Ее девять детей, сидевшие за столом – начиная от трехлетнего малыша и кончая шестнадцатилетней девушкой, – немедленно встали, чтобы приветствовать вошедших. По плодовитости семья могла соперничать с семьей короля Георга.
Люси смотрела на Леандра прямо, без тени извинения.
– Чарлз, конечно же, в постели. Он прикован к ней болезнью. Узнав о вашем приезде, он непременно разволнуется, а ему это строго противопоказано. Впрочем, если вы настаиваете, я отведу вас к нему.
В кухне было очень уютно и даже жарко. Леандр помог жене снять меховую накидку и разделся сам.
– Я не стану ни на чем настаивать, пока не пойму, что здесь происходит, тетя.
Приставив к длинному столу еще два стула – для Джудит и для себя, – он продолжил:
– Не могли бы вы объяснить мне, почему кузен Джеймс пытался отпугнуть нас своими баснями о дифтерии? И почему вы все собрались на кухне?
Как только все уселись, дети принялись за прерванную трапезу – рагу с клецками.
Люси ответила вопросом на вопрос:
– Не угодно ли отведать рагу, милорд? Так или иначе здесь все принадлежит вам.
– С удовольствием, – ответил Леандр.
Джудит хотела напомнить мужу об оставленном в конюшне Джордже, но потом решила, что он вряд ли забыл о своем слуге. Возможно, он хотел держать в секрете присутствие в доме еще одного человека. А вдруг еда отравлена? Нет, это абсурд! Один из старших мальчиков попросил добавки, и ему положили рагу из того же горшка, что и им с Леандром.
Еда была очень вкусной, но явно не для господского стола, она сильно контрастировала с позолоченным дворцом и великолепной кухней. Джудит слышала, что кухни в королевском походном дворце в Брайтоне невероятно красивы. Должно быть, первый граф Чаррингтон решил не уступать самому королю в смысле красоты и великолепия кухни в собственной усадьбе. Кухня была большая и отлично распланированная, с большими окнами, пропускавшими много света, и высокими потолками, чтобы не скапливать дым и пар. Стены в ней были выложены мозаичными изразцами, из которых складывались красивые изображения рыбы, дичи, сыров. На больших полках стояло множество всевозможной кухонной утвари. Съев несколько ложек рагу, Леандр сказал:
– Вы не хотите отвечать на мой вопрос, тетя?
– Я бы предпочла подождать с ответом, пока дети не закончат трапезу, милорд.
– Хорошо, – спокойно произнес Леандр. – Может быть, нам будет проще разговаривать, если вы станете называть меня по имени. Я не намного старше вашего старшего сына. Впрочем, можете называть меня племянником, если для вас так будет проще.
– Хорошо, я попробую, лорд… Леандр.
– И меня зовите просто Джудит. Я все равно не успела привыкнуть к титулам.
– Вот как? – приподняла брови Люси. – Вы поженились совсем недавно?
– Да, всего две недели назад.
Джудит отметила, что Люси отлично понимает: Бастьен не может быть сыном Леандра.
Люси вытерла руки и лица двух самых младших детей, только что закончивших трапезу.
– Насколько я понимаю, у вас, Джудит, есть дети, – сказала она.
– Да, мы оставили их у друзей на день-два.
Люси кивнула и бросила на нее понимающий взгляд.
К своему немалому удивлению, Джудит поняла, что ей нравится Люси Ноллис. Это была умная, сильная женщина, мать большого семейства.
– Сколько лет вашим детям? – спросила Люси.
– Бастьену – одиннадцать, Роузи – шесть.
– Это очень хорошо. Моему Артуру тоже одиннадцать, а маленькой Элизабет почти шесть. Они смогут отлично играть вместе.
Джудит улыбнулась, но ничего не сказала. Неужели они хотят остаться в усадьбе? Тогда сложности неизбежны.
– Бастьен скоро отправится в Харроу, – сказала Джудит. – А в каких школах учатся ваши сыновья?
Люси помрачнела.
– Все старшие учатся в Тивертоне.
Мы не хотим отправлять их в школу далеко от дома.
– Начиная с Артура, ваши дети будут учиться в Харроу, – сказал Леандр. – Я договорюсь о приеме Артура, Бастьену будет веселее учиться там с другом.
Люси была ошеломлена его словами.
– Я даже не знаю… я не уверена, что…
– Надо посмотреть, поладят ли они, – сказал Леандр. Неужели он собирался позволить им остаться в усадьбе?
Джудит вовсе не радовала перспектива жить в этом доме вместе с другой большой семьей, которая, несомненно, будет воспринимать в штыки ее попытки изменить дом сообразно своим желаниям.
– Поместье Стейнингс находится не так уж далеко отсюда, – снова заговорил Леандр. – Думаю, им будет нетрудно иногда встречаться.
