Эл Кац лично погрузился в созерцание исцарапанного крыла красного «кадиллака». Американец кипел. ФБР проверило более двухсот автомобилей с момента исчезновения Малко. Все выезды из Северного Гарлема были блокированы. Приметы Джейды, как и Малко, разослали повсюду. Квартал, где нашли передатчик, тщательно прочесали.
Ничего.
– Вернемся назад, – предложил американец.
Небольшая колонна направилась к перекрестку 122-ой улицы и Девятой авеню. Там дежурила патрульная машина в ожидании бог знает какого чуда. Когда прибыл Эл Кац, включили два прожектора, чтобы он смог осмотреть проезжую часть. Практически на четвереньках он дюйм за дюймом осмотрел перекресток. Вдруг он издал возглас и что-то сгреб ладонью. Чешуйка красной эмали, какой был покрыт «кадиллак» Джейды.
На этом перекрестке произошло что-то непредвиденное. Эл Кац продолжал свое обследование, но нашел лишь немного свежего цемента, на что не обратил никакого внимания. Разочарованный, он решил пойти спать, но наблюдение и поиски не должны были прекращаться. Он чувствовал свою вину перед Малко. Именно он побудил его пойти на риск. Теперь исчез и он, и девушка, и они больше ничего о них не знали. Если негритянку не отыщут быстро, он недорого даст за жизнь австрийского князя.
Вне себя от ярости он пересек весь Гарлем в обратном направлении, чтобы добраться до своей квартиры на Парк-авеню, как раз перед зданием «Панам». При малейшей находке его должны были разбудить. К несчастью, он не очень в это верил. В Гарлеме белые не были у себя дома. Даже ФБР.
* * *
Джейда рассмеялась. Она увидела сову на голове доктора Шу-ло. Она закрыла глаза, и тут же закружились яркие разноцветные огоньки. Ей было хорошо, никто ни о чем не спрашивал, она чувствовала себя расслабленной, не думая больше о месте, в котором находилась. Боли прекратились. Даже искалеченный палец больше не болел. Впрочем, ей сделали небольшую перевязку.
– Откройте глаза, – произнес настойчивый голос доктора. – Откройте глаза и послушайте музыку.
Джейда покорно открыла глаза. Сначала свет стробоскопа беспокоил ее. Непрерывное мигание белого и синего заставило ее прищурить глаза, но она быстро привыкла. Потом она увидела лишь движущийся свет, на который уставилась, не в силах оторвать от него глаз.
В то же время ее начала убаюкивать музыка. В действительности это была не связная музыка, но скорее очень мелодичные звуки, которые, соединяясь, создавали чрезвычайно успокаивающий музыкальный фон. У Джейды возникло такое впечатление, будто ее тело больше ничего не весило, что бывает, когда куришь марихуану в больших дозах. Она заметила, что начала напевать. Доктор склонился над ней и тихо спросил:
– О чем вы думаете?
Джейда нахмурила брови. О чем он думала?
– Мне хорошо, – искренне сказала она. – Я не думаю ни о чем особенном. Все хорошо.
Доктор согласился и не стал настаивать. Он настроил стробоскоп, направленный на Джейду так, чтобы немного удлинить интервалы между световыми вспышками, затем подошел к магнитофону и слегка прибавил звук. Джейда лежала на кожаной тахте, головой на подушках, в его рабочем кабинете. Разумеется, его установка была самодеятельностью, но тем не менее он надеялся получить какой-то результат. Он посмотрел на часы. Джейда находилась под гипнозом более часа. Действительно, весьма упорная пациентка, несмотря на инъекцию тиопентала.
Доктор заставил себя выкурить сигарету с Ло-нин и Кризантемом, прежде чем вернуться в свой рабочий кабинет. Дыхание Джейды стало ровным, будто она спала, но ее глаза были все время открыты и устремлены на стробоскоп. Китаец склонился к ней.
– Вы все еще чувствуете себя хорошо? – спросил он жизнерадостным голосом.
– О! Да.
– Вы провели забавный вечер, не так ли?
Джейда искренне пыталась вспомнить. Но как только она начинала возвращаться к своей памяти, что-то разлаживалось, лишая ее блаженного состояния, однако она пыталась сделать усилие из любезности к этому доброму голосу. Впрочем, он помог ей:
– Вы взяли с собой на прогулку одного друга...
Вдруг у негритянки сломался внутренний барьер.
Все ее разумное "я" отключилось. Она прыснула со смеху.
– Ты говоришь о прогулке!
Она вновь увидела, как к перекрестку подъезжает огромная бетономешалка. Это доставило ей глубокую радость.
– Все закончилось хорошо? – весело спросил доктор. – Он вам понравился?
Смех Джейды стал истерическим.
– Он не знал, что едет на свидание с бетономешалкой.
– Бетономешалкой?
