— Вы ставите невыполнимые задачи!
— Мои люди гибнут. И еще многие не доживут до побега. Чем скорее — тем лучше, — отрезал Ксавье.
Нильсен кивнул, но лицо его помрачнело.
— Есть еще одно важное условие, — заговорил Блэкуэлл. — Мы не можем бежать из Триполи, оставив на плаву «Жемчужину». — В его мозгу пронеслась ужасающая картина: прекрасное судно, разлетающееся на миллионы обломков над поверхностью моря. — «Жемчужина» должна быть уничтожена.
— Прежде чем вы сбежите?! — Нильсен замотал головой. — Попытавшись уничтожить корабль, вы уничтожите всякую надежду на побег, капитан. Паша будет рвать и метать. И вы и ваши люди подвергнетесь жесточайшим пыткам.
— Нисколько не сомневаюсь.
— Забудьте про «Жемчужину». Я понимаю, что нельзя позволять паше включить в свой флот такое чудесное судно, но у вас нет иного выхода.
— Никогда, — отчеканил капитан. — «Жемчужина» пойдет ко дну в ночь нашего побега.
— Что?.. — растерянно замигал Нильсен.
— Она прикроет наш побег, станет отвлекающим маневром, — блеснул глазами Блэкуэлл.
— Допустим, — недоверчиво взглянул на него консул и со вздохом поинтересовался: — И вы по-прежнему надеетесь уложиться в несчастные четыре недели?
Ксавье кивнул.
Нильсен задумался. Наконец он поднял голову.
— Думаю, миссис Торнтон была бы нам хорошим союзником. Она очень изобретательна. И хотя меня коробит при мысли о вовлечении женщины в столь опасное…
— Нет.
— Почему вы ей не доверяете?
— В Гибралтаре нет и не было дипломата по фамилии Торнтон. Она лжет о том, кто она такая.
Нильсен охнул. Ксавье кивнул.
— Как по-вашему, зачем этой женщине лгать?
— Боже правый, не могу поверить в то, что она шпионка! Однако это прекрасно объяснило бы и ее дерзость, и необычный интеллект, — пробормотал Нильсен. И тут же нахмурился: — Но тогда зачем вы собираетесь брать ее с собой?
— Мне ненавистна всякая мысль о том, что у варваров в рабстве может находиться цивилизованная женщина. А кроме того, остается — хотя и слабая — надежда, что я ошибся.
Алекс пришлось уйти из каморки Ксавье, хотя она была готова лопнуть от злости и обиды, получив столь позорную отставку.
Похоже, он и не думает до безумия влюбляться в нее — если уж на то пошло, сегодня он вообще смотрел на нее с отвращением. Что же такое творится?
Алекс вздохнула. По крайней мере он обещал взять ее с собой. Остается надеяться, что он не лгал.
А если лгал? Так или иначе придется разузнать об их планах, чтобы успеть вовремя присоединиться. Она ни за что не собиралась здесь оставаться. От одной мысли об этом кровь стыла в жилах. Однако следить за Ксавье — тоже занятие не из приятных. Ведь если только он поймает ее, то навсегда перестанет верить ей.
Обернувшись, она наткнулась на беспокойный взгляд Мурада — и отвела глаза. Раб отлично знал, что она переживает. А у Алекс вовсе не было настроения именно сейчас обсуждать свои отношения с Блэкуэллом. Тем более что сам капитан находился всего в нескольких футах.
Блэкуэлл с Нильсеном вышли из каморки. Алекс внимательно посмотрела на них. Что они решили? Она ничего не могла понять, Блэкуэлл намеренно не обращал на нее внимания, а консул избегал смотреть в ее сторону. Алекс навострила уши. Датчанин сказал что-то насчет того, что свяжется с капитаном при первой же возможности.
Но вот наконец Нильсен обернулся к ней, чопорно поклонился и молча ушел.
Алекс поймала настороженный взгляд Ксавье. Что ей теперь делать? Мелькнула мысль о соблазнении. Алекс была уверена, что Блэкуэлл испытывает к ней физическое влечение не менее сильно, чем она к нему, — и плевать на все его опасения. Вот он подошел поближе:
— Все еще здесь?
— Да. — Решив взять ситуацию в свои руки, она посмотрела на его обнаженный торс. Хватит ли ей отваги коснуться его?
Он сжал зубы. И неловко поежился.
— Где вы должны быть сейчас — по мнению Джебаля?
Она лишь небрежно пожала плечами. Решится ли она первая поцеловать его? От одной мысли об этом душа ушла в пятки. Ведь если он и на сей раз оттолкнет ее — все будет потеряно!
— Сегодня вечером он опять обедает с Паулиной. Это его пятнадцатилетняя наложница-итальянка.
— Ревнуете? — вкрадчиво спросил Блэкуэлл.
— Вы что, шутите? — засмеялась Алекс. — Да я только рада!
