По каким-то причинам Слоат никогда не протирал стекла очков; возможно, признавая свое поражение; он не сопротивлялся радиоактивной грязи, и она давным-давно спокойно приступила к грязному, немилосердному делу, изо дня в день погребая Слоата под собой. На данный момент пыль практически отняла у него зрение. В ближайшие годы, которые ему еще остались, она разрушит слух, обоняние, осязание и вкус; в итоге у Слоата останется щебечущий, больше напоминающий птичий, голос, который тоже вскоре смолкнет навеки.
– Что это там у тебя? – спросил мистер Слоат.
– Кот. У него короткое замыкание в блоке питания. – Изидор поставил клетку прямо боссу на стол, на разложенные бумаги и документы.
– Зачем ты притащил его мне? – сердито спросил Слоат. – Неси вниз, в мастерскую, и отдай Милту. – Но все же по привычке он открыл крышку и вытащил муляж. Когда-то он и сам занимался ремонтом, причем считался первоклассным мастером.
Изидор сказал:
– Я думаю, Бастер Френдли и мерсеризм сражаются между собой, стараясь завладеть нашими душами.
– Если так, – произнес Слоат, осматривая кота, – Бастер побеждает.
– Он побеждает в данный момент, – ответил Изидор, – но в конечном итоге он все равно проиграет.
Слоат поднял голову и уставился на собеседника:
– Почему?
– Потому что Уилбер Мерсер всегда возрождается. Он вечен. Он взбирается на вершину холма, но его тут же сбрасывают вниз; он опускается в Загробный Мир, но с неумолимостью восстает… И мы вместе с ним. Значит, мы вечны, как и он. – Изидор чувствовал себя как никогда хорошо: он так здорово все сформулировал; обычно в присутствии мистера Слоата он тушевался.
Слоат ответил:
– Бастер бессмертен, как и Мерсер. Не вижу разницы.
– Он не может быть бессмертен, ведь он простой человек.
– Очень сомнительно, – спокойно произнес Слоат. – Конечно, никто не уточнял.
– Это из-за того, что Бастер Френдли может подготовить за день сорок шесть часов передачи для эфира?
– Правильно.
– А Аманда Вернер и все остальные женщины?
– Они тоже бессмертны.
– Неужели они – высшая форма жизни, пришедшая к нам со звезд?
– Мне до сих пор не удалось выяснить это окончательно, – признался мистер Слоат, все еще осматривая кота. Он снял запыленные очки и теперь смотрел «собственными» глазами в приоткрытую пасть кота. – То, что я могу сказать в отношении Уилбера Мерсера… – Последние слова он произнес почти неслышно. Он чертыхнулся, затем выругался, нанизывая одно ругательство на другое, будто соединял кольца цепи; Изидору показалось, что словесное безобразие длилось целую вечность.
– Этот кот, – в итоге сказал Слоат, – не подделка. Я предполагал, что нечто подобное когда-нибудь да произойдет. Значит, кот мертв. – Он уставился на труп кота и нанизал еще одну длинную цепь ругательств.
В дверь заглянул Милт Борогроув – крупного телосложения мужчина в синем парусиновом фартуке. Его кожа напоминала шагрень.
– Что случилось? – спросил он.
Увидев кота, он зашел внутрь помещения и приподнял животное.
– Придурок, – сказал Слоат, – принес его сюда. – Никогда прежде он не произносил этого слова вслух в присутствии Изидора.
– Будь он еще жив, – вздохнул Милт, – мы отвезли бы его к настоящему ветврачу. Интересно, сколько он стоит? Есть у кого-нибудь каталог «Сидни»?
– 3-значит, в-ваша с-сстраховка п-покрывает все у-уб-быт-ки? – Изидор обратился к Слоату. Он почувствовал, как ноги предательски задрожали, а в глазах потемнело; комната наполнилась темно-каштановым туманом, который рассекали зеленые искрящиеся полосы.
– Да, – через некоторое время то ли ответил, то ли прорычал Слоат. – Но это не главное, что меня беспокоит. Мы лишились еще одного живого существа. Можешь ты мне объяснить, Изидор? Неужели ты не заметил разницы?
– Я думал, – с трудом выговорил Изидор, – что кот отлично сработан. Так качественно, что это меня обмануло; я хочу сказать, он выглядел живым, потому что был здорово сработан…
– Я думаю, что Изидор не смог бы заметить разницу, – мягко произнес Милт. – Для него они все живые, включая поддельных животных. Он наверняка пытался спасти его. – Милт спросил у Изидора: – Что ты предпринял, попытался перезарядить батареи? Или определить, где в нем произошло замыкание?
– Д-да – признался Изидор.
– Скорее всего, он был настолько плох, что его все равно не удалось бы спасти, – сказал Милт, – пустоголовый ни в чем не виноват, Ган. Наоборот, он попал в точку; фальшивки стали чертовски напоминать настоящих животных, взять хотя бы схемы, имитирующие болезни, которые встраиваются в новые модели. А настоящие животные продолжают умирать; это главная опасность, подстерегающая хозяев. Мы от живых отвыкли напрочь, потому что видим только фальшивки.
