— Милая, я выпил три рюмки. Под вакуум. А утром пил под лак для волос.
— Как-как? Леонидов, ты в самом деле пьян!
— Ну, чуть-чуть.
— Какое уж тут чуть-чуть! Если бы я знала, что ты алкоголик, я бы замуж за тебя не пошла.
— Куда бы ты делась?
— А вот денусь! Слушай, Лешка, пойдем под звездами гулять? С горки кататься?
— Не хочу. Я есть хочу.
— Фу, ленивый, противный. Невесело с тобой.
— Ну, иди с Анькой и Серегой в карты играть.
— А ты? Нам четвертый игрок нужен. И потом я знаю: ты хорошо играешь. Я хочу быть с тобой в паре.
— Ты и так в паре.
— Я имею в виду карты, — лукаво сказала она.
— Я приду. Потом.
— Опять чего-то замышляешь? — подозрительно спросила Саша. — Леонидов, думаешь, ты тут самый умный? У тебя на лице написано, что ты через несколько минут снова в кого-нибудь вцепишься. Неужели нельзя быть как все? Просто отдыхать.
— Я отдыхаю, — тяжело вздохнул он. — Видишь: водку пью.
— Богатая у тебя фантазия. Хорошо придумал. Между прочим, как только Сережка уснет, я тебя жду.
— Где?
— В своей постели. Вчера ждала-ждала и заснула. А ты напился и всю ночь прыгал, как козел. То есть, козлик.
— Знал бы, ни за что не променял бы твою любовь на грязные танцы с волками.
— Ты бы американских фильмов поменьше смотрел. Не человек, а собрание глупых цитат! А вот жену любить побольше не мешает.
Леонидов не выдержал, и, нагнувшись к теплому Сашиному ушку, зашептал откровенные пошлости. Александра засмеялась и шлепнула его по губам.
— Посмотрим — посмотрим сегодня, как у тебя это получится, — хихикнула она и упорхнула.
Вскоре она ушла вниз вместе с Барышевыми. Гулять под звездами или играть в карты. Алексей же приметил, что по левую руку от него наливает себе уже не первую рюмку водки Валерия Семеновна Корсакова. Она в компании не нуждалась, пила в одиночку, закусывая всем, что подворачивалось под руку. Аппетит у нее оказался отменный, особенно к деликатесам. Валерия Семеновна ничуть этого не стеснялась.
«Интересно обкладывать кусок хлеба двумя кусками белой рыбы: снизу и сверху. Это, наверное, и называется правильный бутерброд! Сколько же она ест! Надо же, и не поправляется! — удивился Леонидов. — Бывает же такой феномен среди поваров, то есть поварих!» Он заглянул в свой пустой стакан и повернулся к Корсаковой:
— Не желаете приятной компании, Валерия Семеновна? А то все в одиночку пьете, разве даме так должно поступать?
Она на «даму» внимания не обратила, молча налила ему добрую половину того немалого, что еще оставалось в бутылке, соком разбавлять не стала. Пить Леонидов не собирался, но поддержать интересную компанию…
— Все время хочу спросить: а почему вы без мужа отдыхаете?
— Вам-то что?
— Может, интересуюсь на предмет ухаживания.
— Ага. Твой предмет я видала. И мальчишку.
— Не обманешь вас, Валерия Семеновна. А вот господин Манцев вчера в своей комнате не ночевал.
— Мне-то что? — она насторожилась.
— Его почему-то попросил удалиться господин Липатов. Комната номер девятнадцать. Вы не знаете, где это находится?
Такие женщины в ответ на грязные намеки никогда не краснеют — в этом Леонидов убедился, услышав ответ Валерии Семеновны. Краснеют позволившие себе намек товарищи. Например, он, Алексей, не ожидал от себя такой реакции. Когда Корсакова сказала, куда ему не надо лезть и как именно не надо, поспешно отсел сам. Леонидову хватило уже того, что попал. Конечно, связь замужней поварихи с шофером мало что добавляла в дело об убийстве коммерческого директора, но где был кто в ночь преступления, знать не мешало. За какую-то нитку для начала тянуть надо, чем не подходит эта? Только что короткая. Много не утянешь.
Придя в себя после короткого общения с бойцом кулинарного фронта, Леонидов внимательно стал присматриваться к трем женщинам, которых вычислил, как возможных любовниц Павла Сергеева. Марина Лазаревич сидела в обнимку с Колей и молча улыбалась тому, что тот бубнил в ее макушку. Наталья Акимцева неодобрительно наблюдала, как подвыпивший Юра путано рассказывает анекдот толстой Лизе и бледной Эльзе. Причем, обе не смеялись. И не пили. Под конец рассмеялся сам Юра и потянулся за добавкой.
Ольга Минаева явно скучала в одиночестве. Во всяком случае, выражение лица у нее было грустное. И Алексей бросился на помощь. То есть, переполз на противоположный диван.
— Девушка, вы скучаете? — загадочным голосом спросил он.
— Мужчина, вы решили меня развлечь?
— Эх, Ольга! Я мечтал об этом со дня нашего знакомства! — с чувством сказал он. — Помните тот день? Вы собирали вещи в приемной Серебрякова. А я…
— Жена, что ли, куда-то вышла? — И Ольга огляделась, чтобы подтвердить свою догадку.
