– Какая красивая пара! – выразил кто-то вслух общую мысль.
– Да, хороши.
– Ах, бывают же на свете такие красивые мужчины, – простонала дородная женщина в белой панаме.
– Да, ей повезло, – согласилась с ней ее некрасивая подруга. И завистливо добавила: – Хорошо проведет время.
Он закипел и, вскочив, кинулся к воде охладиться. Хотел было броситься в волны, но задержался и опасливо, по-бабьи стал брызгать на себя водой, аккуратно зачерпывая ее ладошкой. У него все еще оставалась надежда, что это невинный флирт, что после долгой прогулки по берегу моря они разойдутся по своим номерам. Ей просто скучно, и она ищет общения. Флиртует с Голицыным, но от скуки.
Однако после ужина в ресторане они не пошли гулять по берегу моря. Они пошли в его номер. «И тут успел», – со злостью подумал Валерий, томясь на диване в холле. Он не хотел даже представлять, что происходит сейчас в просторном люксе Голицына. Если подлец так мажет спину кремом, то что же он делает, оставшись с женщиной наедине?
«Его надо убить», – мрачно подумал Громов. В эту ночь он почти не спал. А наутро Виолетта вышла к завтраку сияющая, хотя и слегка утомленная. Движения ее были плавные, глаза томные, губы алели на истомленном негой лице. Голицын же по привычке сначала отправился на пробежку, потом принял душ и только после этого присоединился к Виолетте, которая завтракала с отменным аппетитом. Она зазывно глянула на подошедшего к ней самца и томно повела плечом. Виолетта здесь, в отеле, была самой красивой женщиной. И на всем белом свете тоже. Громов не мог понять, зачем ей надо крутить роман, который ничем не кончится, зачем влюбляться в негодяя, который с ней только развлекается? Неужели хочется быть его игрушкой? А как же самоуважение? Чувство собственного достоинства?
«А если Голицын на ней женится? Возьмет и женится! Я бы женился».
Шли дни. Они все время были вместе. Голицын подарил ей сначала серьги, усыпанные мелкими бриллиантами, потом кольцо. Бриллиант в нем был уже крупнее. И Громов уверился в том, что негодяй, наконец, влюбился. Когда он узнал, что Голицын поменял обратный билет на более раннюю дату, у него от возмущения даже дыхание остановилось. На пару секунд, не больше, но все равно это было ощутимо.
А потом он обрадовался. Все шло по плану. Только его любовь к Виолетте была не по плану, очень уж внезапно она обрушилась на его бедную голову, эта любовь. Но Валерий решил Виолетту не щадить. Сначала она даже не поняла, что случилось. До нее, похоже, медленно все доходило. Только к ужину, когда Голицын так и не появился, Виолетта забеспокоилась.
То, что произошло дальше, поставило Громова в тупик. Медлительная и обычно спокойная как удав, Виолетта развернула вдруг бурную деятельность, которую ему с трудом удалось пресечь.
Сначала она решила, что Голицын утонул. Это было бы замечательно, но Валерий-то знал, что тот не утонул, а сел в самолет. Поэтому он с тоской смотрел, как мечется по берегу несчастная Виолетта. Она подняла на ноги весь отель, вызвонила гида и даже связалась с консульством. Она готова была заставить всех: портье, бармена, гида и даже консула нырять в остывшее к закату море за телом Голицына, которое между тем уже приземлилось в Москве. И даже прошло паспортный контроль и получило багаж. Тут Громов решил, что пора вмешаться.
Он подошел к заплаканной девушке и сказал:
– Он уехал. Не надо так переживать.
Получилось глупо. Виолетта подняла на него огромные затуманенные слезами глаза и спросила:
– Вы кто?
У нее даже тушь не потекла. И губы оставались такими же яркими, хотя на них не было и следа губной помады. Она была так красива в своем горе, что он продолжал говорить глупости:
– Я здесь в командировке. Э-э-э... в служебной. В общем, я сотрудник ФСБ.
– Такой же, как он адвокат? – горько рассмеялась Виолетта. Она уже догадывалась, что ее обманули.
– Не надо его искать. Я точно знаю, что он улетел. Можете справиться у портье. Георгий Викторович Голицын выехал из отеля. Три дня назад, когда вы принимали процедуры в СПА-салоне, он ездил покупать билет на самолет.
– Вы все обо мне знаете?
– Я все знаю о нем.
Громову наконец-то удалось сказать что-то умное. «Я все знаю о нем», – гордо повторял он потом про себя. Раз десять, не меньше. Ему показалось, что это прозвучало значительно и произвело на нее впечатление.
– По крайней мере, я теперь знаю его фамилию! Вы сказали Голицын? Я не ошиблась? – жадно спросила Виолетта.
– Да. Георгий Викторович.
Она могла бы узнать это и на ресепшн отеля. Но он уже понял, что Виолетта не слишком сообразительна. Это было ему на руку.
– Кто он на самом деле? – спросила она.
