Ничего.
Ладно, первая задача определена – нужен телефон, который точно не прослушивается, к тому же подключенный к сети оператора сотовой связи, с которым у нее уже заключен договор. Если вытащить батарейки, то ее не смогут выследить с помощью встроенного GPS или клонировать мобильник. Разумеется, и в новый аппарат можно воткнуть жучок, но поскольку она собирается держать телефон всегда под рукой – этот вариант исключен.
Похоже, наметился выход из лабиринта невежества, в котором она блуждала с самого утра. Пусть ситуация выглядит по-прежнему бессмысленно, но по крайней мере выстраивается какой-то порядок действий, так что паника отступила, а логика вернулась.
Лизетт пошла в выходу, одержимая решимостью купить у своего оператора сотовый с предоплаченным номером, который даст возможность общаться, не насторожив таинственных «они» – чего она стремилась избежать. По-настоящему безопасный телефон – тот, что обычным порядком зарегистрирован на некое третье лицо, которое невозможно связать с мисс Генри. Лизетт понятия не имела, откуда ей известны такие подробности, но спокойно думала об этом, не расплачиваясь немедленной головной болью. Ура!
Она вышла из магазина, ничего не купив, даже продаваемые без рецепта лекарства от мигрени и тошноты. Разве не очевидно, что никакой инфекции она не подхватывала, раз приступ можно элементарно остановить, всего лишь сосредоточившись на привязчивой песенке или иной столь же тривиальной вещи? Нет, припадки явно провоцировали всплывающие воспоминания об исчезнувших двух годах жизни.
Что-то с ней случилось, что-то катастрофическое и, возможно, даже зловещее, хотя пока не нашлось никаких доказательств последнего. Казалось, ее беспамятной внедрили в новую жизнь и оставили плыть по течению на собственное усмотрение.
Может, у нее какая-то странная реакция на анестезию после пластической операции. Может, в этом все дело, и подозрения о прослушивании мобильника и о слежке всего лишь побочный эффект просмотренных когда-то фильмов.
Подъезжая к офису своего оператора сотовой связи за новым телефоном, Лизетт решила, что будет крайне осторожной, пока точно не узнает, что происходит, чтобы не свихнуться.
Это ведь самое умное решение, правда?
Остальная часть дня и вечер прошли вполне нормально, по крайней мере с виду. Лизетт вела себя как обычно, на обед съела суп, ответила на еще один звонок от Дианы и сообщила, что осталась небольшая слабость, но в целом самочувствие намного улучшилось. Посмотрела телевизор. Почитала… или хотя бы попыталась. И все это время терзало отвратительное ощущение, что прослушиваются не только телефон и автомобиль, но и все комнаты. Если кто-то действительно озаботился взять её под колпак, то не нашпиговать дом следящими устройствами – значит оставить огромную дыру в электронной паутине, которую поднадзорная просто не видит.
Но как, черт возьми, проверить жилище на наличие жучков? Можно вскрыть все светильники, все лампы, но даже если что-то найдется, что делать с обнаруженной уликой? Кроме того, она несколько раз меняла лампочки, пока жила здесь, и не замечала ничего необычного. Серьезную прослушку втыкают в розетки, но без амперметра нельзя узнать наверняка… Ох. Голова… Лизетт тут же замурлыкала себе под нос, боль утихла. Черт возьми, уже изрядно надоели эти идиотские приступы! Что, если припадок настигнет в какой-то критический момент, скажем, за рулем? Так ведь можно врезаться в дом или в автобус с детьми, или натворить что-то еще не менее ужасное.
Ладно, с жучками пока ничего не поделаешь. Самое лучшее – улечься в кровать и попытаться хоть немного поспать, чтобы оправиться от американских горок боли, тошноты и нервозности, мучавших большую часть дня. Проблема в том, что нервы не желали успокаиваться. Собственное лицо по-прежнему незнакомо, как минимум два года жизни полностью исчезли из памяти… И никак не удавалось избавиться от глубинного, до мозга костей, ощущения, что за всем этим стоят неизвестные злобные они– кем бы они ни были, – которые не только украли часть ее жизни, но специально держат ее в темноте и бдительно следят, чтобы она там и оставалась.
Вся эта фигня действительно достала. «Почему я? Во что-то влипла? Нелепая случайность или я согласилась участвовать в каком-то медицинском эксперименте, в ходе которого случился сбой – сильное преуменьшение, мягко говоря, – и вот результат?» Нет, это не объясняет новое лицо. Вообще ничего не объясняет.
