Портье резиденции Беверле весело наблюдал за неприкрытой растерянностью Малко. Видимо, Мирей пользовалась известной репутацией...
– Вы хотите оставить записку? – спросил портье.
– Я брошу ее под дверь, – сказал Малко.
Он пропустил Ури в лифт и вошел вслед за ней, нажав на кнопку восьмого этажа.
Здание было современным и опрятным, в центре города, на улице Ибн Сина, в двух шагах от Фониции.
– Эти девицы предпочитают жить на содержании, чем работать. Она укатила с каким-нибудь богатым кувейтцем или саудовцем.
Малко скосил глаза на Ури. Она была разряжена, как царица Савская. На каблуках высотой с Эйфелеву башню, в парчовом, расшитом золотом платье. Она не сводила с Малко восторженных глаз, и он терялся в догадках, чему это приписать: своему обаянию или ее послушанию шефу.
Она была откровенно разочарована, что он не пригласил ее в свою комнату.
– А что значит имя «Ури»? – спросил он. Она лукаво улыбнулась.
– Пылающий огонь...
, как в сауне: общение с ней не требовало никакого напряжения, напротив...
На площадке танцевали пары. Малко обратил внимание на длинную девушку, иностранку, одетую слишком вызывающе для арабской страны: на ней были черная фетровая шляпа, черные очки, блузон с глубоким декольте, трикотажные шорты и высокие сапоги от Кардена, подчеркивающие стройность и длину ее ног. Она непристойно танцевала с молодым ливанцем, одетым под хиппи, но со вкусом.
В бедро Малко вонзились коготки, и сладкий голос Ури прошептал ему на ухо:
– Она вам нравится?
– Она привлекательна, – признался Малко.
– У вас нет никаких шансов, – засмеялась Ури. – Она лесбиянка. Пойдемте танцевать.
Ури увлекла Малко на площадку и, пренебрегая ритмом, приклеилась к нему.
– Вам нравится здесь? – спросила она. Малко улыбнулся.
– Не думал, что восточное гостеприимство не знает границ.
Ури прыснула.
– Это древняя финикийская традиция. Когда-то, двадцать веков назад, финикийские женщины отдавались только иностранцам в садах Тира.
Музыка прекратилась, и Ури неожиданно указала Малко на высокого блондина атлетического телосложения, стоявшего у стойки бара с рюмкой в руке.
– Герольд должен знать, где находится Мирей, – сказала она. – Он знает всех этих девиц.
Она увлекла Малко к бару и представила его. Герольд прекрасно говорил по-французски. В клетчатом пиджаке, с дешевой цепочкой, безукоризненно уложенными волосами, всем своим фанфаронским видом он походил на старомодного соблазнителя тридцатых годов.
– Ты знаешь, где сейчас Мирей? Высокая блондинка, которая появлялась в обществе Авеля? – спросила Ури.
Герольд охотно ответил.
– Разумеется. Она уехала с принцем Реза, ты знаешь, с тем, который всегда приходит сюда в голубых джинсах. Они решили провести недельку в Кувейте.
Он повернулся к Малко.
– Если хотите, я представлю вас, когда она вернется. Дело стоящее...
Ури покачала рыжей головой.
– Он обойдется без тебя, – сухо отрезала она и увлекла Малко к столику.
– Кто этот тип? – спросил он.
– Он говорит, что он продюсер, но это вранье. Он чем-то торгует с Голландией и спит со скучающими дамами. Но у него английский дипломатический паспорт.
Малко удивился.
– Почему дипломатический?
– Его отец был дипломатом.
Должно быть, в Ливане дипломатические паспорта передаются по наследству. В общем неплохое решение проблем при получении виз. Малко лишний раз убедился в том, что Бейрут был решительно странным городом. Внезапно он увидел Джерри Купера, только что севшего за стойку бара. Он сделал знак Малко, и тот оставил Ури на несколько минут.
Подойдя к американцу, Малко сразу заметил на его лице следы озабоченности.
– Как дела? Нормально? – спросил Купер.
– До нормального еще далеко. Представьте себе, я не смог обнаружить убийцу за несколько часов. Пока что собираю информацию.
Американец нахмурил брови.
– Не теряйте времени. Халил Жезин умирает от страха.
– Я должен кое-что проверить, – сказал Малко. – Но мне нужно подкрепление: Крис Джонс и Милтон Брабек. Я тоже не желаю преждевременной кончины Халила Жезина.
– Это прекрасная мысль, – признал Джерри Купер. – Я уже слышал об этих парнях.
– Вам не кажется, что вы поступаете неосторожно, общаясь со мной на публике? – повторил свой прежний вопрос Малко. – Может быть, мне прикрепить к лацкану пиджака этикетку: «Секретный агент»?
Джерри Купер рассмеялся.
– В Бейруте всем все известно... Вы видите тех трех типов? Сейчас они продают в Марокко русские танки, переданные Египту, захваченные Израилем и проданные им Финляндии...
Джерри Купер поприветствовал одного ливанца, почти такого же крупного, как он сам, с лысой головой, в кружевной сорочке. Тот, сидя на табурете, пожирал глазами девушку в трикотажных шортах.
– Это Эли, – вполголоса объяснил Купер, – ливанский барбуз. Он всегда таскается по барам и бывает в курсе всего, что происходит, но никогда ничего не скажет. Я уже говорил вам, что ливанцы не хотят вмешиваться в наши истории. Это настоящие джентльмены.
Эли приветливо улыбнулся Джерри Куперу и снова погрузился в свою эротическую мечту.
Клуб был битком набит танцующими или жующими посетителями. Можно было увидеть много молодых и красивых женщин.
Малко вернулся к столику, где его с нетерпением ждала Ури.
Она красноречиво посмотрела на него.
– Может быть, уйдем отсюда?
* * *
Гарри Эриван внимательно осмотрел фасад Советского Народного банка на площади Рияд-эль-Сол. Он быстро вышел из «мустанга» и нырнул в боковую дверь банка, которая, как было условлено, оказалась не запертой.
Армянин закрыл за собой дверь и очутился в полной темноте. Приглушенный голос спросил:
– Гарри?
– А вы кого ждете? – раздраженно спросил Гарри.
Ему не нравилось это ночное рандеву. Обычно он встречался с резидентом КГБ в банке в рабочее время. Он считал, что это гораздо безопаснее.
Зажегся свет, и Гарри увидел майора Давидяна с пистолетом в руке.
– За вами не следили?
Гарри пожал плечами.
– Не думаю. Почему вы меня вызвали так поздно? Это рискованно.
Русский порылся в кармане плаща и протянул Гарри небольшой пакет.
– У меня для вас срочное дело. Вам нужно отправиться в отель «Фониция». Поднимитесь на шестой этаж и повесьте это на ручку двери 609. Желательно, чтобы вас никто не заметил.
Гарри был ошарашен.
– Вы шутите?
– Мне не до шуток, – отрезал сотрудник КГБ. – Необходимо обезвредить вражеского агента. И это единственная возможность доставить пакет в его комнату...