– Со временем вы все узнаете, – важно сказал Громов. – А сейчас нам надо прекратить поиски. Идемте.
Он взял ее под локоть, и это была самая счастливая минута в его жизни. Она его не оттолкнула. И не сказала: «Я тебе позвоню».
Виолетта покорно шла туда, куда он ее вел, Валерий знал, что это от горя, но знал также, что это его шанс. Он вовсе не был дураком. Брошенная женщина от отчаяния способна на многое. Теперь ее надо к себе привязать. Сначала предложить свою помощь. Сказать, как можно отомстить «адвокату Жоре», и взять этот процесс под свой контроль. Постепенно она к нему привыкнет. Узнает, какой он хороший. А дальше...
И тут он спохватился. Вспомнил, зачем сюда приехал. И принялся терпеливо ее вербовать. За столиком в уютном итальянском ресторане делать это было приятно. «Какая у меня замечательная работа», – умилился Громов, наливая Виолетте вина, чтобы снять стресс.
– Выпейте.
– Да-да... Спасибо.
– Я знаю, что вам больно, но вынужден сделать еще больнее. – Громов по-прежнему говорил значительно и делал такое же значительное лицо. На нее это, кажется, произвело впечатление. – Вы далеко не первая, кого он обманул.
– Обманул?
– Он ведь обещал на вас жениться?
Она задумалась, потом не слишком уверенно сказала:
– Вообще-то, нет.
– А кольцо?
– Вы что, за нами следили? – вскинулась она.
– Я сотрудник ФСБ, – важно сказал Громов. – Голицын находится у нас в разработке.
– Он что, преступник?
– Да.
– Убийца? – шепотом спросила Виолетта.
Ему очень хотелось сказать, что Голицын убийца. Даже больше – маньяк. «Да-да, девочка. Ты чуть не стала жертвой маньяка, а я тебя спас».
– Нет, он на другом специализируется, – с сожалением произнес Громов.
– Неужели алименты не платит? – ахнула Виолетта.
«О, Господи! Сколько же можно меня искушать?! – он аж вспотел. – Голицын – злостный неплательщик алиментов. И она навсегда моя». Верх все же взял профессионализм.
– У него нет детей, – с сожалением сказал он. – Он вор.
– Вор?
– Элитный вор. Картины, бриллианты. Антиквариат.
Лучше бы он этого не говорил. Виолетта приободрилась:
– Ах, вот оно что...
– Он преступник, – сурово сказал Громов. – И вы должны нам помочь его разоблачить.
– Что сделать? – ее и без того огромные глаза округлились.
– Вас бросили. Обманули и бросили.
– Да?
– Он же дал вам понять, что собирается жениться?
– Ну, в общем-то, да.
– Вот и отомстите ему!
– А как?
– Мы что-нибудь придумаем. Вы готовы с нами сотрудничать?
– Сотрудничать?
Она, кажется, даже не понимала, что ее вербуют.
– Я дам вам его адрес. Вы явитесь к Голицыну и напомните, что он обещал жениться.
– В общем-то, не обещал.
– Вы чувствуете себя обманутой или нет?
– Наверное, чувствую, – не слишком уверенно сказала она. – Я просто испугалась. Думала, что он утонул.
– Он же вами пользовался, – нажал Громов.
– Да?
– Не изнасиловал, случайно?
Она хихикнула. Потом сказала:
– Вообще-то это было приятно. Он классный мужик. Мне с ним было хорошо.
– В Питер мы полетим вместе, – решительно сказал Громов.
Ее мозги надо основательно прополоскать. Он готов был работать с Виолеттой день и ночь, чтобы достичь нужного результата. В кои-то веки ему повезло.
– Отныне вы моя сотрудница, – важно сказал Громов.
– Что, и зарплату будете платить? Как вас, кстати, зовут?
– Валерий.
– Можно на ты, Валя?
Он чуть не заплакал. Ну почему Валя? Да что же это такое?!
– Меня, похоже, еще и парень бросил, – деловито сказала Виолетта, нажимая на кнопки мобильного. К ней вернулась способность соображать, и она начала оценивать потери. – На звонки не отвечает. Сама виновата. Отбила ему вчера эсэмэску: «Милый, прости, я полюбила другого».
– Выходит, ваша жизнь разбита.
– Давай на ты, ладно? Делать-то мне что надо?
– Мы это решим в Питере.
– Учти: спать я с тобой не буду, – предупредила Виолетта.
– Это не входит в мои должностные обязанности, – проскрипел он.
– Какой ты смешной! Я устала и хочу баиньки.
Она решительно встала. Он тоже поднялся:
– Я провожу.
– Спокойной ночи, – сказала Виолетта у своего номера и захлопнула перед его носом дверь.
«По крайней мере, не сказала: «Я тебе позвоню». И назад мы летим одним рейсом. Надо позаботиться, чтобы у нас места были рядом. Через пару месяцев она ко мне привыкнет. Сначала мы будем встречаться по работе, а потом...»