— Все — своей законной жене, Бейлис, в том-то и штука! Или как там ее? Я никогда не видел ее паспорта и не спрашивал настоящего имени.
— А в случае ее смерти?
— Вот если бы она вступила в права по истечении полугода, как и положено, по закону, тогда в случае ее внезапной смерти наследником стал бы сын. Но он несовершеннолетний. В общем, черт их разберет!
— Даже если все унаследует он, будет решаться вопрос об опекунстве.
— Разумеется! Он же еще ребенок! Опекуншей на сто процентов будет одна из его, ха-ха, сестер. Можете представить, старшей сестре пятьдесят! А ему восемь! Они ровесники с ее внучкой! Ха-ха!
— Всякое бывает, — пожала плечами Елизавет Петровна.
— Значит, это одна из них, — подвел итог Воронов. — Ну что? Посмотрим план замка? Отметим крестиком места, где бы она могла спрятаться.
— Как будем охотиться на девушку, господа? — весело спросил Таранов. — С оружием или без?
— Иван! — возмутилась Елизавет Петровна. — Все ж таки она нашего круга!
— Ставлю на младшую внучку! — рассмеялся тот. — Потому что сегодня ночью я слышал в замке юный смех! Кто знает в лицо его внучку, господа? Я, признаться, застал в доме Льва Абрамовича только Бейлис. Первая его жена к тому времени умерла, а дочери разъехались.
— Она учится в институте, — сказала Елизавет Петровна. — Умненькая, хорошенькая. Это все, что я про нее знаю.
— Студенты нынче пошли активные, — подал наконец реплику и Сивко. — Вполне может быть…
— А кто же ее сообщник? — тихо спросил Воронов. — Кто открыл ей дверь? Кто нейтрализовал собак?
— Не хотела тебя огорчать, — вздохнула Елизавет Петровна. — Но… Ты уверен в прислуге?
— Зигмунд? Чепуха! Зачем ему это надо?
— Деньги, — пожала плечами Елизавет Петровна.
— Зигмунда нельзя подкупить. Тем более Эстер Жановну. Нет, полная чушь! Я уверен в этих людях!
— Зигмунд ведет себя странно. И его жена тоже. Что же касается нас… Дима, ну кто из нас на такое способен? Вступить в сговор с наследницами Льва Абрамовича, впустить одну из них сюда, ночью, тайно, чтобы она убила Бейлис?
— Да все способны! У вас у всех был мотив, мы это уже выяснили! Она вам всем мешала! К тому же среди нас есть человек, которого я совсем не знаю.
— Мишель? — тонко улыбнулась Елизавет Петровна. — Ну уж нет! Я за него отвечаю!
— Спасибо, — сказал он.
— Ты так хорошо его знаешь? — не унимался Воронов.
— Не беспокойся, знаю.
— Что ж… Тогда приступим к плану замка. Где бы она могла спрятаться? Господа, прошу поближе к столу.
Они придвинули кресла и склонились над планом.
— Это надо же так нагородить, — пробормотал Таранов.
В замке и в самом деле было полно укромных мест. Проект Воронов разрабатывал сам, потом долго согласовывал с архитектором. По слухам, строительство обошлось ему в десять миллионов долларов, и то лишь потому, что он постоянно недоплачивал рабочим. Строительство мрачной каменной громадины напоминало возведение египетских пирамид, с той только разницей, что здесь была отнюдь не пустыня. Подмосковные леса. Особенности климата затрудняли сначала земляные работы, потом возведение каменных стен, наружную отделку. Сюда в течение нескольких лет нагоняли гастарбайтеров из Украины, Молдавии, Средней Азии. Их-то и кидал хозяин без зазрения совести, давая денег вдвое меньше обещанного. Работа, мол, некачественная. А то и вовсе не платил. Меж тем каменная громадина все росла и росла. И прямо пропорционально росла ненависть местных жителей к ней и Ворону — колдуну. Ходили даже слухи о черной мессе, а местная знахарка предрекала конец света, как только Ворон поселится в замке, и называла его Антихристом. Никто не понимал, за каким чертом Воронову это нужно? Такие хоромы, в таком месте? Но он платил деньги и в итоге своего добился: стройка благополучно закончилась, к замку потянулись фуры, груженные антиквариатом. Покои постепенно заполнялись мебелью, а подвалы вином.
Но перевезти сюда жену Воронов не успел. Одна мечта сбылась, другая разбилась вдребезги, и непохоже было, что он счастлив. Большая удача зачастую равна потере такого же размера. Дмитрий Воронов заплатил сполна. Казалось, он до сих пор не верит в то, что случилось, и не может с этим смириться. Если бы черная месса смогла вернуть ему жену, Воронов пошел бы и на это. Но он не был колдуном, он не был Антихристом. Он был обычным человеком и страдал сейчас безмерно, это видели все.
