Владимир ворвался в квартиру дяди, как метеор. Он наткнулся на одного из растерянных охранников, проспавших Илью, и толкнул его в грудь так, что тот полетел вверх тормашками, несмотря на то что был здоровенным, плотным и широкоплечим мужиком под метр девяносто ростом.
Вероятно, сыграло свою роль еще и то, что он не вполне отошел от снотворного, которым так щедро попотчевал его Илья.
— Это как же так? — рявкнул он на дядю.
— Да так, — развел тот руками. — Ушел, и все тут. Видно, очень нужно ему было уйти, раз подсыпал этим уродам, — слово «уродам» Анатолий Григорьевич раскатил особенно сочно, — какой-то гадости, умыкнул ключи и свалил.
— Но зачем?
— Зачем?
Вопрос повис в воздухе, и Владимир поспешил разрядить свинцово набрякшую тишину:
— Конечно, можно интерпретировать это по-разному, но у меня есть одно вполне конкретное предположение.
— Какое? — уронил Осоргин.
— Илья давно пристрастился к наркотикам.
Еще в Москве, где денег у него было немерено.
Пока не разорился. Да и немудрено разориться, если глотать и нюхать, а то и заливать в вены всякую гадость.
— То есть ты думаешь…
— Я думаю, у него устойчивая наркозависимость. У меня были подозрения, но, к сожалению, я не придал им должного значения. А вчера я говорил с человеком, который поставлял наркоту всей этой честной компании. Он сказал, что Илюха, Антон и Олег, исключая разве что Валька, который из-за своей врожденной кроличьей трусости только несколько раз попробовал, а потом по клиникам да диспансерам рассекал, были его постоянными клиентами. Время от времени этот человек — Борис Сергеевич по прозвищу Карамболь, — прекращал им поставки, и тогда они пускались во все тяжкие… Травились дешевкой типа самопальных синтетических психостимуляторов, «винта» и так далее.
Одно из таких прекращений поставок наркотического довольствия пришлось на начало августа…
Свиридов, прервав свой монолог, провел ладонью по лицу и добавил:
— Если я ошибаюсь, то уж не знаю, что и думать.
— Надо искать, — твердо проговорил Анатолий Григорьевич.
— Где? Я сделал все, что мог, чтобы это предотвратить. Я прослушивал офис Дедовского и даже квартиру Самойловой, которая к этому делу вообще ни сном ни духом, если не считать того, что Малахов и Чуриков покончили с собой после того, как с разным успехом сдавали экзамен по ее предмету у нее дома. Ничего. Нет, я все-таки не детектив. По специальности я работаю куда лучше.
— По какой специальности? — глухо спросил Анатолий Григорьевич.
— А вот по такой. — И Владимир бросил на стол «каштан», который произвел такое сильное впечатление на «братков» Карамболя.
Осоргин посмотрел на бледное лицо Владимира и тихо проговорил:
— И что… ты думаешь устроить мочилово направо и налево? По методике «Капеллы»?
— В «Капелле» не мочили направо и налево, — строго проговорил Владимир. — Впрочем, это лишь иная форма изложения вопроса. Там мочили по первому подозрению. И в сортире, и в кухне, и в ванной. Ну ладно… Сколько времени прошло с момента этого самого… побега?
Слово «побег» было выговорено Владимиром с откровенным усилием.
— Да около часа будет, — сказал один из охранников, прозевавших Илью.
— Около часа? Так…
Свиридов извлек свой сотовый телефон и быстро набрал номер. Ответили тут же.
— Слушаю! — недовольно прорычали в трубку.
— Боря, это говорит Свиридов, — негромко произнес Владимир, и спектр настроений на том конце связи кардинально сменился.
— А… здорово, Володя. Какие-то проблемы?
— У тебя не было моего брата?
— Н-нет. А что, должен?
— Боря, только говори как на духу. Дело идет о его жизни и смерти! Ляпнешь что-нибудь не то — я уж и не знаю, как тогда надо будет с тобой разговаривать…
— Да точно не было! — обиженно ответил тот. — Я с утра в клубе. Если ты имеешь в виду, приходил ли он за наркотой, то таки нет, как говорят евреи. Я за базар отвечаю, и не надо мне пресс-хату учинять.
— Ну, извини, — произнес Владимир. — А где эта компания еще могла отовариваться? Ты же был в курсе их полноценной наркотической жизни. Подумай, Борис.
— Да где ж, как не прямо в их академии?
Там, говорят, дело налажено не слабо.
— В академии? А… ну спасибо…
Владимир спрятал телефон и начал обуваться. Анатолий Григорьевич смотрел на него напряженным взглядом и молчал. Потом все-таки спросил:
— Кому звонил? Карамболю?
