Рахиль без сил опустилась задницей на асфальт и тихо заскулила. Мудрый седой эльф осторожно погладил её по кудрявой голове, неспешно осматриваясь направо-налево. Знакомой фигуры виновника всех девичьих слёз нигде заметно не было. Думать о плохом не хотелось, поскольку ничего хоть сколько-нибудь тревожного или опасного на тихой улице не наблюдалось.
Всё тихо и пристойно: неоновые огни, яркие буквы реклам, сияние цветных фонарей, ненавязчивая музыка. Ну а то, что люди на этой улице практически не встречались, предпочитая отсиживаться внутри зданий, тоже, знаете ли, не такой уж симптом… Гораздо важнее, что прямо на его глазах беззвучно исчезло соседнее кафе…
– Какой неоригинальный глюк, – задумчиво определил он, ущипнув себя два раза. – Был дом – нет дома, красные крокодилы, конечно, гораздо круче. Фу Ши по этому поводу тонко замечал: «Если нечто выглядит не так, как обычно, оно изменилось по воле Неба или по воле трёх чанов вина под рисовую лапшичку, ибо это хреновая закуска…»
– Таки это вы о зданиях, – устало всхлипнула Рахиль. – Нет, они и вправду исчезают вместе с людьми и всем содержимым. Куда, зачем, по какой оптовой цене, не знаю. Ясно одно, ОЙ…ОЙ!!!
Миллавеллор поднял на неё вопросительный взгляд. Юная еврейка округлила глаза, мигом вытерла слёзы и неожиданно взяла с места в карьер:
– Ему туда нельзя-а!!!
Опытный в делах преследования несложившийся жених вечно чихающей принцессы вдогонку не бросился, а пошёл неторопливо, размеренно, скользящим эльфийским шагом. Тот, кто идёт по следу, не должен спешить, иначе он рискует опередить преследуемого, а подобная смена ролей не всегда благоприятна для обеих сторон. Тем паче вообще было непонятно, с чего эта девица так завелась…
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
О том, что мужчины странно устроены. Если женщины бросают их, то они бросаются в крайности. Если женщины верны им, то бросаются в бега…
Вот и господин Кочуев, как и всякий нормальный мужчина, а плюс ещё и казак, не придумал ничего умнее, чем забуриться в ближайшую открытую забегаловку. Все мужики здесь были в чёрной коже, с заклёпочками и цепями, байкеровского типажа, крутые до невозможности.
Каким-то седьмым чувством мужской солидарности, без расспросов поняв трагедию молодого человека, его усадили за стол, налили пива, а потом и портвейна, и уже через несколько минут бывший подъесаул и сам не мог бы объяснить, почему он так поразительно откровенен с совершенно незнакомыми людьми, к тому же грешниками, да ещё не где-нибудь, а в Аду. Впрочем, мужчины везде одинаковы…
– Я даже говорить о ней не хочу. В смысле не могу… Глаза её бездонные так вот передо мной и стоят. Тону я в них… слова теряются, ничего сказать не могу, стою, как первоклассник, и чую: затягивают они меня, как в омут… И ведь что главное, я все-все её минусы вижу, каждую неприятную чёрточку и… за каждую расцеловать её готов! Душу за неё не пожалел, а она меня… на всю улицу… хуже пощёчины… Наливайте! Любо, братцы, любо-о…
Ему наливали, с ним пели, его ненавязчиво обнимали за плечи, а ещё через полчасика и точно склонили бы на брудершафт. На него смотрели всё ласковее и откровеннее, ушлый официант уже вывесил за дверь табличку «закрыто» и незаметно попытался занавесить окна в помещении. Зачем, ведь на улице и без того была кромешная ночь? Разве что из-за зазывных огней реклам, чтобы такой умопомрачительный военный с усами и чубом не передумал и не ушёл посидеть в другое место…
Геи бывают разные. Попадаются капризные, манерные, истеричные, но есть и совершенно благородные, искренние натуры, может быть, как никто, наделённые тактом и способностью к состраданию, не надо никого мазать одним цветом. Ой, можно подумать, у них нет мозгов и никто не понял, что этот казак традиционен до хрипоты? Что он тоскует по любимой девушке, а не ищет парня на ночь? Что соблазнять или перековывать такого – бессмысленная (да и опасная!) трата времени? Это отлично понимали все! Но наливали, хлопали по плечу и давали выговориться, а чем ещё может помочь мужчина мужчине?..