И вот — новая драма, на сей раз уже в стенах замка. Теперь его гости с трудом разбирались во всех этих комнатах, кладовых, подсобных помещениях и лабиринте длинных коридоров. Замок был трехэтажным, а смотровая башня находилась на уровне шестого этажа. Особое внимание хозяин уделил погребам.
— Это ж надо так нагородить, — повторил Иван Таранов и ткнул пальцем в подсобное помещение первого этажа рядом с кухней: — Вот здесь неплохое местечко.
— А я выбрала бы чердак, — не согласилась с ним Елизавет Петровна.
— Погреба, — пробасил Сивко.
— Погреба я запираю, — резко сказал Воронов.
— Она же раздобыла ключ от калитки? Не факт, что не раздобыла и от твоих погребов.
— Это невозможно!
— Ну, если у нее был сообщник…
Раздался сдавленный то ли всхлип, то ли стон. Оказалось, что дверь в кабинет приоткрыта, а подле нее стоит сомелье. Воронов вздрогнул и поднял голову от плана:
— Зигмунд? Чего тебе?
— Бургундское, господа, — еле слышно сказал тот.
— Что? Как?
— Время к обеду. Не угодно ли бургундского?
— И в самом деле, уже за полдень, — бросив взгляд на наручные часы, заметил хозяин замка. — Может быть, выпьем вина?
— Неплохо бы, — энергично кивнул Таранов. Остальные с ним согласились.
Зигмунд тут же вкатил в кабинет сервировочный столик. На нем в ряд стояли прозрачные, как слеза, бокалы, над ними гордо возвышалась темная, почти черная бутылка вина, словно королева среди подданных. Ее маленькую гордую голову украшала сургучная корона, а платье было хоть и простое, но со всеми положенными регалиями, включая медали всемирных выставок. Подле хрустальных туфелек бокалов — придворных дам притулились тарелочки с сыром разных сортов, от твердого, как камень, до нежнейшего слезоточащего бри, с плесенью, вазочка с маслинами. В кабинете остро запахло сыром. Зигмунд ловко открыл бутылку, показал пробку. Все его жесты были отработаны до автоматизма, лишь руки еле заметно дрожали.
— Давно ты здесь стоишь? — тихо спросил Воронов, когда сомелье принялся разливать по бокалам темное, густое вино.
— Я только что поднялся, — с огромным трудом выдавил из себя Зигмунд, и все поняли, что он соврал. — Господам угодно что-нибудь еще?
— Нет, спасибо. Ты можешь идти.
— Но… разливать вино…
— Мы сами. Иди, Зигмунд.
Сомелье неохотно вышел из кабинета.
— Вот видишь, Дима, — сказала после паузы Елизавет Петровна. — Я не так уж и не права. Он же напуган до смерти!
— Да, это правда, — кивнул Таранов, и Федор Иванович Сивко с ним тут же согласился.
— Я и сам это вижу, — задумчиво сказал Воронов и взял в руки свой бокал. За ним к столу потянулись остальные.
— Бургундское! — с чувством сказал Таранов. — Божественно вино!
— Я предпочитаю бордо, — флегматично заметил Сивко.
— Это потому, что у него репутация, — тонко улыбнулась Елизавет Петровна. — Для тебя важнее всего послужной список и мнение экспертов. А также престиж. Промахнуться боишься, Федя. А если этикетки содрать? Сам сможешь определить, что хорошо, а что плохо? Или и здесь тебе понадобится консультант?
— Не беспокойся, смогу, — нахмурился Сивко.
— Спор между бургундским и бордо вечен. Знаете известную шутку? Бургундский винодел как-то сказал: «Бордо прописывают врачи, из чего я сделал вывод, что это вино для больных. Пейте бургундское, и вы никогда не заболеете!» — процитировал Дмитрий Воронов.
— Ха-ха! Хорошая шутка! — рассмеялся Таранов.
— Мы пьем вино, потому что хотим жить не просто хорошо, но и долго, — заметила Елизавет Петровна. — Его польза для организма давно уже доказана. А бургундское это или бордо, значения не имеет. Главное, чтобы оно было хорошее.
— Качественное, — весомо добавил Сивко. — Не разведенный водою спирт, подкрашенный и отравленный ароматизаторами, а чистый продукт, только перебродивший виноградный сок и ничего больше. И — никакого сахара!
— Я уверен, это вино отличное! — Воронов первым сделал глоток. — Grand Cry. Вино высшей категории.
— Бургундское пили мушкетеры, — заметил он и тут же понял, что сказал глупость. Таранов хмыкнул, а Елизавет Петровна глянула с укоризной.
— Вы увлекаетесь творчеством Дюма, Михаил Андреевич? — в упор посмотрел на него Воронов.
— Хорошая же книга. Я имею в виду «Трех мушкетеров», — попробовал выкрутиться он.
— Да, бургундское имеет древнюю историю… Но не увлеклись ли мы вином, господа? С чего начнем осмотр укромных местечек замка?