Разумеется, с его стороны это было бы величайшей глупостью – сейчас ему не следовало привлекать к себе излишнего внимания. Фердинанд всегда знал, чего хотел, и всегда был полон решимости добиться желаемого, но при этом понимал, что для успеха задуманного мероприятия порой необходимо потратить какое-то время на ожидание.
Вот он и ждал – сгорая от нетерпения, но все же воздерживаясь от опрометчивых поступков. Наконец в дверь постучал слуга.
– Все тихо, Ваше Высочество. Кони оседланы.
– Пошли.
На улице уже стемнело. Сев на коня, он хотел было послать вперед гонца, чтобы уведомить ее о своем приезде, но затем передумал. Лучше сделать сюрприз, решил он. Даже если она будет не одна, он не особенно расстроится. В конце концов, в эту поездку он отправился не ради нее самой. Она красива, этого он не отрицает, но из-за одной ее красоты он не пустился бы в рискованную поездку, известие о которой повергло бы в ужас его дорогую супругу.
– Ах, Изабелла, Изабелла, – пробормотал он, – когда-нибудь ты увидишь, в каком мире живешь. Тогда ты узнаешь, что мужчины, проводящие слишком много времени вдали от брачного ложа, не часто обходятся без любовниц.
А частые любовные свидания редко оказываются бесплодными, мысленно добавил он. Тут уж ничего не поделаешь, и его связь с виконтессой Эболи – не исключение.
Фердинанд улыбнулся. Он знал свою власть над женщинами – над всеми, даже такими своенравными и упрямыми, как Изабелла.
Ему вспомнился день, когда он и виконтесса стали любовниками. Это случилось во время одного из его многочисленных вояжей по Каталонии, куда он наведывался по делам своего отца. Любопытно, что на той поездке настояла сама Изабелла. «Езжай, – сказала она. – Помогать отцу – твой святой долг».
Долг! – подумал он. Самое употребительное слово в лексиконе Изабеллы.
Уж она-то никогда не нарушала того, что считала своим долгом. Ее так воспитали – в духе неукоснительного соблюдения своих обязанностей. Ради них она была готова пожертвовать жизнью и не знала, что, собирая супруга в Каталонию, она искушала его верность супружескому ложу.
И вот он не удержался от соблазна. Отступать было уже поздно: впереди показался особняк виконтессы. Не успели они подъехать, как внутри раздался крик:
– Приехал, приехал! Отпирайте ворота, это наш господин! Поручив коня груму, он сказал:
– Прошу тебя, не надо шуметь. Это неофициальный визит, я просто решил заглянуть сюда по пути в Арагон.
Слуги его поняли. Они знали, какие отношения сложились между их госпожой и доном Фердинандом. Во дворе тотчас стало тихо, как до приезда гостей. Если дон Фердинанд хотел, чтобы о его визите не проведали посторонние, то лучше было выполнить его желание.
Он прошел в дом.
– Где госпожа? – спросил он у двух служанок, попавшихся ему навстречу и тотчас сделавших книксен.
– Легла спать, Ваше Высочество. Но ей уже сказали о вашем приезде.
Фердинанд поднял глаза – на верхней ступени лестницы стояла его любовница. Ее длинные черные волосы закрывали плечи, бархатный халат был накинут прямо на тело.
Она была очень хороша собой. И при этом хранила верность ему. Увидев в ее глазах неподдельную радость, он улыбнулся. Затем быстро взбежал по лестнице, и они обнялись.
– Ну, вот и ты… наконец-то!..
– Ты ведь знаешь, я бы приехал раньше, если бы была возможность.
Она засмеялась, обвила руками его шею и сказала:
– Ты изменился. Повзрослел.
– Такая участь суждена каждому из нас, – усмехнулся он.
– Но тебе она пошла на пользу, – сказала она. – В отличие от других.
Тут они заметили, что на них смотрят. Она взяла его за руку и повела в спальню.
У него был вопрос, который он хотел, но не решался задать.
Как ни обожала она их ребенка, ей не следовало знать, что именно из-за него он приехал к ней – не из-за нее самой.
В спальне он снял с нее бархатный халат и поцеловал ее грудь. Она замерла, словно опешив от этой ласки.
Мысленно он не мог не сравнивать ее со своей супругой. Рядом с Изабеллой, сказал он себе, любая женщина покажется куртизанкой – вокруг Изабеллы будто витают эманции добродетельности. Странно, что не видать нимба над головой. Или крылышек за плечами. Ей одной дано к любому делу относиться как к какому-то священнодейству. Даже занятия любовью – а она ведь страстно любит своего супруга, в этом нет никаких сомнений – она умудряется превращать в некий сакральный акт, имеющий целью зачатие наследника для кастильского трона.
