К ее досаде, в комнату вошла румяная и полногрудая Тэсс.
— Доброе утро, миледи! Я принесла вам еду. — Она кивнула на поднос, который держала в руках. — А еще вы должны решить, будете мыться или нет. Надо вымыть вам голову, чтобы волосы высохли на солнце…
— На солнце? — оживилась Женевьева.
— Да, миледи, пока вы будете гулять…
— Гулять? — Она чуть не спрыгнула с постели, но вовремя вспомнила, что неодета. — Тэсс, где же мне гулять? — Сердце ее затрепетало. Гулять… неужели он решил отпустить ее? Или куда-нибудь отослать?
— Да, да, миледи. Леди Эдвина сказала, что вы можете выйти с ней на час и что вы наверняка стосковались по солнцу и свежему воздуху. Вот… — Тэсс прошлась по комнате, глядя, куда бы поставить поднос. Женевьева удивленно нахмурилась, озадаченная неожиданно дарованной свободой. Тэсс взглянула на нее. — Так я прикажу принести воды?
Не успела Женевьева ответить, как в дверь вновь постучали, и этот стук отозвался в ее висках. А это еще кто? Прежде спальня напоминала келью отшельника, а теперь — оживленный лондонский перекресток.
— Кто там? — спросила Женевьева. В комнату вошел юный Роже де Трейн, тот самый воин, который выказал ей сочувствие во время долгой поездки из Лондона в Иденби. За ним в коридоре виднелось еще несколько мужчин. Они болтали и пересмеивались, пока не увидели, что Женевьева в постели. Она залилась краской. Роже застыл, не сводя с нее широко открытых глаз.
— Что здесь происходит? — послышался новый голос, и в комнату вошел Джон. Заметив лежащую Женевьеву, он тоже остановился в дверях, но вскоре овладел собой и похлопал Роже по плечу. — Поставь, поставь его на пол!
Только тут Женевьева увидела в руках Роже большой ящик.
— Это от Тристана, — объяснил Джон. — Роже, отнеси его в угол и ступай!
Роже повиновался, но перед тем, как уйти, отвесил Женевьеве низкий и галантный поклон.
— Миледи, я счастлив видеть вас.
— Спасибо, Роже, — пробормотала она.
— Роже, Тристан скоро вернется, — предупредил Джон. Роже еще раз поклонился Женевьеве и поспешно ушел. Она посмотрела ему вслед. Неужели Тристан такое чудовище, что его боятся даже воины?
Джон стоял в дверях, и она обратилась к нему:
— Что происходит? В чем дело? Тэсс сказала, что…
— Этот ящик — подарок Тристана. Действительно подарок: мы привезли его с собой, а не нашли здесь, в Иденби. А через час мы с Эдвиной зайдем за вами. Успеете собраться?
— Чтобы выйти отсюда? — Женевьева рассмеялась. — Джон, мне понадобится не больше пяти минут!
— У вас есть час, миледи, — усмехнулся он и закрыл за собой дверь.
— О, миледи! Он преподносит вам подарки! — мечтательно вздохнула Тэсс.
Женевьева взглянула на нее и встала с постели, закутавшись в одеяло. Она быстро догадалась, что находится в ящике. Когда же вынула оттуда бутылку, ее щеки вспыхнули еще ярче. Она сгорала от стыда и бешенства. Забыв про Тэсс, она гневно вскрикнула: Тристан опять посмеялся над ней, прислав целый ящик гадкого зелья!
— Миледи! — испуганно воскликнула Тэсс.
Бутылка ударилась об стену и разбилась, струйки красного вина потекли на пол.
— Я убью его! — поклялась Женевьева и начала расхаживать по комнате, плотнее завернувшись в одеяло. — Будь он проклят! Чтоб ему вечно гореть в аду, терпеть страшные муки и…
— Миледи, не надо! — Чуть не плача, Тэсс приблизилась к ней, не зная, бежать отсюда или остаться в комнате. Судя по всему, ей велели прислуживать помешанной. Женевьева бросила на нее гневный взгляд.
— Приведи его сюда, — потребовала она и, не дождавшись ответа, схватила служанку за плечи. — Немедленно! Скажи, чтобы он пришел!
— Миледи, я не могу! Я…
— Делай, что велено!
Тэсс испуганно заколотила в дверь. Та распахнулась, и на пороге вырос Джон.
— Что здесь происходит?
Тэсс попыталась было объяснить, но так сбивчиво, что Джон отстранил ее и пристально взглянул на Женевьеву. Она подошла ближе, закутанная в одеяло; волосы развевались за ее спиной, как золотистый флаг. Женевьева раскраснелась, в ее глазах появился серебристый блеск. Очарованный, Джон не сразу понял, что она на грани истерики.
— Женевьева, что…
— Передайте Тристану, что я хочу видеть его!
— Это невозможно. Тристан уехал.
— Уехал? Навсегда?
Джон поспешил спрятать усмешку: в голосе Женевьевы явственно прозвучало разочарование.
