— Поймите, друг Меча, — ответил наконец начавший понимать, откуда дует ветер авиатор. — Вы прекрасно знаете, что времена серьезных воздушных войн прошли вместе с истощением запасов нефти. Я на борту — самый старший летчик, а сколько я налетал? Вся подготовка к нападению отрабатывалась на тренажерах, вы же в курсе. То, что наши «тянитолкаи» летают, и летают успешно (в основном), — само по себе чудо.
— Это все красиво и благозвучно звучит, — зловеще проговорил председатель РНК, — но мне думается, у творящегося вокруг имеются иные пружины. Не правда ли, вице-полковник?
— Как военный человек, вы должны понимать, что сейчас не время предаваться каким-то домыслам. — Бакзан-Рор побледнел. — Нужно разобраться в причинах аварии.
— Я это и делаю, — хмуро, но с победной нотой кивнул Мурашу-Дид. — А вот вы, как я вижу, пытаетесь нас с генералом запутать. Так, генерал-канонир?
Тутор-Pop промолчал, ему не хотелось подыгрывать комитетчику, но и настраивать его против себя он тоже не собирался — он ведь все еще надеялся когда-нибудь переиграть его по-крупному.
— Верный друг Меча, поймите, мы все будем бродить впотьмах, в мире гипотез и предположений, покуда не выясним истинную тайну аварии, — строил новую линию обороны командир авиагруппы. — Нам нужно найти обломки дирижабля. Вдруг там даже живые окажутся — они расскажут, что стряслось. Кстати, если бы мы вели непрерывное наблюдение за машиной, то могли бы знать больше. Наше шаткое стратегическое положение диктует пассивную тактику даже в радиоразведке, но к этому мы привыкли и учитываем в планировании. Правильно, генерал? — Возможно, старший авиакомандир тоже искал у Тутора поддержки, однако расклад сил случился сегодня не в его пользу, и то, что Бакзан-Рор снова разворачивал разговор в технологические дебри, явилось новой ошибкой. Наверное, требовалось подыграть на маниакальной подозрительности Мурашу, но главный бортовой летчик не сделал этого.
— Вы снова хотите послать в полет дирижабль-геликоптер? — процедил «меченосец». — А я снова должен дать своих людей для контроля? Вы помните, сколько их посадили в пехотный отсек «Пустотелого удальца»? И это были не просто друзья Честного Меча. Туда отобрали самых лучших.
— Мы подготовим «Черный клык», хотя это не слишком просто и надежность будет ниже нормы, проверим его, слетаем туда, осмотрим местность и найдем «Пустотелый», — перебил «верного друга» Бакзан-Рор. — Я сам берусь сопровождать пилотов и участвовать в поиске — можете больше не рисковать своими комитетчиками.
— Да? — Глаза Мурашу-Дида прищурились. — Великолепно, Бакзан. Вначале ухлопали моих лучших людей, ослабив таким образом наши силы внутри «Ящера», а теперь, когда дело подошло к выяснению, решили свалить вон. Интересно, где вас ждут? В стане мятежников или в ШОНО?
— Что за бред? — скривился начальник сократившегося до минимума отряда летающих машин.
— Бред или же заговор, это мы скоро узнаем, — подвел итог диспуту Мурашу-Дид и оскалился в искусственной улыбочке.
— Арестуйте вице-полковника, — скомандовал он находящемуся поблизости ученику Честного Меча. — Мы поговорим с ним в другом месте. Здесь как-то слишком комфортно. Вы не находите, генерал Тутор?
35. СИЛА
— Я собрал вас, командиры, для того, чтобы обсудить сегодняшнюю ситуацию. — Лумис Диностарио обвел всех спокойным, умиротворяющим взглядом. Присутствующих это не очень вдохновило. Они достаточно хорошо знали о происходящих в округе событиях, спокойный тон Лумиса не мог их усыпить. — Что мы имеем? Объект мести выпал из нашего наблюдения, однако мы знаем, куда он скорее всего попал. Правда, мы понятия не имеем, жив ли он или уже нет. В обычных обстоятельствах мы должны убедиться даже в смерти пронумерованного, как вы помните. Сегодняшняя ситуация несколько более тяжелая по сравнению с плановой. Так? — Некоторые из командиров кивнули. — Вопрос стоит о том, что делать? Самый простой способ — уйти, бросить все на потребу луны Мятой, и трава не расти, будь что будет.
— Да она вроде и не очень растет, — вставил реплику Фейн.
— Существенное наблюдение, начальник разведки, — глянул на него Лумис и продолжил мысль: — У нас еще достаточно объектов для «охоты». Кто за такое решение? Давайте честнее, мы ведь просто высказываемся.
— Командор, а разве существует другой способ выхода из тупика? — спросил Руган, как всегда монотонно и без всякой интонации.
