Адди легким шагом спустилась вниз. Войдя в столовую, она изобразила на лице сияющую улыбку.
— Доброе утро, — весело сказала она, усаживаясь рядом с Мэй.
— Отчего, черт побери, ты такая счастливая? — спросил Рассел. Глаза его блеснули.
— Просто так.
Она отклонилась в сторону, когда служанка протянула руку, чтобы налить ей кофе.
— Думаю, это может быть как-то связано с Джефом, — сказала Мэй, радуясь этой мысли. — Так, Аделина?
— Может быть, — согласилась Адди, размешивая сахар в своем кофе. — Должна признать, Джеф просто супер.
Ее заявление было встречено абсолютным молчанием.
— Супер?
Адди поняла свою ошибку и поспешно попыталась ее скрыть.
— Новое выражение. Вы услышите его лет через пятьдесят. Это значит хороший, замечательный.
Рассел усмехнулся.
— Не знаю, зачем молодым надо придумывать новые слова. У нас есть все, что нужно.
— Затем, что молодые всегда думают, что они чувствуют то, чего никто никогда до них не чувствовал, — рассудительно сказала Каролина. — Им просто необходимо выдумывать новые слова.
— Аделина, ты собираешься сегодня снова увидеться с Джефом? — Лицо Мэй светилось таким характерным для всех матерей интересом.
— Ну, мы обсуждали такую возможность.
— Я хочу, чтобы Аделина сегодня пошла со мной, — бесцеремонно вмешался Рассел.
За столом воцарилось недолгое молчание. Затем Мэй заговорила, уголки ее губ опустились, брови сошлись от недовольства.
— Чуть позже ты сможешь взять с собой Кейда.
— Кейд весь день будет в школе, — возразил Рассел, упрямо выставив подбородок. — А мы с Аделиной уже долго не ездили верхом. Она хочет поехать. Так ведь, тыковка?
Адди энергично закивала.
— Да. Идея звучит здорово.
— Мы осмотрим ранчо, приглядим, чтобы все шло как надо, ведь так, милая?
Она широко ему улыбнулась.
— Ну конечно.
— Подождите, — глаза Бена потемнели от раздражения. — Парням ни к чему, чтобы она заглядывала им через плечо и высказывала свое мнение о том, что они делают.
Адди выпрямилась на своем стуле, прямо посмотрев на него.
— Я не скажу никому ни слова.
— Тебе и не нужно, — холодно ответил он. — Один твой вид отвлечет их. — Он повернулся к Расселу, голос его стал мягче, убедительнее. — У нас сегодня очень много работы, и нет времени на ее выходки. Многие из них довольно редко видят женщин, Расс, и не смогут не пялиться. Но чтобы одна из них стояла над душой, когда они пытаются работать, особенно девушка с такой внешностью как у Аделины, это уже чересчур, не думаешь?
Адди нахмурилась, размышляя, был ли это завуалированный комплимент. Было трудно сказать.
— Я рада, что твой работник достаточно умен, чтобы сказать нам, что делать, папочка, — сказала она, невинно округлив глаза. Если бы у нее были кудряшки как у Мэри Пикфорд, она бы накрутила одну себе на палец.
Рассел раздраженно откашлялся.
— Никто не говорит мне, что делать с моей дочерью, Бен. Сегодня она посмотрит со мной ранчо.
— Как тебе угодно, — лицо Бена было спокойным, полностью лишенным каких-либо эмоций.
К тому времени, как Адди и Рассел добрались до конюшни, Бен уже уехал, чтобы организовать рабочих ранчо, которые начали строительство, работы должно было хватить на все лето. Лошади были оседланы и готовы к поездке. Рассел обменялся парой слов с одним из ковбоев, которому поручили фермерскую работу на ранчо: кто-то должен был приглядывать за цыплятами и собирать яйца, убирать люцерну и собирать сено в снопы.
Заготовка сена была нелегкой работой. Требовался опыт, чтобы понять, когда сено хорошо высушилось, когда оно было нужного цвета, сколько оно должно было пролежать в волоках и когда оно достаточно просохло, чтобы его можно было складывать в копны. Именно сейчас оно сушилось на полях и меняло цвет под ярким техасским солнцем. Ничто нельзя было сравнить со сладким запахом хорошо просушенного сена. Казалось, его аромат, наполнял воздух на мили вокруг.
Но ковбои находили мало радости в такой работе.
Им казалось, что ниже их достоинства выполнять такие задачи — ведь это занятие для фермеров, не для ковбоев! А поскольку они безжалостно дразнили друг друга, тех, кому приходилось выполнять фермерскую работу, остальные ковбои искусно высмеивали.
Пока Рассел разговаривал с рабочим ранчо, Адди сбоку подошла к Джесси.