— Нет, миледи, на время — осмотреть дальние владения. Через пару дней он вернется.
— А! — Успокоившись, она одарила Джона чарующей улыбкой. — Уехал… на пару дней… Стало быть, за предстоящую прогулку я должна поблагодарить вас, Джон.
— Нет, таков приказ Тристана.
— Вот как? И это он приказал принести сюда вино?
— Вижу, вам это не понравилось…
Женевьева быстро подошла к Джону, опустилась на колено и поцеловала ему руку.
— Благодарю вас, Джон. Через час я буду готова.
— Хорошо, миледи. Прислать к вам Тэсс? Может, принести воды?
— Да, будьте так добры, Джон.
Когда дверь закрылась, Женевьева с трудом сдержала радость. Тристан уехал! Ей предстоит прогулка с Джоном и Эдвиной, которых легко обвести вокруг пальца!
И вдруг она растерялась. Джон и Эдвина — единственные люди в замке, которые вступились за нее; они не заслужили гнева Тристана. Впрочем, он вряд ли обвинит в случившемся Эдвину, да и Джона наверняка простит. К тому же сейчас следует думать только о себе.
В комнату вернулась Тэсс. Женевьева радостно улыбнулась горничной, искупалась, а потом позволила Тэсс расчесать себе волосы. Одеваясь, она выбрала самые прочные чулки, самое удобное платье и самый теплый плащ с капюшоном. Пока Тэсс застилала постель, Женевьева украдкой вынула из шкафа свой маленький, отделанный драгоценными камнями охотничий кинжал.
Когда Джон и Эдвина зашли за ней, она была уже готова. Чувство вины охватило Женевьеву при виде неподдельной радости тетки, которой вскоре предстояло столкнуться с предательством. Только бы потом она поняла ее!
— Мы решили устроить пикник. — Эдвина переглянулась с Джоном.
— О, какая прелесть! Спасибо вам! — Женевьева опустила глаза. — А нельзя ли устроить его на лугу?
— Нам не стоит покидать замок… — начал Джон.
— Джон! — перебила его Эдвина. — Она же еще так молода, а ты — опытный воин! Неужели не сумеешь справиться с ней?
Джону пришлось согласиться.
— Ну хорошо. Идем?
— Да, да! — воскликнула Женевьева. — Еще один вопрос… Этот подарок Тристана предназначен для меня? Да? Отлично. — Она взглянула на Тэсс. — Возьми себе это вино. Как ты знаешь, я не люблю бордо.
— Но я не могу…
— Прошу тебя, возьми. — Женевьева направилась к двери. Вот так! Ему явно нравится Тэсс, он предпочитает захмелевших женщин. Вот и пусть развлекается с этой пышнотелой милашкой!
Пикник обещал быть удачным. Осенние листья поражали разнообразием оттенков, высоко в небе сияло солнце. В корзине, которую Эдвина взяла с собой, был свежий хлеб, сыр и пирожки с почками, приготовленные старым Грисвальдом. Джон предусмотрительно захватил бочонок эля.
Наслаждаясь яствами, Женевьева вдруг поняла, что ей симпатичен Джон, улыбчивый, остроумный и влюбленный в Эдвину. Это чувство светилось в его глазах, сквозило в словах, в бесконечном внимании к ней. Наблюдая за ними, Женевьева украдкой вздохнула: о такой любви она могла только мечтать. Джон проявил твердость лишь однажды — когда Женевьева начала расспрашивать о прошлом Тристана. Тетка хотела ответить, но Джон остановил ее:
— Эдвина! Ты помнишь, что он сказал?
Та робко пояснила:
— Джон и Тристан родом с севера. От тех мест до Лондона день пути.
Женевьева насторожилась: так, значит, без позволения Тристана Эдвине запрещено даже разговаривать! Женевьева попросила Джона подлить ей еще эля, стараясь ничем не выдать себя. Скоро она будет свободна и постарается забыть о нем. Впредь ей не придется подчиняться ему. Как бы там ни было, он всего-навсего забавлялся с ней.
Женевьева не сомневалась, что Тристан — жадный искатель наслаждений. Подумав об этом, она вспомнила про Тэсс. Однако она не понимала, почему это так больно задевает ее. Радостная и спокойная Эдвина улеглась на расстеленное одеяло, смеясь шуткам Джона. Он склонился над ней, что-то шепча. Влюбленные забыли обо всем на свете. Они расположились посреди огромного луга; к западу от него вздымались поросшие лесом холмы. Женевьева поднялась.
Но как выяснилось, Джон наблюдал за ней. Вскочив, он вопросительно взглянул на нее.
— Я хочу набрать опавших листьев и украсить ими комнату.
— Только не уходите далеко!
— Конечно!
Сначала Женевьева держалась поблизости, прислушиваясь, как Джон объясняется в любви Эдвине, а она отвечает ему с нежностью и благоговением. Постепенно, шаг за шагом, она приближалась к опушке леса. Прежде чем скользнуть за деревья, она еще раз оглянулась и чуть не расплакалась — так прекрасна была эта пара.