— Ему.
— А сейчас куда?
— Ты что, сам не слышал? — с плохо скрываемым раздражением ответил Свиридов. — Будут какие-нибудь новости — немедленно позвоню. А ты, дядя Толя, пока направь своих хлопцев по всем адресам, где гипотетически возможно появление нашей заблудшей овечки. Мою квартиру не забудь.
— Я сейчас позвоню всем постам, — быстро проговорил тот, — пусть объявят его в общегородской розыск. И Малахову еще…
— От и добре, — на ходу бросил Владимир и вышел из квартиры.
* * *
В академии Свиридову сказали, что видели Илью минут тридцать назад разговаривающим о чем-то с неким Степановым.
По словам однокурсников, вид у Илюхи был малореспектабельный — бледный и помятый, и он все время зыркал глазами, как затравленный волк. Словно ждал чего-то.
— Да на нем просто лица не было, — печально сказала одна девушка. — Мы сегодня должны были с ним в кафе идти — на прошлой неделе обещал, — но он меня даже не заметил. Мимо пронесся, посмотрел, как ударил, и по лестнице наверх побежал.
— Кто такой Степанов?
— А… это один дятел, — пояснил маленький курносый парень, при разговоре с высоким Свиридовым все время становившийся на цыпочки и вытягивавший шею — вероятно, для придания себе большей солидности. Впрочем, эти его манипуляции имели обратный эффект: он стал похож на цаплю, страдающую столбняком. — Он в курилке все время тусуется… всякую гниль почкует.
— То есть?
— Да так, с ноги на ногу переминается и курит. Так и время убивает. Зачем только вообще на занятия приходить?
— А вы брат Ильи? — спросила девушка.
— А что, похоже?
— Да.
— Где эта курилка?
— Пойдемте, я вас провожу, — сказала она и искоса взглянула на Владимира печальными, чуть припухшими глазами.
Так, тут все ясно, бессознательно отметил мозг Свиридова. В общении с девушками Илья явно использует победительную методику старшего брата. Да и от себя привносит немало. Ну еще бы — бывший совладелец московского модельного агентства, в котором такие отпадные леди работали… На их фоне эта восемнадцатилетняя девочка, в сущности, очень даже недурная, кажется этаким общипанным гадким утенком в лебединой стае.
— Проводи, — ответил Володя. — Только побыстрее… пожалуйста.
Кажется, это «пожалуйста» было истолковано неадекватно: все еще тусующийся рядом курносый студент понимающе ухмыльнулся и тут же, поймав на себе холодный пристальный взгляд Владимира, отвернулся и зашагал по коридору.
Так. Кажется, его, Владимира Свиридова, приняли не за того.
По всей видимости, к этому Степанову, «почкующему гниль» в курилке, ходят только за одним.
За тем, из-за недостатка чего Илюха сбежал из прекрасно охраняемой квартиры, подвергнув свою жизнь чудовищной опасности.
Ясно.
Девушка провела Владимира по широкой лестнице на четвертый этаж и показала пальцем в конец коридора, открывавшеюся перед ними:
— Идите до конца и потом направо. Там еще одна лестница, точно такая же, как эта… по которой мы сейчас шли. Параллельная. Но она забита, и вход туда Только через четвертый этаж.
— Зачем же такие премудрости?
— Да там… ремонт, что ли, делать собирались, вот теперь и запрягают уже второй год. А туда теперь все курить ходят.
— Понятно, — коротко ответил Владимир. — Спасибо.
— Вы, если увидите сегодня Илью, передайте… чтобы он позвонил Кате, — поспешно, скороговоркой, выпалила девушка и отвернулась.
— Обязательно, — ответил Владимир. Всего хорошего… Катя.
И он решительно зашагал по коридору.
* * *
На лестнице, приспособленной для студенческих нужд благодаря нерадивости ремонтников, Свиридов сразу же увидел сидящих на подоконнике двух модно одетых молодых людей.
Впрочем, на их лицах было написано тупое, угрюмое ожидание, не соответствующее общему впечатлению от их прикида.
— Где я могу найти Степанова? — спросил Владимир.
Один из парней, подняв голову, окинул его быстрым взглядом и произнес:
— Степу-то? А тебе чего?
— То же, что и вам, — не вдаваясь в особые разъяснения, проговорил Свиридов.
— Тогда за нами будешь.
— Нет, а где он? — уточнил Владимир.
Молодые люди переглянулись.
— Внизу… с пацанами. Э-э, баклан, ты куда? — воскликнул один из них, увидев, что Свиридов сбегает вниз по ступенькам. — Ты че, бля?