– Проклятая жизнь, – произнес Слоат.
– В соответствии с мерсеризмом, – уточнил Изидор, – все живое возрождается. Этот цикл п-полностью замкнут для ж-ж-животных. Я хочу сказать, мы все поднимемся вместе с ними, когда умрем.
– Это ты расскажешь тому парню, владельцу кота, – сказал мистер Слоат.
Изидор, не уверенный, что шеф произнес приговор серьезно, переспросил:
– Вы имеете в виду, что я со-о-общу ему? Но ведь вы ли-ично всегда связывались с клиентами по ви-видеофо-ну. – Изидор страдал видеобоязнью, то есть он не мог разговаривать по видеофону; позвонить, тем более незнакомому человеку, представлялось для него делом фактически невыполнимым. Мистер Слоат, несомненно, знал это.
– Не заставляй его, – сказал Милт. – Я сам позвоню. – Он подошел к фону, поднял трубку. – Какой номер?
– Где-то здесь, у меня, – засуетился Изидор, судорожно роясь в карманах комбинезона.
Слоат громко произнес:
– Я хочу, чтобы позвонил пустоголовый.
– Я н-не м-могу п-пользоваться видеофоном, – запротестовал Изидор, его сердце забилось так, что готово было выпрыгнуть из груди. – Потому что я волосатый, уродливый, грязный, сутулый, с кривыми зубами и серым лицом. И я чувствую слабость из-за радиации; думаю, я скоро умру.
Милт улыбнулся и сказал Слоату:
– Без сомнений, чувствуй я себя так же, я бы не стал пользоваться видеофоном. Торопись, Изидор, если не дашь мне номер хозяина кота, я не смогу ему позвонить, и тогда тебе придется самому. – Он протянул Изидору руку ладонью вверх, как бы призывая его поторопиться.
– Позвонит дурик – повторил Слоат. – Или он уволен. – Слоат не смотрел ни на Милта, ни на Изидора, он рассеянно уставился в пространство перед собой, и только ему одному было известно, куда именно.
– Прекрати, – запротестовал Милт.
Изидор заартачился.
– М-мне н-не н-нравится, к-когда меня на-называют д-ду-риком. П-пыль п-по-действовала и на-на ва-ваши орга-а-низ-мы. Х-х-хотя и не-не в-в т-такой сте-степени на-на мозги, к-как у-у м-меня.
«Итак, я уволен, – решил Изидор. – Мне не позвонить». Но потом внезапно он вспомнил, что хозяин кота умчался на работу. И никого не осталось дома.
– Д-думаю, я смогу позвонить, – сказал он, одновременно выуживая из кармана визитную карточку.
– Понял? – спросил мистер Слоат Милта. – Он может, если его как следует припереть к стенке.
Усевшись напротив экрана видеофона с трубкой в руке, Изидор набрал номер.
– Да, – вздохнул Милт. – Но тебе не следовало его заставлять. И он прав: пыль подействовала на тебя, ты чертовски близок к слепоте, а через пару лет ты и слышать ничего не будешь.
Слоат ответил:
– На тебя пыль тоже подействовала, Борогроув. Твоя кожа стала цвета собачьего дерьма.
На видеоэкране появилось лицо среднестатистической европейки с волосами, стянутыми в тугой узел… Она настороженно спросила:
– Да?
– М-м-миссис Пилсен? – произнес Изидор, волна ужаса захлестнула его: естественно, он совсем не подумал о том, что дома у хозяина кота могла остаться жена. – Я хотел бы п-п-по-говорить с вами о к-к-к-к-к-к… – Он замолчал, сжав руками трясущийся подбородок. – Ваш кот.
– О да, вы забрали с собой Горация, – констатировала миссис Пилсен. – У него в самом деле пневмония? Так считал мистер Пилсен.
Изидор сказал:
– Ваш кот умер.
– Боже! Не может быть!
– Мы заменим его. У нас есть страховка. – Он оглянулся на мистера Слоата; тот, казалось, не возражал. – Владелец нашей фирмы, мистер Ганнибал Слоат… – он запнулся, – лично…
– Нет, – произнес Слоат, – мы выпишем чек. Цена по каталогу «Сидни».
– …лично выберет для вас кота взамен умершего, – выкрутился Изидор, сам себе удивляясь. Начиная беседу, он предполагал, что тут же увязнет в ней. Но его речь звучала связно, а слова сочетались одно с другим, хотя прежде он не знал, как ими оперировать и как делать логичные выводы из фраз. Мистер Слоат и Милт Борогроув уставились на него, а он болтал без умолку. – Дайте нам описание кота, которого вы хотели бы иметь. Окрас, пол, порода – персидский, сибирский, бесхвостый…
– Гораций умер, – только и ответила миссис Пилсен.
– Тяжелая форма пневмонии, – болтал Изидор. – Он умер на пути в клинику. Старший ветврач, доктор Ганнибал Слоат, со всей определенностью заявил, что по всем признакам его уже невозможно было спасти. Но разве это не удача, миссис Пилсен, что мы собираемся заменить его?