Пока точно не выяснится, что происходит, Лизетт решила воспринимать взвинченные нервы частью новой обыденности, с которой придется как-то справляться. Возьмем того покупателя в «Уолгринс»… запаниковала ни с того ни с сего, поставила себя в неловкое положение… но ведь он, как ни крути, незнакомец, а она все же не совсем опозорилась, например, не завопила, когда он задал вопрос о шампуне.
Воспоминания об огромном парне мигом отвлекли от мрачных размышлений. На несколько минут Лизетт утонула в чисто женском удовольствии, заново переживая сокрушительное впечатление, которое он на нее произвел. Испускал ли он особые феромоны или что? Она была так возбуждена и напугана одновременно, что весь организм перетряхнуло, словно после взрыва.
Если бы она не умчалась как дура, может, он попросил бы разрешения позвонить. Следующий большой вопрос – а хватило бы у нее храбрости дать свой номер телефона?
Внутренний голос настойчиво твердил: «Этот парень опасен». Даже если внешне в нем не было ничего угрожающего, все равно его не отнесешь к безвредным, нормальным, обычным людям.
Странно, что так четко запечатлелось в мозгу его лицо. Особенно эти темные, рисковые, пронизывающие глаза. Такой мужчина…
Нет, нельзя позволить гормонам еще сильнее распалить воображение, которое и без того не на шутку разыгралось прямо с утра. Пора посмеяться над собой. По крайней мере мечтать о неотразимом субъекте куда приятнее, чем беспокоиться о прослушке дома.
В конце концов Лизетт понадеялась, что достаточно устала для того, чтобы заснуть, и поплелась в постель. И все же долго ворочалась, подсознание снова и снова перебирало события дня, пытаясь разобраться, пытаясь сложить головоломку. Потом Лизетт наконец задремала.
И увидела сон. Осознавая, что это сон, как иногда случалось, когда она плавала на границе забытья. Все вокруг казалось почти настоящим, там присутствовала только она сама, что немного утешило, потому что после пережитого за день не хотелось видеть кого-то еще.
Ей и раньше снились другие дома: с потайными комнатами и крутыми лестницами; из реального мира, например, тот, где она выросла, или где жила лучшая подружка в пятом классе; очень нравился таинственный особняк с невидимыми дверями и подземельем, похожий на волшебный замок.
Но сегодня приснилось нечто новое – вытянутое и изогнутое строение, с анфиладой комнат, все белое, воздушное и удивительно мирное, хотя, оглядываясь вокруг, она понимала, что заблудилась. Как, черт возьми, отсюда выбраться? Каждый раз, когда казалось, что нашла путь к выходу, обнаруживала себя в другой части дома. В окно ясно видела парадную дверь, то справа, то слева, но никак не удавалось ее найти.
Потом поняла, что онздесь, где-то потерялся в огромном доме, как и она. Он искал ее, она искала его, но стены и двери беспрестанно вставали на пути. Почему-то Лизетт не переживала по этому поводу, просто немного злилась. Или она его найдет, или он ее. Он всегда ее находил.
Надо было узнать его имя, когда они столкнулись в «Уолгринсе». Обычно Лизетт не вступала в беседы с первыми встречными мужчинами, особенно такими опасными, но ведь он первым завел разговор, ей оставалось только поддержать. Неужели это так трудно? Пока они болтали о шампуне… – или о дезодоранте? – можно было и ввернуть: «Меня зовут Лизетт. А тебя?» Но не спросила… Ладно, назовем таинственного парня мистером Икс – все лучше, чем никак. Сойдет.
Лизетт во сне продолжала кружить по дому, разыскивая своего незнакомца. По какой-то причине путь пролегал через самое большое помещение – огромный зал с белыми стенами, белыми диванами, белыми стульями и белыми колышущимися занавесками. В четвертый раз оказавшись в этом месте, Лизетт рассвирепела и в порыве гнева толкнула дверь, которую раньше не замечала… Он был там, в соседней комнате, но не совсем белой.
Здесь присутствовали и другие цвета – красный, синий, зеленый и коричневый, естественные, как сама природа. Текстура и запахи вполне реальны. Он тоже вполне реален, как в аптеке – здоровенный, суровый и неожиданно привлекательный. Каких наркотиков она накачалась, чтобы испугаться его хоть на секунду? Следовало просто взглянуть в эти темные глаза и упасть в его объятия… ему единственному можно полностью доверять.
Нет… минуточку. Больше она не доверяет никому и ничему.
Хотелось сказать мистеру Иксу, что ужасно по нему скучает, но язык отказывался повиноваться. Дерьмо. Это ведь ее собственный сон, значит, должна быть в состоянии говорить все, что хочет, но по какой-то причине внезапно онемела. Вот молча и таращилась на него, гадая, как он выглядит голым.