– Не понимаю. Ты ведь вампир.
Ее глаза открылись, но взгляд был туманным. – Позвони Аннике. Номер на медицинской карточке. Пусть она за мной приедет. – Она поймала его за запястье и с силой сказала: – Пожалуйста, отпусти меня домой. Я хочу домой.
С этими словами она снова потеряла сознание.
Бережно укрывая ее одеялом, Лахлан заскрипел зубами от бессильного гнева, не понимая, почему ее родня готова была сотворить с ней подобное. Не понимая, как она может говорить, будто никогда не видела вампиров.
Эмма попросила, чтобы он позвонил ее родным. Конечно, он никогда не допустит, чтобы она к ним вернулась, – но почему бы не сообщить им об этом? Почему бы не узнать ответы хотя бы на некоторые вопросы? Он покопался в ее вещах, нашел телефонный номер этой Анники, а потом позвал Харманна.
Уже через несколько минут он стоял у кровати, держа мобильный телефон, и звонил в Соединенные Штаты.
На звонок ответила какая-то женщина:
– Эмма! Это ты?
– Эмма со мной.
– А это еще кто?
– Я Лахлан. А вы кто?
– Я – ее приемная мать. Я тебя в порошок сотру, если ты немедленно не отправишь ее домой!
– Не жди. Отныне она живет со мной.
Ему показалось, будто в далеком доме что-то взорвалось, однако голос Анники оставался спокойным.
– Шотландский говор. Надеюсь, ты не оборотень?
– Я их король.
– Не ожидала, что ты начнешь против нас открытую агрессию. Если тебе хотелось снова разжечь войну, то ты добился своего.
«Снова разжечь войну»? Оборотни и вампиры находятся в состоянии войны!
– Учти вот что. Если ты ее не освободишь, то я найду твоих родственничков, наточу когти – и сорву с них шкуру. Ты меня понял?
Нет. Нет, он совершенно ничего не понимал.
– Ты даже представить себе не можешь, что я на тебя и твоих оборотней обрушу, если вы хоть чем-то ей повредите. Она не совершала против вас никаких проступков или преступлений. А вот я совершала! – завопила Анника.
Ему было слышно, как другая женщина в отдалении тихо сказала:
– Попроси его дать трубку Эмме.
Не успела его собеседница повторить эту просьбу, как он ответил:
– Она спит.
Эта Анника запротестовала:
– Там же ночь!..
Со стороны опять посоветовали:
– Попробуй уговорить его. Кто может оказаться таким чудовищем, чтобы не пожалеть малышку Эмму?
Он был именно таким чудовищем!
– Если ты нас ненавидишь, тогда воюй с нами, но это существо никогда в жизни никому не навредило. Отправь ее домой, в ее ковен.
Ковен?
– Почему она боится вампиров?
– Ты позволил кому-то из них к ней приблизиться? – завопила Анника так громко, что Лахлану пришлось убрать трубку от уха.
Похоже, мысль о том, что вампиры добрались до Эммы, разъярила ее гораздо сильнее, чем то, что он захватил Эмму. Та, что говорила рассудительно, посоветовала:
– Спроси у него, желает ли он ей зла.
– Желаешь?
– Нет. Никогда. – Это он мог заявить с полной уверенностью. – Но почему вы сказали «кому-то из них». Вы – они и есть!
– О чем ты говоришь?
– Вы откололись от Орды? Ходили слухи о группировке…
– Ты считаешь, что я вампир?
На этот раз Лахлан успел отодвинуть трубку от уха.
– А если нет, то кто вы?
– Валькирии, неотесанный ты пес!
– Валькирии! – ошеломленно повторил он, задохнувшись от изумления.
Его слабая нога подогнулась, так что Лахлан тяжело присел на край кровати. Его рука машинально нашла бедро Эммы и слегка сжалась на нем.
Теперь он хоть кое-что начал понимать. Ее изящество и хрупкость, ее крики, от которых звенели стекла.
– Эмма наполовину… вот почему уши… Господи! Неужели она отчасти дева-воительница?
Он услышал, что трубку передают кому-то. Женщина с рассудительным голосом сказала:
– Я – Люсия, ее тетка…
– Ее отец – вампир? – спросил Лахлан, не дав ей договорить. – Кто он?
– Нам ничего о нем не известно. Ее мать перед смертью нам так ничего и не рассказала. Они напали на вас?
– Да.
– Сколько?
– Трое.
– Они сообщат другим. Или вы убили их всех? – уточнила она с надеждой.
– Конечно, всех! – огрызнулся Лахлан. Она с облегчением выдохнула.
– С ней что-то… случилось?
Лахлан секунду колебался, но решил ответить правду:
– Ее ранили. Но она выздоравливает. Трубку снова кому-то передали.
– Это Реджин. А вы, надо понимать, тот мужчина, с которым она была. Она мне сказала, что вы обещали ее защищать. Хорошая работа, умник…
Лахлан услышал возню – и трубка снова оказалась у Люсии.
– Мы – ее единственная родня, и она впервые оказалась вне защиты ковена. Она очень уязвимая, и без нас ей будет страшно. Мы молим вас проявлять к ней доброту.
