— Хотите проверить? — спросил Иван.
— Проверить что? — непонимающе посмотрела на него Жанна.
— Настоящие ли трупы?
— Нет, что вы! Я уже проверила! То есть я была на кухне, с Верой. Там кровищи!… Зрелище не для слабонервных.
— А вы выдержали. Да еще и бутерброды доделали.
— Не понимаю. На что вы намекаете?
— Вы непростая девушка, Жанна. С виду такая хрупкая, такая… — Иван вдруг посмотрел на ее крупные кисти рук, на пальцы, которые перебирали предметы маникюрного набора, и спросил: — Все-таки нервничаете?
— Я тоже человек.
— Выходит, остались самые стойкие, — усмехнулся Иван. — Как вы думаете, почему они были убиты именно в таком порядке? Сергей, Вера, Артур?
— Я вообще не хочу об этом думать! — заявила Жанна.
— А ведь порядок выбора жертв не случаен. Убийца чувствовал, от кого в данный момент исходит наибольшая Опасность. Сначала убили Сергея. Потом самоустранился Сева. Потом убита Вера. Она была из нас самая проницательная. Потом Артур. Если бы он подольше повозился с дверью, он бы ее открыл.
— А теперь кто? — прищурилась Жанна.
— Я не понял…
— Зато я вас прекрасно поняла! Намекаете, что маньяк не остановился! Но нас осталось только четверо!
— Минус один.
— Что?
— Один-то из нас — убийца!
— Хватит, — решительно сказала Жанна. — Мне не нравится этот разговор. Такое ощущение, что вы меня пугаете. Причем нарочно. Я не хочу об этом думать. Я хочу думать о том, что убийца сидит взаперти со связанными руками, что скоро пустят лифт и все будет хорошо.
— Не хотите отдохнуть?
— То есть?
— Здесь много комнат. Можно прилечь на диван и поспать до утра.
— Шутите? Чтобы во сне меня ударили по голове чем-нибудь тяжелым, вроде кирпича, а потом удушили проводом? Здесь много не только комнат. Здесь еще много метров телевизионного кабеля.
— Давайте свяжем Лиду. Во имя вашего спокойствия. Я согласен.
— А дальше что? Ну хорошо. Свяжем Лиду, потом я дам себя связать. В доказательство того, что я никого не убивала. Или вы. Но один из нас останется. Тот, который всех свяжет. Где гарантия, что он не убийца? Я могу быть уверена только в себе.
— Значит, вы мне не доверяете?
— Доверяю, но… Я не понимаю, мы сюда розетку пришли чинить? Или обсуждать, кого и в каком порядке надо связывать?
— Это как вам угодно. Я не умею чинить розетки. Я уже вам сказал, что далек от техники. А вот поговорить…
— Значит, это психотерапевтическая беседа? -прищурилась Жанна. — Вы для этого вызвали меня в холл?
— Да. Именно.
— Тогда результат плачевен. Вы меня не утешили. Напротив, мне стало страшно. Я уже ничего не хочу делать!
Она отшвырнула маникюрные ножнички и тяжело оперлась о стол.
— Вы меня заразили своей пассивностью. Ничего не остается, как сидеть и ждать, когда пустят лифт. Или пока нас всех не поубивают. У меня колени дрожат. Ноги ослабели. Такое ощущение, что детский кошмар возвращается, -пожаловалась девушка.
— Вернемся в приемную? — спросил Иван.
— Да, пожалуй. Лида там одна. Это меня беспокоит. Такое ощущение, что прошла целая вечность!
— Пятнадцать минут, — сказал Иван, бросив взгляд на часы. — А точнее, семнадцать.
— Меня убивает ваше спокойствие!
— Мне что, дрожать от страха? Или кричать с балкона: «Помогите!»?
— Это было бы естественно.
— Но я не хочу кричать с балкона. Я не люблю совершать действия, не имеющие абсолютно никакого смысла! Там, внизу, никого нет!
— Тогда пойдемте к Лиде. Проверим, что происходит в приемной. В этом есть смысл.
— Вы так думаете? — с сомнением спросил Иван.
— Я в этом уверена!
Жанна вышла из-за стола, сделала несколько шагов и, остановившись возле Ивана, вдруг посмотрела на него с опаской.
— Что такое? — спросил он.
— Идите первым.
— Не хотите поворачиваться ко мне спиной?
— Не хочу!
— А я к вам. Вдруг это вы — маньячка?
— С ума сошли?! — возмутилась Жанна.
— Анжелика тоже так говорит. Что все мы сумасшедшие.
— Ну, хорошо. К двери пойдем вместе. Рука об руку. Учтите, я только проверю, все ли в порядке с Лидой, — предупредила Жанна.
— А потом?
— Потом пойду на балкон. Кричать. И буду кричать, пока не охрипну.
— Вы простудитесь. Ночь холодная.
— Ничего. Лучше уж валяться с ангиной в собственном доме, под присмотром мужа, чем находиться здесь с трупами еще хоть полчаса!
