И Джеред чувствовал себя с ним свободнее, чем с другими соискателями.
— Они в детской наверху, — добавила Элизабет. — Мистер Коннелли хочет сделать из нее классную комнату. Джеред уже большой.
— Думаю, это хорошая идея.
— Уверена, ты привез ему подарок. — Элизабет с любопытством посмотрела на Риса. — Что это?
Тот улыбнулся и покачал головой:
— Попроси его спуститься вниз на минуту и увидишь. Много времени это не займет, но, возможно, такой подарок заставит его лучше учиться.
Рис видел, что заинтриговал жену. Она тотчас направилась к лестнице, поднялась наверх и вскоре вернулась с Джередом.
— У… папы есть для тебя подарок. — Элизабет смущенно взглянула на Риса, и он подумал, что она чувствует неловкость даже больше, чем он. — Он привез его из города.
— Скорее с фермы у дороги. Пойдем на улицу, посмотрим?
— Конечно! — заулыбался Джеред.
Едва дождавшись, пока дворецкий принесет ему пальто и шерстяную накидку для матери, мальчик бросился к двери. Ребенок был в таком восторге, что и Рис не мог не улыбнуться. Они направились в сарай, там их ждал Тимоти Дэниелс, держа под уздцы серого в яблоках пони.
При виде-маленькой лошадки с серебристой гривой и хвостом Джеред замер как вкопанный, впившись в нее глазами.
— Его зовут Дасти, — сказал Рис.
Джеред не отрывал взгляда от животного.
— Какой он красивый…
— Я рад, что он тебе понравился, потому что он — твой.
Мальчик резко повернулся к Рису. Его глаза были похожи на два темных озера.
— Правда?
— Конечно, правда. Я же говорил, тебе нужна лошадь подходящего размера. Помнишь? Дасти — маленькая лошадка, и ты сможешь кататься на ней, пока не вырастешь.
Джеред смотрел на Риса широко раскрытыми глазами, в которых блестели слезы.
— Спасибо. Мне еще никто не делал такого чудесного подарка.
В следующий миг он подлетел к Тимоти и осторожно протянул к животному руку, чтобы погладить холку.
Обернувшись к Элизабет, Рис увидел, что она плачет.
— Что такое? Ты считаешь это плохой идеей?
— Идея замечательная. Эдмунд вообще не делал Джереду никаких подарков. Обычно их покупала я и говорила, что это от отца. Но мне кажется, Джеред догадывался, что это неправда.
Рис привлек ее к себе.
— Мы это поправим. Теперь у мальчика будет много подарков.
Элизабет нервно улыбнулась и кивнула. Стараясь не замечать странного стеснения в груди, Рис подвел ее к новой лошади.
— Я нанял инструктора, — сказал он мальчику. — Мистер Монтегю проверяет его рекомендации. Когда убедимся, что этот человек заслуживает доверия, он начнет давать тебе уроки верховой езды. Каждый день после обеда. И скоро ты научишься скакать на Дасти со скоростью ветра.
— А ты будешь скакать на Воине, и мы сможем вместе ездить на прогулку! Правда? — радостно проговорил Джеред.
Вспомнив, сколько усилий стоило ему сесть на большого черного мерина, Рис все же дал себе слово сделать еще одну попытку. В любом случае им с Джередом придется держаться возле дома, пока он не убедится, что мальчику не угрожает опасность.
— Но сначала — уроки, — сказал Рис. — А уж потом — урок верховой езды. Когда научишься хорошо держаться в седле, мы начнем кататься вместе.
Джеред смотрел на него, как на бога.
— Ты — самый лучший папа на свете.
Рис широко улыбнулся, ни на минуту в этом не усомнившись.
Оставив Джереда и Риса в конюшне, Элизабет вернулась в дом. Похоже, ее настигла беда. Да, беда. Ужасная и пугающая.
Сегодня, когда она наблюдала за Рисом и сыном, когда видела, с какой добротой и заботой он относится к мальчику, которого считал неродным, в ней что-то обрушилось, обнажив чудовищную правду.
Случилось невозможное. Она без ума влюбилась в Риса.
У нее сжалось сердце. Она предчувствовала, что так все и обернется. Она изо всех сил пыталась защитить сердце, но стой ночи, когда, пренебрегая своим самолюбием, Рис обещал взять их под свою защиту, он очаровывал ее все сильнее и сильнее.
И теперь Элизабет обнаружила, что любит его. Безнадежно и бесповоротно. Любит сильнее, чем в пору девичества. Любит не того мальчика, каким он был когда-то, но мужчину, каким стал теперь.
Ее сердце не вынесет, если, узнав правду о Джереде, он будет смотреть на нее с презрением и ненавистью.
Борясь со слезами, Элизабет сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Какой смысл плакать? Она с самого начала знала, что ей придется рассказать ему правду, а когда она это сделает, все ее мечты и надежды рассыплются в прах.