— Конечно, хотелось бы сделать хоть что-нибудь здесь, и не только относительно Мара Дечеви, — вздохнул Фейн, — но каким образом? Смотрите, какие силы здесь рубятся, командор.
— А какие, собственно? — скривил подобие улыбки Лумис. Так могла бы улыбаться одиноко торчащая в пустыне скала. — Танковый легион брашей, только и всего. К тому же несколько потрепанный в боях. Правда, и пообтертый. Еще, конечно, «свиноматка», может быть, с сотней, а может, с несколькими десятками гига-снарядов; боевой дирижабль, вполне вероятно, даже не один, хотя вдруг — и ни одного. Мы недавно любовались остатками «тянитолкая» — может, он был последний? «Свиноматка» вроде бы покоится на одном месте. Кто ведает, может, она по каким-то причинам не способна двигаться? Модернизированные «Циклопы» и прочая гусеничная техника, конечно, опасны — у нас супротив нее ничегошеньки, хотя, по-честному, в горах пехота страшней. Сколько в этой «свинье» вместится солдат? Ведать не ведаю. Только тебе, Фейн, повезло любоваться этим брашским чудищем в натуральном виде, мне вот не удалось ни разу за всю жизнь. Допускаю, там, внутри, несколько тысяч иглометчиков, но вряд ли в теперешнем климате и ночной темени они решатся слишком далеко отрываться от бронетехники. Конечно, если бы вся эта свора воевала только против нас… — Лумис присвистнул. — Но! Мы точно знаем, что они бьются между собой. Да, нам неизвестно, сколько сил у каждой из сторон — от тех, с кем мы беседовали, точно узнать не получилось, — может, вся буча идет из-за какого-то нарушившего устав танкового взвода, по-ихнему, «танковой пятерни». Но мне думается, дела у них похуже. Если бы какая-то из сторон была заметно сильней, она бы могла прихлопнуть другую играючи. Этого не наблюдается. Еще не нужно забывать, что браши здесь не у себя дома — как ни ввалили по зубам нашей армии, она рано или поздно сюда доберется. Так что республиканцам нужно держать ухо востро. Кроме того, как мы слышали от захваченных «языков», у обосновавшихся тут брашей не все в норме даже с собственными вооруженными силами. Тут, конечно, дело темное, но неужели все пленники предварительно сговорились, о чем нам врать? Они ведь о нас знать не знали. В общем итоге у южан хватает врагов помимо нас. Я не учитываю остатки местного населения и предположительно шляющихся там и тут дезертиров, ни те ни другие не представляют реальной силы. Что еще из того, что против нас, я не перечислил?
— Если это просто веселые прикидки, командор Лумис, — наигранно ухмыльнулся командир штурмовой группы «левой руки» Дили, — то я могу поучаствовать в разговоре. Так вот, у них, у таких нестрашных и слабосильных брашей, наверное, и атомные снаряды имеются, да?
— Если ты помнишь, Дили, у нас они тоже есть, — кивнул Лумис, — целых три штуки. Может быть, у них несколько больше этого добра, раз эдак в десять, может, и мощность повыше, но что-то мне подсказывает, что они не станут применять эти вещицы по таким муравьям, как мы.
— Я не пойму, командор, — бесстрастно осведомился Руган, — вы хотите войти в соглашение с одной из враждующих сторон?
— Отличный вопрос, полковник Руган. Я отвечу. О нас, я надеюсь, они до сей поры не слышали: мы сидим тихо, как мыши. Попытка переговоров наверняка ни к чему не приведет, хотя я бы и не стал пачкать руки о сотрудничество с этими пришлыми головорезами. Но главное, переговоры выдадут им наши намерения и, что еще важнее, существование. Кроме того, в реальных переговорах нам нечем особо похвастать. Тот, кто имеет десяток или два десятка танков, не воспримет наши три сотни пехотинцев как силу вообще. Тем более, я подозреваю, что танков у них много-много больше. Наше преимущество в незаметности.
— Пока это фантазии, бесполезная болтовня, — рубанул воздух ладонью Дили. — Если у вас есть план, командор, изложите его. Вот тогда и оценим шансы.
— У меня покуда нет плана, командир группы, — спокойно глянул ему в глаза Лумис. — Однако если мы решим не бежать, а сражаться, то нужно вместе подумать, что можно предпринять.
— Это глупость. Где видано, чтобы три сотни солдат победили «свиноматку». Я не силен в истории, но, когда во Вторую Атомную их остановили под Умброфеном, помнится, там использовали термоядерные фугасы или еще что-то в этом роде, и, кажется, десятками штук за раз.
— Однако я знал людей, которые выиграли при еще худшем соотношении.
— Интересно было бы на них посмотреть.
— Смотри. — Повернулся Лумис, расправляя широченные плечи. — Правда, тогда я был помоложе, поглупей и не на главных ролях — наличествовали парни покруче.