Но в тот же день после обеда пришло приглашение. Его доставил лакей Эксетеров в роскошной ливрее. Энтони смотрел на аккуратные строчки, написанные герцогиней, и думал о том, что ему не следует ехать.
К сожалению, в ушах у него до сих пор звучали слова Дэвида: «Бертрам оказался не муж, а одно недоразумение… Она больше года предается скорби». Неужели и впрямь прошел год? Энтони вспомнил тот день, когда он услышал о смерти Бертрама. Разумеется, это имя сразу же привлекло внимание Энтони. Он хотел услышать хоть что-нибудь о вдове Бертрама: все ли с ней хорошо? Не захворала ли она, заразившись от мужа болезнью, которая свела его в могилу? Об этом никто ничего не знал, но Энтони все равно беспокоился о Селии. И вот теперь ему представилась возможность получить ответы на все волнующие его вопросы. Месяц в Кенте с вполне конкретной целью – поднять Селии дух, после того как она провела целый год в трауре.
Энтони поднялся. У него нет никаких причин даже думать об этой поездке. То, что он испытывал к Селии когда-то, было безрассудным увлечением, плодом его разыгравшегося воображения. Когда он справился с настигшим его разочарованием, то понял: что Бог ни делает, все к лучшему. Хорошо, что он не ухаживал за Селией, тем более не женился на ней. В тот год его финансовые дела ухудшились, и лишь благодаря паре рискованных сделок и нескольким займам он удержался на плаву. На следующий год корнуоллские оловянные рудники пережили экономический подъем, и большую часть года Энтони провел в Корнуолле. Он не смог бы уделять столько времени рудникам, если бы у него была жена, особенно такая, как Селия. Правда, в этом случае он не был бы доведен до банкротства, у него не было бы проблем с деньгами. Он мог бы нанять кого-нибудь, кто оберегал бы его интересы в Корнуолле. Энтони нелегко было думать о том, что было бы, женись он четыре года назад на Селии. Энтони тяжело вздохнул. Болван, сентиментальный болван. Как глупо сохнуть по женщине, которую он не видел четыре года, которая уже наверняка о нем забыла.
Нет, ему точно не следует ехать в Кент.
Глава 6
Следующие две недели прошли как в тумане. Мать ни с того ни с сего объявила, что устраивает домашнюю вечеринку в Эйнсли-Парке. Ханна с такой готовностью поддержала ее план, что Селия стала подозревать, что они задумали это ради нее. Маркус тоже одобрил этот замысел, что еще больше подтвердило подозрения Селии. Она понимала, что родные делают это из лучших побуждений, поэтому ничего не сказала и позволила вовлечь себя в приготовления.
Вопреки своему обещанию не слишком утомлять Селию Розалинда, похоже, не могла удержаться и заказала дочери полностью обновленный гардероб. Судя по всему, она заплатила мадам Леско целое состояние, потому что каждый день, и даже дважды, в день, от портнихи присылали большие коробки. Селии, привыкшей к неизменному черному цвету, яркие краски новых нарядов казались странными и неуместными. С огромным волнением и душевным трепетом она отложила в сторону траурную одежду. Селия привыкла использовать траур как надежный щит, без него она чувствовала себя совершенно голой, но понимала, что пришло время расстаться с трауром.
Селия не знала, кого именно ее мать пригласила в гости, пока ей не стали приходить письма. Старые друзья, люди, которых Селия с трудом могла вспомнить, и те, от которых много лет Селия не имела никаких вестей, радовались ее возвращению в Лондон и выражали соболезнование по поводу кончины Берти. Но только Джейн Перси подняла ей настроение.
Селия по-прежнему не чувствовала себя раскованно в кругу семьи и часто ловила на себе тревожный взгляд матери. Одна только Молли не смотрела на нее как на ненормальную, поэтому Селия старалась проводить с ней как можно больше времени.
Прибыв в Эйнсли-Парк, они выяснили, что там все вымыто и начищено до блеска, готово для приема гостей, которые начали съезжаться уже на следующий день после того, как туда приехала вся семья. Следом за Луизой Уизерспун – а теперь леди Элтон – с супругом появились Джейн и мистер Перси. Леди Трокмортон, крестная Селии, привезла двух своих старших дочерей, Китти и Дафну. Принял приглашение и лорд Сноуден, чьи земли граничили с владениями Эксетеров. Селия с ужасом и изумлением смотрела, как каждый час прибывают все новые и новые гости.
Решив, что мать и Ханна займутся гостями, Селия незаметно выскользнула из дома. Как ни приятно ей было снова увидеться с некоторыми друзьями, Селия почувствовала, что задыхается. Как, скажите на милость, ей отвечать на простой и логичный вопрос: «Как ты поживала все эти годы, дорогая?»