– Непременно, – пообещал Лахлан. – Почему вампиры на нее напали? Как вы считаете – ее ищет отец?
– Не знаю. Они охотятся на валькирий повсюду. Мы прятали Эмму от них. Она даже никогда в жизни не видела ни одного вампира. Или оборотня, если уж на то пошло. – Обращаясь скорее сама к себе, она добавила: – Наверное, Эм вас страшно боится.
Страшно боится? Еще бы!
– Если им зачем-то понадобилась Эмма, они не прекратят ее искать. Ей необходимо вернуться домой, где она будет в безопасности.
– Я смогу обеспечить ей безопасность. Трубка снова перешла к Аннике.
– Пока ты этого не сделал.
– Она жива, а они погибли.
– А зачем она тебе понадобилась? Ты говоришь, что не причинишь ей зла, и при этом начинаешь войну против нас?
– Я не хочу с вами воевать.
– Тогда зачем она тебе?
– Она – моя подруга.
Он услышал ее рвотные позывы – и невольно ощетинился.
– Помоги мне, Фрейя! – Она снова зашлась кашлем. – Если ты дотронулся до нее своими грязными лапами, животное…
– Как мне ей помочь? – спросил он, стараясь справиться с гневом.
– Отправить ее домой, где ей положено быть и где мы сможем помочь ей прийти в себя после того, что ты сделал.
– Я уже сказал «нет». Так вы хотите, чтобы я оберегал ее в ваше отсутствие?
Он услышал звуки невнятных переговоров, а потом Люсия сказала:
– Ее надо прятать от солнца. Она страшно уязвима.
У Лахлана снова больно сжалось сердце. Господи всемогущий! Как он с ней обращался…
– Как я уже сказала, они ни разу не видела оборотня, и вы ее испугаете. Обращайтесь с ней бережно, если у вас есть хоть немного сострадания. Ей нужно пить каждый день, но ни в коем случае прямо из живого источника…
– Почему? – перебил он ее вопросом. Тишина. А потом Анника спросила:
– Ты уже заставил ее это сделать, так? Он ничего не ответил.
В ее голосе зазвучала смертельная угроза.
– Что еще ты заставил ее делать? Она была невинной, когда ты ее захватил. А сейчас?
Невинной?!
Лахлан провел по лицу дрожащей рукой.
– Я уже сказал вам: она моя. Анника в ярости завопила:
– Отпусти ее!
– Никогда! – проревел Лахлан в ответ.
– Пусть даже ты не хотел войны – ты ее получил! – Чуть спокойнее Анника добавила: – Думаю, мы с сестрами пойдем добывать кельтские шкуры!
Связь оборвалась.
Глава 17
– Ваш брат в Луизиане, мой повелитель.
Пальцы Лахлана замерли на последней пуговице рубашки. Быстро приняв душ, чтобы смыть все следы боя, Лахлан вызвал Харманна обратно к себе и спросил, где Гаррет. «Из всего мира ему нужно было выбрать именно это место!»
– Чем он там занимается, к дьяволу?
– В Луизиане масса самых разных существ Закона, и многие оборотни теперь тоже живут там. Я бы сказал, что половина ваших проживает в Канаде и Соединенных Штатах. Большинство – в Новой Шотландии, но немало и южнее.
Это известие горько разочаровало Лахлана.
– Почему они бросили свои дома? – спросил он, садясь у дверей на балкон.
В комнату врывался ветерок, который приносил запахи леса и моря, которое граничило с его землями на протяжении долгих миль. Наконец-то он в Шотландии, в родном Кайнвейне! А его подруга спит в их постели.
Харманн придвинул стул для себя и принял свой обычный облик – рогатого большеухого демона-острандера, представителя весьма многочисленного семейства.
– Когда в клане решили, что вы убиты вампирами, многие не пожелали жить в соседстве с ними. Ваш брат помог им с переездом, а потом остался в Новом Орлеане, чтобы помочь им отстроиться.
– В Новом Орлеане? – И того лучше! – А разве нельзя с ним связаться? Так уж получилось, что как раз в Новом Орлеане у меня ковен валькирий, которые полны решимости снять шкуры с моей родни.
Гаррет был последним из его близких родственников. Остальные погибли – об этом позаботился Деместриу. Отец Лахлана погиб во время прошлого приращения, после чего его мать умерла с горя, а его младший брат Хис отправился мстить за гибель родных…
– Ковен валькирий? – Харманн нахмурился. – Смею ли я спросить?.. – Когда Лахлан решительно покачал головой, Харманн сказал: – Гаррет заставил меня поклясться, что я свяжусь с ним в туже минуту, как узнаю о вас хоть что-нибудь. Он был… Ну… Он принял известие о вашей предполагаемой гибели не так, как мы надеялись, особенно после того, как потерял столько своих… – Он растерянно замолчал, а потом добавил: – Так что, конечно, я попытался связаться с ним, как только закрыл за вами ворота. Но мне сказали, что он куда-то исчез один и будет отсутствовать несколько дней.