– Не ушиблись? – Мужчина обернулся и запоздало протянул руку, хотя Ирина уже спустилась с последней ступеньки. – Я-то привык к этой дурацкой лестнице, все забываю гостей предупреждать.
– Она не дурацкая, – запротестовала женщина, все еще обводя изумленным взглядом необычную комнату. – Она… Какое же тут все интересное!
Это простодушное восклицание вырвалось у нее невольно, Ирина тут же замолчала, смутившись, боясь, что хозяин примет ее за восторженную дурочку. Тот иронично улыбнулся:
– Один сумасшедший спроектировал, другой все это безумие оплатил. Дверь вровень с уровнем земли, можете себе представить?! Под ней устроена канавка, но в сильные ливни или в оттепель она не спасает, так что герметизирую дверь, и сижу тут, как в аквариуме. Калифорнийский стиль, видите ли… Где была моя голова?
Он жаловался с такой охотой, словно давно не находилось желающих его выслушать. Ирина только кивала (мужчина уже рассказывал о неудачной и дорогой системе отопления второго этажа), а в голове у нее крутился вихрь противоречивых мыслей, и в сердце постепенно рождалась робкая надежда… Этот дом, притаившийся в снегах на тихой темной улице, эта странная комната, где ей было так хорошо и спокойно, будто она попала в некое убежище… почти что в сказку, в гости к гномам – оттуда были маленькие окна под потолком, каменные плитки пола, покрытого коврами, легкий треск догорающих углей в камине. Она встрепенулась и перебила хозяина:
– Нет, вы напрасно жалуетесь, у вас прекрасный дом! Я уверена, что наверху так же хорошо, как здесь! Если бы вы знали, как трудно найти именно такую дачу!
– Именно такую вообще невозможно. – Будто опомнившись, мужчина потер ладонью лоб, тряхнул волосами и рассмеялся: – Что это я вам начал жаловаться? Наболело, наверное. Да, здесь неплохо, особенно зимой, когда тихо, у соседей дети не орут и собаки не лают. Но как раз зимой я тут и не живу, только заезжаю, за порядком слежу. Вот, с утра везде протопил, Валентина заставил двор вычистить, а сейчас в Москву поеду. Ну что, чая?
Рядом с камином оказался чайный столик, и пока хозяин наливал воду в электрический чайник, Ирина решилась. «В конце концов, за спрос денег не берут, а человек он, кажется, хороший…»
– Мы ведь так и не представились, – подойдя к столу, проговорила она. – Меня зовут Ира.
– Сергей! – Мужчина пожал ее несмело протянутую руку. Ирину обрадовало, что не было сделано попытки наградить ее поцелуем. Этой неуместной галантности с незнакомыми людьми она терпеть не могла. – А мне казалось, я назвался… Вам какой чай лучше – черный, зеленый, белый? У меня разный есть!
– Любой.
Женщина следила за умелыми движениями, которыми хозяин ополаскивал кипятком керамический чайник, насыпал заварку из китайской разрисованной чайницы, расставлял чашки… Воду из чайника он плеснул в камин, и там до сих пор рассерженно шипели почерневшие угли.
– Знаете, а я вот, напротив, решила этой зимой вырваться на месяц из города, пожить человеческой жизнью в каком-нибудь дачном поселке… Чтобы тишина, снег по пояс и дом обязательно с камином. Думала, сразу сниму, а оказалось, это не так просто. Я и сюда заехала зря, агент показывал совсем неподходящий вариант.
– Вы бы летом тут прошлись по соседям, сразу бы десяток вариантов на зиму нашли. – Сергей жестом пригласил ее садиться и поставил перед гостьей чашку с бледным дымящимся чаем. – Вас бы еще даром пустили, чтобы хоть кто-то за домом присмотрел. Правда, камин на нашей улице только у меня. Я тут считаюсь страшным богачом. Вот среди новых дачников, у леса, я уже так, середнячок.
– А вы бы меня пустили? – Ирина, так и не сделав ни глотка, с надеждой всматривалась в лицо сидящего напротив человека. – С пятнадцатого декабря по пятнадцатое января. Больше мне не нужно… Я готова заплатить две тысячи долларов, по пятьсот за неделю.
Сергей откинулся на спинку стула и нахмурился, глядя на гостью:
– Шутите?
– Вовсе нет! – Ирина виновато заулыбалась. – Я просто мечтала о таком варианте и понимаю, что другого такого места не найду… Потому и прошу вас, хотя конечно… Я человек с улицы, мне страшно доверить дом…
– Страшно бросать его пустым или не приезжать сюда больше недели, – перебил ее мужчина, внезапно принявшийся размешивать ложечкой чай, хотя сахар, как заметила Ирина, он положить забыл. Сергей явно взволновался, на его лбу проступила испарина. – Валентин однажды заселил сюда своего племянника из Тверской области, парнишка, видите ли, приехал искать в столице счастья… С тех пор я все контролирую сам, хотя это совсем неудобно, ездить каждую неделю…
Повисла пауза, в тишине слышалось лишь ожесточенное звяканье ложечки о фарфоровые края чашки. Взгляд Сергея вдруг опустел, лишившись всякого выражения. Мужчина сосредоточенно смотрел поверх головы своей гостьи, словно войдя в некий транс, и между его густых бровей все резче обозначалась глубокая морщинка. Он напряженно что-то обдумывал. Ирина задержала дыхание, чувствуя, что сейчас будет вынесен приговор. Именно так это и воспринимала женщина – как приговор своей мечте, сознавая, что после того, как она увидела этот дом, ничто другое ее уже не устроит.
