— Ничего, — грустно проговорила она, — это не имеет значения.
Розалинда прервала связь, нажав на кнопку, и сидела, долго смотря на аппарат. Усилием воли она попыталась представить лицо Саймона.
В свои сорок тот был привлекательным мужчиной, скорее представительным, чем красивым. Его окружала аура успеха и власти, но он мог быть приятным, остроумным компаньоном и внимательным любовником.
Множество мужчин разграничивают работу и личную жизнь, подумала она, и глупо обижаться на то, что Саймон сухо разговаривал со мной. Прекрасно понимая это, Розалинда все же с трудом сдерживала слезы.
Плохое настроение сохранялось всю вторую половину дня. И только вечером, когда купала Джейми, Розалинда припомнила, что, по сути, прошедший день был первым днем без угроз. Ледяной ужас, ставший частью ее жизни с того момента, когда начали поступать анонимные звонки, письма, больше не преследовал ее. И этим она обязана Майклу. Именно он вселил в нее чувство безопасности. А что она дала взамен? Спорила, жаловалась, устраивала сцены… Устыдившись, Розалинда прикусила губу и опустила голову.
Майкл, проходя мимо ванной, заметил ее рядом с Джейми. Голова наклонена, волосы скрывают лицо. Он сжался от мучительно-ярких воспоминаний: вот Розалинда нагибается на улице, чтобы погладить кошку, вот она откидывает назад шелковистые пряди волос и весело, соблазняюще смотрит на него…
В этот момент она откинула назад волосы и взглянула на него, как тогда, но теперь в ее глазах читались смущение, надежда и сожаление, в них не было прежнего провоцирующего кокетства. Розалинда выглядела очень усталой.
Он застыл. Весь день она вела себя просто невыносимо: ворчала в машине, морщила нос, разглядывая этикетки в супермаркете, делала колкие замечания в адрес Лауры Осборн.
На сегодня я сыт ею по горло, подумал Майкл и хотел было пройти мимо, однако, сам не заметив как, оказался в ванной.
— В чем дело? — спросил он.
— О… ничего, — медленно проговорила Розалинда. Вынув Джейми из ванны, она завернула его в большое полотенце и начала вытирать.
— Саймон не сказал ничего нового об угрозах?
— Нет. — Она покачала головой и удивленно посмотрела на него. — А что?
— Мне показалось, что ты выглядишь расстроенной…
— Нет, я в порядке, — ответила Розалинда. — Хотя мне надо с тобой поговорить, Майкл. Ты можешь подождать, пока я закончу?
— Хорошо, — кивнул он.
Когда мальчик был насухо вытерт и одет в пижаму, Розалинда сказала ему:
— Джейми, пойди поищи книгу, которую мы почитаем перед сном.
Джейми отправился в свою комнату за книгой.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросил Майкл.
— Я хотела извиниться, — сказала Розалинда. — Я вела себя отвратительно с того момента, как мы уехали из Лондона.
Майкл был так удивлен, что на долю секунды лишился дара речи. Что случилось? — спросил он себя. Это так непохоже на Розалинду — признавать свою неправоту…
А она продолжала:
— Я знаю, что была ужасной, демонстрировала свое дурное настроение… Но когда я все обдумала, то поняла, что впервые за последние месяцы я не оглядываюсь каждую минуту, чтобы проверить, не следит ли кто-нибудь за мной. — Розалинда посмотрела на него, в ее взгляде появилась теплота. — Я не могу описать, что чувствую, когда Джейми в безопасности, и я сожалею, что доставила тебе неприятности. Взять бы и поблагодарить, а я вместо этого только спорила и ругалась с тобой.
— Но тебе ведь пришлось выдержать такое напряжение, — сочувственно произнес Майкл.
— Не только это. — Она нагнулась за полотенцем и аккуратно свернула его. — Ты тоже заставляешь меня нервничать.
Нервничать? Розалинду?
— Я не хотел, — растерянно произнес он.
— Я знаю. Ты ни в чем не виноват. — Она теребила край полотенца. — Тут только моя вина. Я так нервничаю потому, что снова рядом с тобой. Чувствую себя так, будто меня все еще преследуют, но на этот раз не человек, а воспоминания. Я знаю, что это глупо, что между нами давно все кончено, но… — Румянец смущения залил ее щеки, и она склонила голову, избегая смотреть ему в глаза. — Я ужасно нервничала, когда ложилась с тобой в кровать прошлой ночью, — пролепетала Розалинда.
— Я тоже, — признался Майкл.
— Правда? — хрипло спросила она, удивленно уставившись на него.
— Да, нелегко справляться с прошлым, но, как ты сама говорила, мы изменились. У нас новые партнеры, новая жизнь. Это просто неудобная ситуация, ничего больше.
