Солнце снаружи светило еще ярче и горячее. В лагере царило молчание, а над горами собирались зловещие тучи. Несколько дюжин вооруженных британских солдат стояли рядами вокруг двух дюжин всадников Эдера. Если бы Хьюз пожелал, сегодня состоялась бы еще одна бойня.
Девлин посмотрел на графа, но если Эдер и боялся, то ничем не выказал этого. Уважение к нему Девлина возросло. Эдер очень походил на Джералда и был таким же храбрым.
Граф без колебаний направился к своим людям и усадил Мэри на свою лошадь. Хьюз наблюдал за ними — его лицо покраснело от сдерживаемой злобы. Девлин подтолкнул Шона к одному всаднику, а сам быстро вскочил на лошадь позади другого.
Эдер уже был в седле позади Мэри. Его взгляд скользнул по мальчикам, затем по рядам британских солдат и, наконец, задержался на Хьюзе.
— Вы вторглись во владения, которые принадлежат мне, — сказал он. — Никогда больше так не делайте.
Хьюз мрачно улыбнулся:
— Я понятия не имел, что вы и эта леди… увлечены друг другом.
— Не искажайте мои слова, капитан! — воскликнул Эдер. — Вы убили моего вассала, сожгли мою землю, тем самым нанесли мне личное оскорбление. Теперь дайте нам проехать.
Девлин переводил взгляд с Эдера на Хьюза. Он чувствовал, как пот течет у него по спине. Несколько мгновений в форте было так тихо, что было слышно, как с шуршанием упал на землю лист.
— Отойдите! — рявкнул наконец Хьюз. — Дайте им проехать!
Солдаты расступились.
Эдер пустил лошадь в галоп, выводя своих людей из форта мимо британских солдат.
Держась за всадника, за которым сидел, Девлин смог оглянуться и посмотреть в светло-голубые глаза капитана. В душе его разгорался пожар, охватывающий все его существо.
Однажды, когда придет время, он отомстит. Капитан Хэролд Хьюз заплатит сполна за убийство Джералда О'Нила.
, Вирджиния
тяжелее, но Вирджинию это не заботило.
Она участвовала в первой кулачной драке в шесть лет, но ее отец прекратил матч, заявив, что она дерется как девочка. Далее к испугу матери последовала лекция о том, как нанести солидный мальчишеский удар. Вирджиния умела не только драться, но и сбить горлышко бутылки из охотничьего ружья на расстоянии пятидесяти футов. Когда она оказалась лицом к лицу с Сарой, ей пришлось подняться на цыпочки.
— Танцы существуют для дур вроде тебя! — крикнула Вирджиния. — Тебя следовало назвать Танцующая Дура Сара.
Глаза Сары расширились, и она шагнула назад.
— Синьор Россини! Вы слышали, что мне сказала эта деревенщина?
Вирджиния вскинула голову:
— Этой деревенщине принадлежит плантация в пять тысяч акров. И если я разбираюсь в математике, это делает меня гораздо состоятельнее тебя, мисс Танцующая Дура.
— Ты просто завидуешь, — прошипела Сара, — потому что ты такая тощая и безобразная, что никому не нужна, — вот почему ты здесь!
Вирджиния опустилась на каблуки. Что-то болезненно сжалось у нее внутри, так как Сара говорила правду. Она никому не нужна и была совсем одна.
Сара видела, что ее укол достиг цели, и улыбнулась.
— Все знают, что тебя прислали сюда до твоего совершеннолетия. Это целых три года, мисс Хьюз! Ты будешь старой и сморщенной, прежде чем вернешься домой на свою
Вирджиния узнала, что граф стал опекуном ее состояния и распорядился, чтобы все хозяйство велось как до смерти его брата. Если бы Сара была права, Тилли, конечно, сообщила бы ей об ужасном намерении ее опекуна. Если она сама об этом знала…
Мысли о Тилли и Суит-Брайар вызывали тоску по дому. Желание вернуться домой внезапно стало непереносимым. Многие девушки ее возраста были помолвлены или даже замужем и жили со своими домочадцами. Родители Вирджинии никогда не заводили разговора о браке, за что она была им благодарна. Вирджиния не думала, что с ней что-то не так, но брак и молодые люди никогда не занимали ее мысли. Вместо этого с пяти лет, когда Рэндалл Хьюз впервые посадил ее на лошадь перед собой, она каждый день работала бок о бок с отцом. Вирджиния знала каждый дюйм Суит-Брайар, каждое дерево, каждый лист, каждый цветок. Плантация имела всего сотню акров, а не пять тысяч, но Сара Луис нуждалась в уроке. Она знала все о табаке, знала лучшие способы его сеять, лучшие способы сушить собранные листья, знала лучшие аукционные дома. Как ее отец, Вирджиния следила за ценами с интересом и надеждой. Каждое лето она и отец спешивались и ходили среди табачных полей, собирали листья, не боясь испачкать руки, вдыхали их сочный аромат, обсуждали качество урожая.