— Доброе утро, Джесси. Вижу, сегодня на тебе нет этого ужасного старого дамского седла. Какая ты красивая лошадка. Да—да, красивая. — Голова Джесси повернулась в ее направлении, выжидающе прядя ушами. — Сегодня у нас не будет проблем как вчера, — продолжила Адди, засунув руку в карман и вытащив кусочек сахара. — Заключим сделку, Джесси , ты знаешь какую ! А это подтверждение моих честных намерений. И поверь мне, если ты выполнишь наше соглашение, там, откуда я это принесла, есть еще.
Джесси наклонила голову и осторожно взяла сахар губами, разглядывая ее настороженными карими глазами. Неожиданно она проглотила его и носом сильно ткнула Адди в ребра, выпрашивая еще.
— Скажу тебе, мы с тобой станем хорошими друзьями, — непринужденно сказала Адди, доставая еще один кусочек сахара и протягивая его лошади. Нос Джесси был мягким как бархат, когда он коснулся ее ладони ища сахар. Она погладила сбоку шею кобылки и показала свои сапожки без шпор. — Видишь, Джесси? Гладкая подошва, как раз для тебя.
Джесси не протестуя терпела, когда Адди просунула носок своего сапога в стремя и уселась в седло. Перекинув ногу через седло, она расправила свои юбки и выжидательно посмотрела на Рассела. Он как раз закончил беседу.
— Я готова.
— Похоже на то. — Рассел забрался на собственного коня, большого белого мерина по имени Генерал Коттон, и они поехали прочь от дома к пастбищам. — Полагаю, ты знаешь, что твою мать все это не обрадовало, — сказал он, походя на мальчишку, которому только что сошла с рук какая-то проделка.
— Не пойму, почему, — отозвалась она с искренним недоумении. — Что плохого в том, чтобы ты взял меня с собой осмотреть ранчо?
— У нее всегда имелись планы на тебя, Аделина. Планы втянуть тебя во что-то, для чего ты не создана. Послать тебя в школу в Виргинии, чтобы ты научилась изысканным манерам и поэзии в надежде, что ты найдешь себе мужа среди восточных юристов или бизнесменов, но я знал, что этого не произойдет. Я знал, что ты захочешь вернуться в то место, которому ты принадлежишь. Кейд и Каролина похожи на вашу мать. Она была рождена не для жизни на ранчо. Она достаточно хорошо вписалась в эту жизнь, но в своем сердце она никогда не перестанет тосковать о людях с востока. Но думаю, ты пошла в меня, Аделина. И ты, и я были рождены для этого. — Он обвел рукой землю перед ними. — Посмотри вокруг. Променяла бы ты все это на жизнь в отеле или городском доме с добрым дядюшкой, которого прочит тебе в мужья Мэй? Тебе ведь не нужен мужчина, разряженный в городскую одежду, кто-то с мягкими руками и белой кожей, боящийся грязи и животных, и всего естественного. Город лишает их мужественности. Наши местные парни грубы, Аделина, но они — мужчины, и они уважают женщину. Слишком уважают, чтобы позволить ей носить в семье брюки и делать их работу. Здешний мужчина знает, как позаботиться о женщине.
Адди слушала его с растущей тревогой. Она не хотела верховодить в доме или держать мужчин под каблуком. Если или когда ее мысли вдруг обратятся к браку, она найдет такого мужа, который позволит ей быть его партнером, его любовницей и другом. Неужели бесполезно надеяться, что однажды она найдет кого-то, кто позволит ей не уступать ему?
— Давай обсудим что-нибудь другое, — сказала она, наморщив лоб, и Рассел любезно начал читать ей лекцию об управлении ранчо. Лошадиные копыта, разбрасывая брызги, прошлепали по узенькому ручью, затем глухо застучали по краю люцернового поля. С одной стороны поля в ряд росли деревья, посаженные для защиты от ветра. С другой, сочная ярко-зеленая трава переходила в коричнево-зеленую траву настоящего пастбища. Адди заметила, что все деревья, мимо которых они проезжали, были подстрижены снизу, словно слишком высоко подобранные юбки.
— Зачем нижние листья всех деревьев так обрезали?
Рассел казался довольным ее интересом.
— Это линия выпаса, милая. Она именно на той высоте, где животные могут достать до веток, когда щиплют траву и жуют листья. Когда видишь такое, знай, что землю стравливают. Вот почему Бен перегнал стадо дальше на более богатую землю. Если бы он этого не сделал, трава совсем поредела бы, и коровам пришлось бы искать еду на бесплодном пастбище.
— Но как долго ты сможешь перегонять стадо, пока не кончится хорошая земля?
— Кончится земля? — Рассел громко расхохотался.
— У нас полмиллиона акров. В ближайшее время нам это не грозит. А если бы земля и кончилась, в Техасе всегда найдется еще.