Это упоминание перешедшего в собственность дяди Чарлза поместья было сделано так искусно, что Джудит не сразу поняла, о чем идет речь. Взглянув на Люси, она не заметила на ее лице ни тени недовольства.
– Да, оно всего лишь в миле отсюда.
Однако в ее голосе прозвучало что-то недосказанное.
Трапеза подошла к концу, дети стали уходить. Каждый из них получал какое-то задание – присмотреть за младшими или выполнить ту или иную работу по дому. А где же слуги?
Джеймс остался за столом, словно ожидая приказания матери. Его отец был серьезно болен, и он счел своим долгом остаться рядом с матерью, чтобы поддержать ее.
Налив всем крепкого чаю, Люси села во главе стола.
– Я не буду извиняться, поскольку не вижу за что, – начала она.
– Мама… – перебил ее Джеймс, но Леандр остановил его властным жестом.
– Своей ложью о дифтерии Джеймс заставил нас ехать в Лондон, – сказал граф.
– Это не причинило вам большого вреда, племянник. Как вы уже сами догадались, нам нужно было выиграть время. Я надеялась все поправить или по крайней мере разобраться в этом… – Ее голос дрогнул. – Дело в том, что я совсем не разбираюсь в делах. Да и как могла этому научиться я, родившая и воспитавшая за эти двадцать лет десять детей?
– Согласен. Но разве мой дядя настолько болен, что не может вести дела?
Мать и сын обменялись взглядами.
– Он почти парализован и прикован к постели, поэтому лишь отдает приказы, а мы делаем так, как считаем нужным.
– Так в чем дело? – спокойно спросил Леандр. – Усадьба производит прекрасное впечатление.
– Да, прекрасное, – горько подтвердила Люси. – Эта усадьба – единственное, что производит прекрасное впечатление.
Она перевела на Леандра взгляд больших карих глаз.
– Вы, должно быть, уже выяснили, что имеет место недостача денег.
– Должен признаться, я заметил кое-какие несоответствия…
– Не было украдено ни одного пенни, – чуть хрипло сказала Люси. – Ни одного пенни! Все ушло в этот проклятый дворец!
Джудит видела, что она на грани слез, хотя явно не относилась к часто плачущим особам.
– Мама хочет сказать, – вмешался Джеймс, – что отец подделывал счета, чтобы получить деньги для Темпл-Ноллиса. Он сдал в аренду поместье Стейнингс, которое должно было стать нашим домом, и даже заложил его. И все потому, что вы никак не хотели вернуться домой.
– Если бы вы, Джеймс, не вмешались, я был бы здесь еще неделю назад.
– Что такое одна неделя? – горько усмехнулся юноша. – К тому времени мы уже отчаянно пытались привести в порядок отцовские теневые сделки.
– Теневые?
– Не знаю, чего еще вы могли ожидать, – сказала Люси, – если никак не хотели выполнять свои обязанности по отношению к наследственной усадьбе. Мы не могли покинуть Темпл-Ноллис, пока вы не вернетесь домой и не возьмете дело в свои руки. Мы не могли прекратить работу, пока Темпл не будет закончен. Когда старый граф умер, денег на продолжение работ почти не осталось, поскольку доходы принадлежали сначала вашему отцу, потом вам. Поэтому мой муж стал подделывать счета в поисках хоть какого-нибудь способа найти деньги на оплату работ. Потом управляющий поместьем в Камберленде заговорил о необходимости наведения порядка в отчетности и проведения общей ревизии. И тогда мой Чарлз понял: он так хорошо запутал финансовые документы, что теперь ни за что не сумеет доказать свою честность.
Она вздохнула, помолчала и продолжила:
– Вот тогда-то он и сказал мне, в каком ужасном положении мы оказались. К тому времени работы по дому были, слава Богу, закончены. Мы уволили прислугу, сократили до минимума все расходы, пытаясь восстановить баланс. Потом вы сообщили о своем скором приезде, и Чарлза хватил удар. С тех пор я и Джеймс изо всех сил пытаемся навести порядок в проклятых бухгалтерских книгах, но вряд ли добились большого успеха… Если бы я взглянула на эти книги свежим глазом, то решила бы, что за эти годы было украдено целое состояние.
Леандр покачал головой:
– А вам не приходило в голову просто рассказать мне об этом?
– Каким образом? Мы вас не знали, как не знаем и сейчас, раз уж на то пошло. Единственное, что Чарлзу было известно о вашем отце, – что он, надменный гордец, растратил все деньги своей жены и хотел выжать все до последнего пенни из поместий графства на свои бессмысленные скитания по миру. Когда старый граф умер, Чарлз умолял брата вернуться и взять в свои руки управление поместьем Темпл-Ноллис. Но где там!