Своим изменам Фердинанд находил оправдание. Ни один мужчина не выдержал бы пресной диеты, к которой его обязывало общение с такой женщиной, как Изабелла. Существование других любовных связей в этих условиях было неминуемо.
Тем не менее сейчас, лаская любовницу, он был рассеян: раздумывал, в какой момент лучше всего задать вопрос, который в последнее время так волновал его. И в душе гордился своей выдержкой. Она всегда восхищала его родителей. Но они восхищались всеми его качествами – как хорошими, так и плохими. К слову сказать, порой он все-таки действовал чересчур порывисто, необдуманно. Но с годами должен был остепениться. Он это сознавал.
И вот, удовлетворенные, они лежали рядом друг с другом. Он погладил ее по щеке, и она безмятежно улыбнулась.
– Мне хорошо с тобой, – прошептал Фердинанд. И как бы невзначай добавил:
– Кстати, как поживает наш мальчуган?
– Превосходно, дорогой.
– А обо мне он говорит?
– Каждый день спрашивает: «Мамочка, а сегодня мой папа приедет?»
– Да? А что ты ему отвечаешь?
– Говорю, что его отец – самый важный человек в Арагоне, Каталонии и Кастилии, поэтому у него нет времени навещать нас.
– А он что?
– Говорит, что когда-нибудь и сам станет такой важной особой.
Фердинанд засмеялся.
– Сейчас-то что делает? Спит?
– Спит. За день утомился: с самого утра играл в войну. Генералом был, все какие-то приказы отдавал, войском командовал. Слышал бы ты, какой крик стоял в доме!
– Хотелось бы послушать, – протянул Фердинанд. – Интересно, как он…
– Ты хочешь посмотреть на него, я знаю. Соскучился, я сразу так и подумала. Пожалуй, если мы не будем шуметь, то не разбудим его. Он в соседней комнате. Я все время держу его рядом с собой… Ты вряд ли меня поймешь, но мне все кажется, что с ним по недосмотру что-нибудь произойдет.
– Да что же с ним может произойти? – неожиданно вспылил Фердинанд.
– Я же говорю, не поймешь… Ну, можешь считать, что это просто материнское беспокойство. – Она встала, накинула халат. – Пошли, глянем на него одним глазком.
Она взяла подсвечник, подошла к двери и поманила Фердинанда. Он наспех оделся и вслед за ней прошел в соседнюю комнату.
Там в небольшой кроватке спал мальчик лет трех. Одна его рука лежала поверх одеяла, прелестное личико обрамляли длинные каштановые локоны.
Мальчик был очень красив. Фердинанд даже зарделся, разглядывая его.
У него и Изабеллы была дочь, но сейчас он видел своего сына, первенца, и их родственное сходство наполняло Фердинанда новыми, еще не изведанными чувствами.
– Как сладко посапывает, – прошептал он.
Не удержавшись, он наклонился над кроваткой и приложился губами к его нежной щечке.
В этот момент ему захотелось взять спящего мальчика на руки, отвезти в Кастилию, показать Изабелле и сказать: «Вот он, мой сын. Я горжусь им и буду воспитывать его при дворе, вместе с дочерью и теми детьми, которые у нас еще родятся».
Конечно, он не решился бы на такой поступок – не отнял бы ребенка у матери, не посмел бы сказать о своей измене Изабелле. За время супружества он успел уяснить многое – в частности, что его жена прежде всего требует уважать ее достоинство.
Мальчик вдруг открыл глаза и с недоумением уставился на мужчину и женщину, стоявших возле его кроватки. Затем узнал мать и догадался, кого она привела к нему. Быстро приподнявшись, он обвил ручонками шею Фердинанда.
– Это еще что такое? – с напускной строгостью воскликнул Фердинанд. – Что это значит, дитя мое?
– Это значит, что мой папа приехал, – сонно улыбнулся мальчик.
– А сам-то ты кто такой? – спросил Фердинанд.
– Алонсо Арагонский, – последовал ответ. – А ты – Фердинанд Арагонский.
Мальчик внимательно посмотрел на Фердинанда. Затем дотронулся пальчиком до его носа.
– Я кое-что скажу тебе, – улыбнулся он.
– Да? Что же именно?
– Ты не только Фердинанд Арагонский. Ты еще и мой папа. А я твой сын.
Фердинанд обхватил мальчика, крепко прижал его к себе.
– Да, дорогой мой, – прошептал он. – Да, ты прав.
– Ты слишком сильно сжимаешь меня.
– Это простительно, дорогой мой, – ответил Фердинанд.
– Я покажу тебе, как я умею воевать, – сказал Алонсо.
– Но ведь сейчас ночь, тебе нужно спать.
– Как же я могу спать, когда приехал мой папа?
– У нас впереди утро, сынок.
Мальчик нахмурился – точь-в-точь как временами это делал его отец.