Вопреки своей воле доктор повторил слово. Причем здесь бетономешалка? Тем не менее, он хорошо говорил по-английски. Хотя гарлемский сленг он иногда не понимал.
Джейда продолжала смеяться в одиночку.
– Бетономешалка – это вы? – спросил доктор. – Какое странное прозвище...
– Это не я, – отозвалась Джейда, полная презрения. – Вы не знаете, что такое бетономешалка? Огромная штуковина, выкрашенная в желтый цвет. Куда засыпают цемент.
Воспоминание о вечере внезапно стерлось из памяти Джейды. Возвращалась головная боль.
– Дайте мне послушать музыку, – попросила она умоляющим голосом.
Доктор не стал настаивать. Поскольку имелся риск разбудить ее. Он вышел на цыпочках.
* * *
Эл Кац в третий раз терпеливо повторил:
– Я хочу, чтобы вы занялись поиском желтой бетономешалки, которая должна находиться где-то в Гарлеме и в которой находится мертвый или живой наш агент, князь Малко. Я хочу, чтобы все ваши люди начали поиски немедленно.
На другом конце провода запротестовал диспетчер ФБР: его люди разбиты, и уже три часа утра.
– Выпутывайтесь, как хотите, – сказал Кац, – открывайте склады, будите владельцев, если потребуется. Но утром будет слишком поздно. Мы хотим найти его живым, а не статуей для памятника.
Он резко бросил трубку. Ему нужно было выплеснуть на кого-нибудь свою злость. Четверть часа назад ему позвонил доктор Шу-ло. Который поведал, что поболтал с Джейдой и затем отпустил ее. Эл Кац знал, что тот лжет, но не мог ничего поделать. Он был уверен, что китаец замышлял какую-то проделку. Но в известном смысле был рад, что Джейда не попала в руки ФБР. Он обратился к ним лишь потому, что не располагал таким количеством людей в Нью-Йорке для массированного прочесывания. А ФБР не могло отказать Элу Кацу. Хотя его официальная роль и была слишком расплывчатой, он получал распоряжения непосредственно либо из Белого Дома, либо из самых верхних эшелонов ЦРУ.
Вместо того, чтобы лечь спать, он пошел готовить кофе. В прежние времена президент Джон Кеннеди посылал ФБР вытаскивать стальных магнатов из их постелей в четыре часа утра. То же можно было сделать и с предпринимателями, которые, кроме того, должны были все принадлежать к мафии.
Кризантем удобно устроил Джейду на заднем сиденье «доджа», затем уселся за руль, предоставив ее заботам Ло-нин. Ей тщательно перевязали раненый палец, и она, казалось, спала. Через двадцать минут действие гипноза должно было кончиться. Доктор Шу-ло ускорил процесс, сделав ей укол амфетамина. Одна неприятность – на ней была лишь одна туфля.
Ло-нин с удовольствием спустила бы ее в мусоропровод, разрезав на кусочки, но сдалась под доводами доктора. Идея заключалась в том, чтобы выпустить Джейду где-нибудь в Гарлеме и следовать за ней. В том состоянии, в котором она находилась, она не смогла бы этого заметить и, таким образом, могла бы их куда-нибудь вывести. Если только она не вернется к себе, где ее задержит ФБР. Во всяком случае, китаянке нужно было забрать свой «фольксваген», брошенный на 207-ой улице.
Улицы были почти пустынными, и Кризантем получил почти удовольствие от езды по Нью-Йорку. Проехав вдоль Центрального Парка, он поднялся на Восьмую авеню.
* * *
Ло-нин вытолкнула Джейду из «доджа» на Леннокс-авеню, на уровне 135-ой улицы. Немного дальше стояло несколько такси. Молодая негритянка покорно вышла из машины и чуть не упала. Осознав, что на ней лишь одна туфля, она сняла ее и оставила в руке. Затем пошла, покачиваясь.
Она прошла два квартала по Леннокс-авеню, миновав такси, не останавливаясь. К ней подошел какой-то негр и тут же отстал, подумав, что она мертвецки пьяна. Затем она повернула на 138-ую улицу.
Кризантем немного поддал газу, чтобы не потерять ее из виду. На 138-ой улице стояли лишь бедные здания в жалком состоянии, облупившиеся, без кондиционеров. Летом люди спали перед подъездом, чтобы не задохнуться от жары. Не было ни одного кафетерия, ни одного общественного места. Значит, Джейда к кому-то шла. Ее квартира находилась слишком далеко, чтобы она отправилась туда пешком.
* * *
Патрульная машина № 886 заканчивала объезд участка, не увидев ничего существенного, когда белый сержант рядом с черным водителем воскликнул:
– Э! Ты видел?
Он только что заметил Джейду, которая, покачиваясь, шла по противоположному тротуару, размахивая туфлей в руке, а слишком короткое платье подчеркивало ее необычайный зад.