— Ну почему сразу жена? А, хотя бы, и жена! Вы так прекрасны! Вы мне напоминаете тех романтичных девушек девятнадцатого века, о которых писали наши прекрасные русские поэты…
Что называется, Остапа несло. Но что он мог поделать? После трех рюмок водки, рядом с такой женщиной?
— Ага: «Кругла, красна лицом она, как эта глупая луна на этом глупом небосводе», — тут же нашлась Ольга.
— Похоже, Оленька, вы не любите комплименты.
— Да, я не люблю комплименты.
— Это странно.
— Они меня настораживают. Если мужчина говорит женщине комплимент, значит ему от нее что-то нужно. Вы женаты и, похоже, жену любите, материально я вас тоже заинтересовать не могу. Вы не у меня работаете, и я не плачу вам зарплату. Я даже не секретарша вашего начальника, которая могла бы давать вам информацию, в каком он настроении. Так что тогда? По какому поводу комплимент, Алексей… Алексеевич, кажется? Что вам от меня надо? Информацию? Какую?
Леонидов постарался, чтобы краска, которая в мыслях уже залила его лицо, не проступила. Еще в первое посещение «Алексера» он понял, что Ольга не глупа, и подобные игры с ней затевать не стоит. Разве что карты на стол?
— Вы правы: я мерзкий, коварный тип, я все делаю с задней мыслью, — сказал он. — Вы меня совершенно не интересуете, как женщина, просто хотелось докопаться, какие отношения связывали вас с покойным. С Павлом Сергеевым.
Она усмехнулась, но Леонидову показалось, что по ее нежному горлу прокатился комок.
— Как и большинству женщин, он мне нравился: красивый, общительный, не жадный, веселый. Что еще? Мало?
— А как он относился к вам?
— Опять же, как большинству мужчин, я ему нравилась. Как и всякая высокая длинноногая блондинка с красивыми голубыми глазами. Вам нравятся блондинки, капитан?
— Да. Конечно. Значит, он вам нравился, вы ему нравились, и…?
— Что и? Не всякое «и» в итоге трансформируется в «а-а-а!». То есть: «А-а-а! Она была его любовницей!» На свете полно мужчин и женщин, которые нравятся друг другу, но это не значит, что все они непременно любовники. Зачастую обходится без этого. Пример: я и Александр Серебряков. Вы прекрасно знаете, что я с ним не спала. Не доказывает ли это, что и с Павлом Сергеевым, следующим своим начальником, я тоже не спала?
— Не всякие мужчина и женщина, которые друг другу нравятся, свободны, чтобы спать друг с другом, поправил бы я вас. Вам и Павлу Сергееву брачные цепи не мешали. В отличие от Серебрякова.
— А Нора? Это, по-вашему, что? «Златая цепь на дубе том», если уж продолжать цитировать того же А.С. Пушкина. В придачу к воспоминаниям об А. С. Серебрякове.
— Ладно, хватит мудрить, скажу прямо: мне известно, что у Паши был роман. С девушкой из офиса. Он все-таки исхитрился завести его под носом у своей мегеры. Которая повисла на нем цепью.
— Рисковый парень. Не думала, что он способен на поступок, — равнодушно сказала Ольга.
— Значит, это были не вы?
— Значит, не я.
— Зря понадеялся. Уж лучше вас, Оленька, никого бы он не нашел.
— Послушайте, вам все равно никто не признается. Вы наивны. Займитесь, лучше Ивановым и перестаньте лезть в чужие постели.
— Я вас обидел?
— Не люблю мужчин в форме.
— Я вроде бы в штатском сегодня. Да и тогда.
— На вас всегда подразумеваются погоны. У вас власть. Вы себя ведете с людьми, как человек, который безнаказанно может оскорбить любого.
— Я вас оскорбил?
— Как вы думаете: спросить у женщины, не была ли она случайно любовницей своего начальника, это в порядке вещей? Это ее не оскорбляет?
— Если нападение — это лучшее средство защиты, то у меня такое впечатление, что вы активно защищаетесь, Ольга.
— Считайте, что у меня рефлекс. С вашего позволения, я пойду в туалет, поменять прокладку.
Алексей все-таки покраснел:
— Вы со всеми мужчинами так откровенны, или только мне такая честь?
— Так вы же сами полезли ко мне в трусы. К тому же не надо делать вид, что вы не смотрите рекламу. Спокойной ночи, господин капитан.
Она изящно поднялась с дивана и в самом деле направилась к выходу. Алексей налил себе немного пива. И выпил его. Общение с девушкой Олей требовало дополнительной стимуляции жизненной активности. От женщин Алексей слышал вещи и похлеще, но в такой категорично-унизительной форме никогда. Все ж таки, он был молодым и симпатичным. С ним заигрывали. Его признавали за мужчину. Но Ольга! Она оскорбила в его лице не сыщика, она оскорбила мужчину, сказав о прокладках. Леонидов обиделся. Время было позднее для сведения счетов, и Алексей просто решил пойти зализывать раны к жене.