А пока она будет радоваться каждому моменту, проведенному с ним вместе.
Когда она вошла в дом, навстречу ей шагнул дворецкий. Его серьезное лицо насторожило Элизабет.
— Что такое, Лонгакр?
— Письмо, миледи. Из Лондона. Только что пришло. Один из слуг перехватил посыльного у ворот и сам принес письмо в дом.
— Они, похоже, очень ревностно относятся к своей работе.
— Это так, миледи. Посыльный ждет ответа. Элизабет сломала на письме печать. Оно было адресовано ей и Рису. Писал мистер Пинкард, адвокат Риса. Слушания по поводу усыновления Джереда состоятся через две недели. Надлежало присутствовать им обоим. Впрочем, мистер Пинкард не сомневался, что усыновление будет одобрено. Процедура была простой формальностью.
Элизабет тут же написала ответ, заверив адвоката, что они оба приедут на слушания, и отдала письмо дворецкому.
Едва заметно кивнув головой, дворецкий передал записку слуге, стоявшему в ожидании на крыльце. Человек ушел. Нужно не забыть предупредить Риса о дате слушания, подумала Элизабет.
При мысли, что Джеред скоро официально станет его сыном, она ощутила приступ дурноты. Ей давно следовало рассказать Рису правду.
Глава 20
Трэвис метался по гостиной своего городского дома, когда услышал решительный стук в дверь. Трэвис подошел к окну и выглянул наружу. На крыльце стоял Рис.
Его дворецкий — слава Богу! — еще не вернулся. Трэвис не привык сидеть взаперти столько дней подряд. Ему требовалось пространство, чтобы дышать и двигаться. Что при наличии такого количества слуг представлялось затруднительным.
Обрадовавшись приходу друга, он направился к двери и распахнул ее.
— Ты представить себе не можешь, как я тебя ждал. — Трэвис жестом пригласил Риса войти, провел его в гостиную и тотчас сдвинул за собой створки дверей. — Надеюсь, ты принес хорошие новости.
— Все зависит от того, как на это смотреть. Как ты узнал, что я собираюсь прийти?
— Заходила Аннабелл. Она сказала, что вы с Найтингейлом намеревались поговорить с полковником Томасом. Хотели просить его освободить меня, чтобы с моей помощью найти настоящего шпиона.
Рис нахмурился:
— Леди Аннабелл Таунсенд? Она навещала тебя?
Трэвис ощутил укол вины. Аннабелл была вдовой, и ему не хотелось, чтобы хоть в малой степени пострадало ее доброе имя.
— Мы давно знаем друг друга. Она была лучшей подругой моей сестры Беатрис.
— Ее брат говорил об этом.
— Она зашла проведать меня.
Рис кивнул:
— Аннабелл твердо верит в твою невиновность и намерена помочь тебе всем, чем сможет.
Трэвис отвернулся. Она хотела ему помочь… Кто бы мог подумать? Когда Анна была у него, по всему было видно, что она хотела ему отдаться, хотя прямо этого не сказала.
Одолеваемый воспоминаниями об их поцелуе, о том, как затрепетали и раскрылись ее полные губы, Трэвис опустился в пухлое рубиновое кресло.
Его плоть немедленно отреагировала на эти воспоминания. Ей было всего восемнадцать, когда он ушел в армию. Она уже и тогда была красивой девушкой, и он десятки раз представлял, как целует ее. Но ни одна его фантазия не могла сравниться с реальностью. Даже мысли о ней его возбуждали. Сменив положение, чтобы расслабиться, Трэвис безмолвно чертыхнулся.
— У тебя испарина, — заметил Рис. — Ты не заболел, случайно?
«Разве что от любви, упаси Боже!..»
— У меня проблема, — вздохнул Трэвис.
— Шутишь? — хмыкнул Рис.
— Я имею в виду проблему совершенно другого рода. — Трэвис выпрямился в кресле, гоня прочь мысли об Аннабелл. — Ладно, расскажи лучше о встрече с полковником Томасом.
— По всей вероятности, информация Найтингейла оказалась правильной. Он выяснил, что в военном ведомстве уже занимались делом о шпионаже, когда к полковнику Томасу явился Сандхерст и указал на тебя.
— Но если шпион не я, значит, предатель до сих пор на свободе.
— Верно. По этой причине Томас согласился отпустить тебя под наше честное слово. Мы объяснили ему, что если он по поводу тебя ошибается, — в чем уверены не только мы двое, но и другие, — то настоящий шпион будет продолжать вести шпионскую деятельность. Мы убедили его, что никто лучше тебя не поможет выявить настоящего предателя. Поскольку ты говоришь по-русски, то с легкостью впишешься в русское сообщество. И возможно, сумеешь выявить предателя. Но твои доказательства, разумеется, должны быть очень весомыми.