Поэтому Рахиль, когда бегала по улице взад-вперёд, по собачьи заискивающе заглядывая в окна, в конце концов нашла то, что искала. Но, увидев в узкую щёлочку меж занавесей печального подъесаула в компании волосатых мачо в кожаных шортиках и фуражечках в стиле «наци», первоначально всё поняла не так. Ну, по-своему, по-женски, у них же специфичная логика, всё на эмоциях, надо не надо, по поводу и без…
– Убью на месте, – мстительно прорычала героическая военнослужащая, передёргивая затвор. – Ваня, ша! Такой позор с казачьих погон можно смыть тока кровью…
И уж не сомневайтесь, наша горбоносая красуленька сумела бы призвать к ответу не только своего возлюбленного, но и всех его новых «друзей-приятелей». Ей не хватило для этого банального времени, каких-то полутора минут – прежде чем она дошла от окошка к крыльцу, байкеровская забегаловка начала таять. Мгновение спустя вспыхнуло то же зелёное пламя, и Рахиль молча ловила ртом воздух на тротуарчике у пустыря. По идее вот тут бы героине впору разреветься ещё раз, никто не осудит… Однако она кое-как восстановила дыхание, сурово сдвинула брови и, не оглядываясь на вразвалочку подгребающего эльфа, двинулась вниз по улице.
– Над крышей появляется голубая дымка с очертаниями черепа-а! – прокричал ей вслед наблюдательный Миллавеллор, но шагу не прибавил. Ему-то совершенно не улыбалось исчезнуть вместе с каким-нибудь домиком, а отважная еврейка была намерена сделать именно это!
Мы же попробуем первыми найти пропавшего казака. На правах читателей, так сказать, а у них в соотношении с героями романа всегда есть привилегии…
– Ну и в чём хохма? – не понял Иван Кочуев, когда свет погас, а подкативший приступ тошноты явно подтвердил факт перемещения в иное место и пространство.
Ответ был дан в течение секунды – в окружающей тьме привычно вспыхнули всё те же оранжевые глаза. Тихий вой байкеров слева и справа доказывал, что и они видят их не впервые…
– Кто это у нас тут такой храбрый? О, опять этот настырный проклятый! Гражданин Кочуев, вам же было настоятельно предложено покинуть наш Ад в течение двенадцати часов. Вы специально провоцируете нас на более действенные меры?
– Свет убавьте, – жмурясь от ослепительно гневного взгляда, попросил ворчливый подъесаул. – Двенадцать часов ещё не прошли. Имею я законное право на пиво с друзьями?
– Ах да, ведь заявленная цель вашего визита – отдых и туризм, – припомнив, съязвил демон. – Отлично, тогда я от всего сердца приглашаю вас на маленькую, но познавательную экскурсию. Вы увидите много интересного, поверьте… Итак, вы первый!
Иван почувствовал, как от него все отшатнулись. Неведомая сила довольно бесцеремонно подхватила его под мышки и вознесла вверх, столь же равнодушно сунув в какое-то металлическое кресло и закрепив ремнями безопасности. Только после этого ударил направленный свет прожекторов, высветив огромный металлический ящик, полный перепуганных байкеров. Оранжевые глаза спокойно парили рядом, а голос приобрёл занудно-традиционные нотки гида-путеводителя:
– Попрошу обратить внимание вниз! У вас под ногами находится очередная группа грешников, по-библейски именуемая «содомиты». Лично с моей точки зрения, ничего аморального в однополой любви нет, но все основные религии мира почему-то дружно это отрицают. А кто мы такие, чтоб спорить с МИРОВЫМИ религиями? Приходится поддерживать волю работодателей. Обратите внимание на то, что сейчас с ними будет…
Дураку понятно, что ничего хорошего быть не могло. Байкеры отлично это понимали, а потому вой, скрежет зубов, мольбы и проклятия разом накалили атмосферу в ящике.
– Первое, что ожидает каждого попавшего сюда грешника, – деловито продолжал голос, – это несколько минут самой райской жизни, о которой он только мог мечтать на земле. Мы создаём для этого идеальные условия: бары, сауны, магазины, закрытые клубы, стриптиз, массаж, все извращения и пожелания…
– Только для того, чтоб человек как можно больнее прочувствовал сам момент кары? – понимающе буркнул подъесаул.
– Именно, в самую точку. А теперь – контрастный душ!
В ящик одновременно излились из ниоткуда два шумных потока воды – холодной и горячей, превращая всё в жутковатое подобие чудовищного супа. Иван дёрнулся, но ремни держали крепко, к тому же людям внизу, кажется, ничто не угрожало, их всего лишь мыли. Через пару минут вода стекла, видимо, ящик имел отверстия для слива. Мокрые как мыши грешники уставились вверх…
– Мы здесь долгое время решали, как с ними быть, – деловито, без суеты, пояснял голос. – Быть может, изжарить живьём?
Под ящиком мгновенно вспыхнуло бушующее пламя, рёв и крики усилились втрое…
– Увы, увы, но к этой муке быстро привыкают. Быть может, нечто мясорубительное?
Огонь исчез, но в тонкие стены со всех сторон вонзились свёрла, пилы, иглы и секущие лезвия – люди сгрудились в центре, у них уже не было сил даже на крик…