— Решили вернуться к мужу? А как же ваша самостоятельность? Все? Сдулись?
— Надоело попадать в переплет. Каждый раз, когда я пытаюсь жить самостоятельно, случается какой-то кошмар. Я всегда устраиваюсь на работу не к тем людям.
— Ну, вот вы и проговорились, — улыбнулся Иван.
— Проговорилась?
— Насчет работы…
— Тс-с-с… Там, в приемной, кто-то ходит…
— Лида, конечно!
— А зачем ей ходить? Мне что-то не по себе. И потом… Вы ничего не чувствуете?
Девушка принюхалась. И сказала с недоумением:
— Похоже, что разгромили фабрику по производству французской парфюмерии! Я чувствую запах духов! Теперь я в этом уверена!
Иван тоже потянул носом воздух.
— Да, похоже.
Жанна, уже не опасаясь, пошла первой и решительно распахнула дверь, заглянула в приемную и невольно вскрикнула:
— Ой!
— Что? Что такое? — заволновался Иван, и через ее плечо заглянул в комнату.
— Смотрите, смотрите!
Зрелище, которое предстало их взорам, потрясло обоих.
ЛОДКА ИДЕТ КО ДНУ
Лида, которая нависла над столиком, услышав крик Жанны, вздрогнула и подняла голову. Вошедшие в приемную невольно почувствовали ужас. Волосы женщины были распущены по плечам, на полу валялись выпавшие из них шпильки. Вся косметика, находившаяся в сумочке Анжелики, была растерзана: тубы с губной помадой открыты, тени рассыпались, столик перепачкан тушью для ресниц, щеточка, которой ее наносят, сломана пополам, тут же валялась коробочка румян с отломанной крышкой. Флакон духов был опустошен. В приемной стоял дурманящий запах. Приторно пахло ванилью, сандаловым деревом и еще чем-то восточным. Но ужаснее всего была сама Лида. Ее вид.
Лидино лицо напоминало маску клоуна. Густо нанесенный тональный крем создавал контраст с белоснежной шеей, видневшейся в неглубоком вырезе свитера, отчего казалось, будто голова была отрезана, изуродована, а потом, вновь приставленная к туловищу, ожила: губы шевелились, издавая какие-то звуки, глаза моргали, брови подергивались. Стрелки вокруг глаз были чудовищны, на слипшихся ресницах — комки туши, тени намалеваны до бровей, сами брови начернены, щеки нарумянены, а накрашенные алой помадой губы еще и жирно обведены контурным карандашом. Контур размазался, видимо, Лидина рука дрожала, когда она наносила косметику. В другой ситуации Жанна рассмеялась бы, настолько нелепо выглядела женщина. Но сейчас она почувствовала ужас.
Увидев их реакцию, Лида расхохоталась. Лицо ее было не только отвратительным в этой нелепой клоунской раскраске, оно было безумно. Взгляд блуждал. Женщина была возбуждена до крайности.
— Ну, что? Как я вам? — смеясь, спросила Лида. — А? Правда же, мне все это идет?
— Она сошла с ума, — тихо сказала Жанна.
— Мерзость какая, — поморщился Иван.
— Отвратительно! — передернулась Жанна.
— Ага! Завидуешь! Ты мне завидуешь! — закричала Лида. — Я знала! Знала, что тоже это могу! Я красавица! Я — потрясающая женщина!
— Не хватало еще, чтобы она начала раздеваться, чтобы продемонстрировать свои прелести, — пробормотал Иван.
— Да! Хорошо, что напомнили! Одежда! Мне же все это не идет! — Лида рванула ворот свитера. — Это не мое! Не мое! Мне же надо срочно переодеться! И переобуться! Где ее сапоги? Сапоги! Конечно!
Лида кинулась к двери.
— Лида! — закричала Жанна. — Опомнись!
И перехватила ее, крикнув Ивану:
— Помоги!
Тот вздрогнул, очнувшись от первоначального шока, потом кинулся на помощь, схватил женщину за руку.
— Не трогайте меня! Пустите! — завизжала Лида, пытаясь вырваться. — Ей все равно все это уже не понадобится! Это все мое! Это все мне! Мне! О! Теперь я знаю, чего он хотел! Я ему сейчас покажу! Сергей!
Жанна пыталась ее удержать, Иван ей помогал. Лида же рвалась в коридор и пачкала их одежду и руки обильно нанесенной косметикой. На светло-голубом свитере Жанны появились алые полосы губной помады. К тому же Лида, вылившая на себя полфлакона духов, оставляла их приторный запах на всем, чего касалась. Жанна чувствовала, как погружается в облако ванили и сама становится липкой, приторной. Ее мутило. Она разозлилась и изо всей силы ударила Лиду по щеке. Потом еще раз. И еще.
— Жанна! — воскликнул Иван.— Не переусердствуй!
— Ничего. Раз это помогает…
Она вновь замахнулась.
— Хватит, — неожиданно спокойно сказала Лида и перестала вырываться. Потом словно обмякла в руках держащих ее людей.