Ксавье пристально смотрел на нее. Их взгляды встретились. Она смело отвечала на его взгляд. Пусть заглянет в самую душу и прочтет то, что лежит у нее на сердце!
— Он мучил вас? — внезапно спросил он.
— Нет, — выдохнула Алекс, не ожидавшая такого вопроса. — Вообще-то он был добр и позволил мне почти год хранить траур по первому мужу. Но…
— Но?..
Она снова подняла глаза, навстречу его непроницаемому взору.
— Но мое время все-таки подошло к концу.
— И что же сие означает? — На его виске запульсировала жилка.
— Джебаль собирается расторгнуть этот бесполезный брак.
Прошло некоторое время, прежде чем Блэкуэлл сказал:
— Ну, вы достаточно стойкая дама. И достойно выдержите любое испытание.
Алекс захотелось дать ему пощечину.
— Или вы полны решимости оставаться верной призраку? — Казалось, его глаза прожигают ее насквозь.
Алекс смешалась. Ведь это правда, вот только призраком являлся сам Блэкуэлл…
— Миссис Торнтон, — окликнул Ксавье.
— Он умер в то время, когда я была на пути в Гибралтар, — заливаясь краской, пробормотала она.
— То же слышал и я.
Боже, что за странный тон. Алекс подняла глаза и вся сжалась. В душу заполз липкий страх: похоже, он знал, что это ложь!
— И на каком же именно корабле вы плыли?
— Какое это имеет значение? — задрожала Алекс.
— Так, простое любопытство, — улыбнулся Блэкуэлл одними губами. — Ваш незабвенный муж был английским дипломатом, не так ли? Где вы с ним познакомились?
Да, капитан явно не собирался развлекаться обычной светской болтовней. И она повторила то, что когда-то сочинила для Джебаля:
— Мы познакомились в Нью-Йорк-Сити. Он тогда служил там дипломатом. И едва успели обручиться, как его отправили в Гибралтар. Мне пришлось задержаться, чтобы устроить свои дела, прежде чем присоединиться к нему.
— Итак, вы шли на корабле к Геркулесовым столбам?
— Да.
Он молча ждал. Алекс набрала побольше воздуха и сказала:
— Кажется, этот корабль назывался «Орел»…
— Пассажирское судно под названием «Орел» вышло из Нью-Йорка, курсом на Гибралтар?
— Нет, конечно, это было торговое судно, — торопливо сказала Алекс. Ясно — он пытается поймать ее на лжи. Ведь в начале девятнадцатого века и речи быть не могло о пассажирских судах в водах Средиземного моря! — Это было английское торговое судно.
Ее щеки пылали. Она чувствовала на себе его внимательный взгляд. Он наконец улыбнулся, вроде бы довольный разыгранным здесь представлением.
— И что теперь? — осторожно поинтересовалась она.
— Но я же не сказал ни слова!
— Блэкуэлл, пожалуйста, не грубите мне! — взмолилась она, вне себя от отчаяния. — Во всей вселенной мне меньше всего хотелось бы ссориться с вами!
— Но тогда чего бы вам хотелось больше всего?
Перед ней пронеслось видение собственного тела, сплетенного с его.
— Я бы хотела помочь устроить побег.
— Помочь? Или помешать?
— Помочь. — Она старалась держаться как можно увереннее. — Позвольте мне кое-что рассказать вам. Я немного разбираюсь в особенностях войны на море. И я знаю, что если вы задумали побег вместе с экипажем, то тут не обойтись без поддержки с суши или с моря.
Темные дуги бровей взметнулись вверх, он не в силах был скрыть изумления. Алекс решительно продолжала:
— Триполи с трех сторон окружен водой. Все попытки бежать отсюда сушей кончались провалом. Таким образом, остается морской вариант. И это меня тревожит.
— Ах, неужели?!
— Да! Надеюсь, вам известно, что коммодор Моррис — круглый идиот? И бездарно командует флотом?
Он уставился на Алекс так, словно у той выросли рога.
— Что бы вы с Нильсеном ни задумали, нужно помнить о нерешительности Морриса. Ведь он никогда не был закаленным в битвах ветераном, таким, как вы, — дерзко заявила Алекс.
— Откуда у вас все эти сведения?!
— Прочитала! — воскликнула она.
— Господи Боже, — только и раздалось в ответ.
У Алекс возникло отвратительное ощущение, будто она сама роет себе яму. Зажмурившись, она прошептала:
— Если бы только здесь был Пребл…
— Что?! Что вы сказали?
— Ничего, — отшатнулась она.
— Но я же слышал: «Если бы здесь был Пребл…»
Алекс прикусила язык. Она не могла точно вспомнить, когда Морриса сняли с командования эскадрой и когда на его место прислали Пребла, но в любом случае не следовало болтать обо всем, что ей было известно.
— Ну, я имела в виду, что такое вполне возможно…
Было совершенно ясно, что он не поверил.
— И вы все еще настаиваете на том, что я должен довериться вам, миссис Торнтон? — с откровенной издевкой спросил капитан.