Вдали показался еще один экипаж. Вот он уже катился по лужайке, а затем – по выложенной гравием дорожке перед домом. Селия остановилась. О Господи, еще кто-то приехал…
Повинуясь порыву, Селия повернулась и направилась прочь, зайдя за угол дома. Она понимала, что это невежливо, но приветствовать новых гостей было выше ее сил. Низко опустив голову, Селия пошла по проторенной тропке в лес, который начинался за конюшней. В детстве лес часто служил ей убежищем, и она была рада снова воспользоваться проверенным способом для побега.
Занятая своими мыслями, Селия чуть не наткнулась на человека, который вырос как из-под земли.
– Ой! – воскликнула она и резко остановилась.
Он тоже остановился.
– Здравствуйте, леди Селия, – сказал он, – извините, леди Бертрам. – Он учтиво поклонился.
Одно мгновение Селия просто смотрела на него в оцепенении. О Господи! Да это же мистер Хэмилтон! Как давно она его не видела! Он совсем не изменился. Она могла бы узнать его даже по голосу. Он по привычке обратился к ней «леди Селия» – удивленно и радостно. Так же, как звал ее раньше. И как он сразу же после этого назвал ее «леди Бертрам» – так тихо и печально, словно давая понять, что соболезнует ее горю. И это новое в его устах обращение напомнило Селии, что она теперь не прежняя резвая девочка, а вдова Берти.
– Здравствуйте, мистер Хэмилтон, – придя наконец в себя, пробормотала Селия и присела в торопливом реверансе.
Было непривычно соблюдать все эти церемонии в общении с Энтони Хэмилтоном, но они не виделись целых четыре года и были сейчас друг другу практически чужими.
Энтони не был готов к встрече с Селией. Он был застигнут врасплох ее неожиданным появлением. Сработала привычка, и он обратился к ней так, как привык ее называть за долгие годы знакомства. И только потом спохватился: разумеется, она больше не леди Селия, а он для нее – посторонний человек.
Энтони понимал, что должен отвернуться, отвести от нее взгляд, но не мог. Селия была похожа на тень. Ее когда-то живые и блестящие голубые глаза были печальны. Золотистые непокорные локоны убраны и уложены в по-монашески строгий пучок. До момента встречи с Селией Энтони говорил себе, что ему не о чем сожалеть – он не может сокрушаться из-за потери того, чего у него никогда не было. Но сейчас, когда Селия стояла перед ним, глядя на него удивленно своими прекрасными глазами, он не мог проронить ни слова. Он остолбенел, не мог даже пошевелиться. Убедив себя заранее в том, что готов к встрече с Селией, Энтони был потрясен тем, как сильно он заблуждался.
– Я как раз собирался заняться своей лошадью, – сказал Энтони, когда понял, что пауза затянулась. – Я только что приобрел ее у вашего брата.
– О! Ну да, конечно. – У нее порозовели щеки. Энтони видел, что она немного разволновалась. – А я просто… – «сбежала, чтобы не встречать новых гостей», – мелькнуло у нее в голове, а вслух она произнесла: – Вышла немного прогуляться. – Поняв, что придумала не слишком удачную отговорку, Селия стала нервно кусать губы.
Она совсем пала духом.
– Я жду приезда моего камердинера, – продолжал Энтони, пытаясь прервать неловкое молчание и помочь преодолеть ее смущение. – Я отправил его с моим багажом в экипаже. Камердинер заявил, что не годится приезжать на одной лошади, сказал, что нужно выслать экипаж. Только в этом случае он поедет и будет выполнять обязанности камердинера. А экипаж должен быть на рессорах, чтобы его не слишком сильно трясло в дороге.
У Селии приподнялись уголки рта, но это едва ли можно было назвать улыбкой.
– Вами до сих пор манипулируют ваши слуги?
Энтони тяжело вздохнул:
– Увы, да. На двери моего дома надо написать табличку: «Здесь живет простак».
Уголки ее рта еще сильнее приподнялись.
– Мне трудно в это поверить. Невозможно. Вряд ли кто-то смог бы вас одурачить, мистер Хэмилтон.
– Вы и представить себе не можете, какой я болван. – искренне проговорил Энтони.
Уголки ее губ снова опустились.
– Уверена, что это не так. – Поколебавшись, Селия добавила: – Рада снова вас видеть.
– Я тоже очень рад видеть вас. – «Лучше сказать и разом покончить со всем этим». – Я сокрушался, узнав о том, какую потерю вам пришлось пережить.
Лицо Селии приняло печальное выражение. Она опустила глаза и едва слышно проговорила:
– Благодарю вас.
Минуту оба стояли и молчали, не сводя друг с друга глаз. Наконец Энтони почувствовал, что надо что-то сказать, хотя, будь его воля, он бы стоял и смотрел на Селию.