— И я с ней справлюсь, — пообещала Розалинда. — Во всяком случае, буду лучше себя вести. Ты меня не узнаешь. Буду готовить, и убирать, и мыть посуду, и не стану больше жаловаться.
— И обещаешь быть милой с Лаурой Осборн, когда увидишь ее?
— Да, — поколебавшись, героически произнесла она.
— И позволишь ей дать несколько советов, как тебе улучшить внешность?
— Не знаю, смогу ли я зайти так далеко, — сказала она, расслабившись и улыбнувшись так ослепительно, что у Майкла дыхание перехватило. — Но такой грубой, как сегодня днем, я не буду, обещаю.
— Тогда этого достаточно, — улыбнулся в ответ Майкл. — И не только тебе нужно извиняться, я тоже был в отвратительном настроении последние два дня и вел себя ужасно. Я прошу прощения. И еще: я не думаю, что кто-то из нас может забыть прошлое целиком, но мы попытаемся подвести под ним черту и начать все снова.
— Я бы хотела этого, — пробормотала Розалинда.
— Я рад, что мы все выяснили, — сказал Майкл. — Теперь все будет проще.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Во многом все действительно стало проще. Были моменты, когда Розалинде казалось, что она живет жизнью, похожей на сказку.
Дни шли своим чередом. Джейми будил их рано утром, залезая в кровать между ними, потом они пили чай, который Майкл приносил из кухни. Мод ворчала по этому поводу, говоря, что он избаловал Розалинду, но признавала, что та хорошо помогает ей, работая по дому.
Если бы кто-нибудь месяц назад сказал Розалинде, что она будет счастлива жить в доме без современных удобств, она рассмеялась бы ему в лицо. Или что ей будут доставлять удовольствие готовка и уборка… Но теперь это действительно нравилось ей.
Вместо того чтобы беспокоиться о том, что подписанное ею распоряжение может разорить компанию отца, она сейчас беспокоилась о том, поднимется ли тесто, замешенное для пирога, не намочит ли дождь вывешенное для просушки белье. Преследователь казался ей теперь фигурой из ночного кошмара, героем фильма ужасов, который она однажды видела, и она больше не паниковала, если Джейми не было рядом с ней.
Они с братом почувствовали себя в безопасности и наслаждались жизнью. Джейми подружился с Томом Осборном, играл в футбол с Майклом и помогал Розалинде готовить обеды. Он даже не замечал, что в доме нет телевизора. Мальчик обожал Мод, а она учила его играть в карты, читала ему книжки и разрешала рыться в своей огромной старомодной сумке.
Майкл напряженно трудился в кабинете над бумагами, но в полдень всегда появлялся в саду, чтобы поработать там или поиграть в мяч с Джейми. Иногда, и это нравилось Розалинде больше всего, они все вместе ходили в лес, и на обратном пути мальчик бежал вприпрыжку впереди них. Они были похожи на семью, они чувствовали себя семьей, однако Розалинда часто напоминала себе, что они не настоящая семья.
Дни проходили легко, а вот ночи… Ночи нельзя было назвать легкими. Днем они с Майклом болтали и смеялись, но, как только закрывалась дверь в спальню, их охватывало непонятное напряжение.
Розалинда изо всех сил старалась внушить себе, что он ей не нравится. Но невозможно было не думать о его руках и губах, о том, как мучительно близко они лежат на кровати. Они старались не прикасаться друг к другу, однако стоило Майклу только шевельнуться, и все ее чувства обострялись, в голову лезли воспоминания о том, как они когда-то занимались любовью.
Розалинда сравнивала себя с собакой на сене. Она отказалась от любви Майкла и не хотела начинать с ним новый роман, но почему тогда ее сердце всякий раз учащенно билось, когда они оказывались рядом?
Нет, все не стало проще.
— О, взгляни, это потрясающе! — Розалинда вытащила из коробки платье и с восхищением оглядела его. — Оно похоже на одно из тех платьев, которые носила Грейс Келли.
Приняв решение переехать в дом поменьше, Мод стала перебирать коробки, полные платьев и пальто, скопившихся за последние пятьдесят лет. Розалинда помогала ей. Они с Мод начали испытывать симпатию друг к другу, они обе разделяли страсть к нарядам и сейчас не могли решить, что можно выбросить, а что нет.
Мод вздохнула ностальгически.
— Я надевала это на вечеринки в пятидесятых, вместе с жемчугом и перчатками. Конечно, я была тогда стройнее… Джон всегда говорил мне, что я прекрасна.
— А каким он был? — с любопытством спросила Розалинда.
— Джон? Очень был похож на Майкла. Тихий, вежливый, умный, — улыбнулась воспоминаниям Мод. — Люди всегда удивлялись, что я находила в нем. Его не назовешь красивым, но, когда он был в комнате, я не замечала больше никого. Ты понимаешь, что я имею в виду.