– Вы хотите здесь жить одна или с кем-то еще? – Сергей положил ложечку и взглянул Ирине прямо в глаза. Его взгляд был одновременно испытующим и растерянным, он явно пытался справиться с обуревающими его эмоциями.
– Одна! – неизвестно почему, солгала женщина, хотя в своих мечтах представляла совсем иное. Она сама не понимала, почему произнесла заведомую ложь, но почувствовала, что этот вопрос – решающий.
– Если так… – проговорил он еле слышно и после паузы, откашлявшись, заявил: – Я сдам дом на месяц, раз уж вы так хотите!
– Правда?! – вскочила Ирина. – О, вы увидите, я очень аккуратная, в этом отношении…
– Но с условием, – не дослушав, продолжал мужчина таким суровым тоном, что она, разом осекшись, села на место. – Здесь никто, кроме вас, жить не будет! Никаких гостей с ночевками, желательно вообще никаких гостей! Может, вы рассчитывали на что-то другое? Лучше сразу скажите, не обманывайте меня!
– Как скажете… – Теперь Ирина понимала, как была права, заподозрив, что этот пункт является очень важным для хозяина. Тревожные и одновременно радостные чувства, вызванные внезапно заключенной сделкой, понемногу улеглись, и все яснее становилась одна очевидная проблема – как быть с Егором? «Нет, не могу же я ему заявить, что уезжаю на месяц за город одна! Ведь это было ради него тоже…»
– Я вас разочаровал? – Вероятно, на ее лице отражались тайные мысли, так как Сергей насторожился, у него на лбу снова появилась некрасивая глубокая складка. – Мне показалось, вы искали именно одиночества!
– Я не думала о таком условии, – призналась Ирина, решив, что полностью отпираться глупо. – Но в общем, вы правы, этот отпуск мне нужен, чтобы закончить книгу… Так что изоляция даже полезна!
– Вы писательница?
– Переводчик, – с улыбкой поправила она. – И срок сдачи книги – пятнадцатое января, а у меня половины текста просто нет, а другая в таком виде, что лучше бы и ее не было. Я все посчитала и поняла, что в городе мне никто работать не даст, особенно в праздники.
– Зато здесь вам не помешают! – уверенно кивнул Сергей, заметно успокоившись. – Такая тишина, в ушах звенит. Я вам надоедать не буду, Валентину станете звонить по мере необходимости – если много снега выпадет или дров нужно в дом натаскать. Камин топить будете? Тут при желании можно весь дом обогревать электричеством.
– Камин – обязательно! – твердо ответила Ирина, окончательно решившись. Она еще не знала, каким образом справится с условием, поставленным хозяином, но предполагала, что абсолютный контроль тот осуществлять не сможет. «Протащу сюда Егора несколько раз контрабандой, никто не узнает! Часто он ездить не сможет, работа не пустит».
В это время откуда-то сверху раздался глухой стук. Обернувшись на звук, исходивший со стороны входной двери, Ирина разглядела за толстым двойным стеклом некую фигуру. Сергей поднялся из-за стола:
– Это Валентин, откопал, наверное, машину. Сидите, я ему сейчас заплачу.
Дверь между тем отворилась, и на ступеньках лестницы появился маленький сухой мужичонка в непомерно широкой черной куртке, висящей ниже колен, и в огромной кепке, надвинутой до переносицы. На первый взгляд, его фигура показалась Ирине комичной, но она удержалась от улыбки, взглянув в лицо вошедшего. Валентин не понравился ей сразу так же сильно, как понравился с первого мгновения Сергей. У мужичонки было обвисшее, складчатое, как сморчок, лицо, крохотные злые глазки и совершенно безгубый, похожий на еще одну морщину рот. Он начал с некоторой претензией в сиплом голосе, то и дело стреляя глазами в сторону женщины:
– Я полтонны снега перекидал, и снег-то такой тяжелый… Если бы знал, ни за что не пошел бы!
– А ты будто не знал? – сухо бросил Сергей, доставая бумажник. – На тысячу пятьсот, пользуйся чужим несчастьем.
– Мне бы ваши несчастья! – огрызнулся мужичонка, пряча деньги, принятые без малейших признаков благодарности. Теперь он попросту не сводил глаз с Ирины, словно пытаясь запомнить наизусть все ее приметы.