у которых поджимает время. Как следствие, Миллс Коупленд начинал закипать, когда его наконец-то провели в загроможденный рабочий кабинет госпожи Нунн.
Гретхен Нунн занималось сотворением чудес. Не тех чудес, когда сверхъестественное вмешательство порождает невероятные, аномальные и невозможные явления, нет, она действовала на уровне сверхчувственного восприятия, пользуясь незаурядной проницательностью и даром преображать действительность. Нунн была магистром психодинамики. В большинстве случаев ей удавалось то невозможное, о котором просили заказчики, и гонорары ее были огромны.
Председатель, совершенно естественно, не сомневался, что загадочная пситехиня будет похожа или на эндорских ведьм из «Макбет» или на Мерлина в женском платье. Он остолбенел, увидев царевну племени Ватусси с орлиными чертами лица и бархатистой черной кожей. Ей было под тридцать — высокая, стройная и обворожительная в своем алом платье. Раздражение Миллса Коупленда мгновенно испарилось. Госпожа
Нунн одарила его слепящей улыбкой, предложила сесть, выбрала себе стул напротив и с певучим акцентом Ямайки сказала, что ее ставка — сто тысяч.
— Вы можете себе это позволить?
— Да, госпожа Нунн. Я согласен.
— Еще не все. Ваша проблема стоит этого?
— Да.
— Тогда мы пока что договорились. Я предпочитаю ясность... Что, Алекс?
Бочком проскользнувший в кабинет секретарь попросил прощения:
— Извините, но мистер Леклерк настойчиво интересуется, откуда вы могли точно знать, что его жена месяц как забеременела?
— Леклерк? Этот импотент?
— Да, хозяйка.
Госпожа Нунн раздраженно прищелкнула языком:
— Мы же условились с самого начала, что я ничего не объясняю — только сообщаю результат.
— Да, хозяйка, но он очень взволнован — по вполне понятной прйчине.
— Он оплатил счет?
— Да, чек инкассировали сегодня.
— Так и быть, в порядке исключения. Психометрия дала мне все доказательства. Поведение, характерное только для беременных. Резкая переоценка ценностей. Я проверила ее ультрасветом и обнаружила под кожей характерную маску беременности. Да еще она не принимает противозачаточных таблеток. Скажи все это Леклерку, Алекс, но никаких проявлений сочувствия. Говори ровно и по-деловому.
— Да, хозяйка. Спасибо, хозяйка.
Секретарь вышел, пятясь задом, а она повернулась к председателю:
— Не волнуйтесь, «Леклерк» — это шифр клиента, известный только мне и полностью доверенному персоналу. Я никогда не раскрываю подлинных имен.
— Понимаю.
— А вы поняли, что я сообщаю лишь конечный результат?
— Согласен, госпожа Нунн.
— Теперь — ваша проблема. И учтите, что я еще ни на что не соглашалась. Если вы это уяснили, то вперед. Все досконально — вплоть до потока сознания и свободных ассоциаций, если понадобится.
Полчаса спустя комнату вновь озарила ее сверкающая улыбка:
— Благодарю, ваша проблема действительно уникальна — весьма приятное разнообразие для меня. Если вы не передумали, то я согласна.
— Я не передумал, госпожа Нунн.
— Подумайте еще раз. Когда вы мне все это рассказывали, у вас, возможно, все выстроилось в уме, и я вам больше не нужна. Иногда так бывает.
— Не тот случай, госпожа Нунн, — с огромной убежденностью возразил Коупленд.
— Вы все еще полагаете, что без меня вам не обойтись?
— Со всей определенностью.
— Что ж, по рукам, мистер Стеклодув.
— Как? Стекло... А, понятной Благодарю вас, госпожа Нунн. Мне внести аванс или полную оплату?
— Для «ффф» это не обязательно.
— Но накладные расходы...
— Это — мои проблемы.
— Но если вам понадобится... если от вас потребуется...
Она рассмеялась:
— Мои проблемы. Я не обосновываю свои ответы и не раскрываю методы — как же я могу ставить что-то в счет? Вот поэтому моя твердая ставка так высока. И не забудьте, сударь, мне нужны отчеты «Беги-Лови» и Жгуна.
Неделей спустя последовал крайне необыкновенный личный визит Гретхен Нунн в рабочий кабинет председателя правления «ФФФ».
— Я пришла, сударь, чтобы дать вам возможность расторгнуть наше соглашение. Я не прошу никакой оплаты.
— Расторгнуть? Но почему?
— Потому что вы замешаны, как я полагаю, в чем- то гораздо более серьезном, чем мы думали вначале.
— Что же это?
— Вы не поверите мне на слово?
— Я не могу — мне необходимо это знать.
Госпожа Нунн задумчиво поджала губы, потом
вздохнула:
— Ну что ж, поскольку дело такое необычное, придется нарушить мои же правила. Будьте добры, посмотрите сюда.
Она развернула перед председателем на столе для переговоров большую карту района Гиль. В центре карты стояла звездочка.
—- Это Оазис Шимы, а очерченный круг около звездочки — тот предел, куда можно добраться пешком за два часа, — пояснила госпожа Нунн. — Два часа туда, два обратно — всего четыре. Это крайний предел по времени, без скидок на какие-то остановки, возможные по дороге.
— Я понял.
От звездочки к окружности змеились во все стороны расходящиеся линии.