А для Лейлы было истинным откровением, что она способна решиться на такое — почти отвергнуть его… Зато теперь он ласкал ее.
Она выбилась из ритма, но он поправил ее, толкнул на себя и продвигался внутрь, постепенно, медленно, невыносимо сладостно… А потом Лейла стала выкрикивать его имя, когда наслаждение накатывалось на нее, волна за волной.
Завиан лежал в темноте, а за пологом шатра выл ветер. Страшный ветер пустыни словно выдувал его разум, звал кудато. И не было сил узнавать куда. Сейчас Завиан хотел одного — спокойствия.
Он вдыхал аромат бальзама и тела Лейлы, сжимал рукой ее крепкую грудь, слышал ее ровное дыхание — и, может быть, готов был обрести желаемое, узнать ответ. Если Лейла будет с ним каждую ночь, ему, возможно, будет проще засыпать, потому что она, неведомо как, дарила ему покой. А потом он услышал свой собственный голос:
— Кто мог связывать веревками принца крови?
Последовало долгое молчание. Он знал, что Лейла не может ему ответить, но она подняла его руку, и он почувствовал, как ее прохладные губы прижались к его распаленным ранам. И снова услышал свой голос:
— Кажется, я начинаю вспоминать.
Она спросила, после недолгого молчания:
— Вспоминать — что?
— Я не знаю…
Она знала, что это очень важно. На этом надо сосредоточиться целиком. Лейла села в постели, зажгла лампу и увидела, как каменеет его лицо. Она тут же поняла, как глупо поступила. Она действовала, как королева, которая исполняет свой долг, а не как жена, и тем более не как любящая женщина.
— Что ты начал вспоминать?
— Оставь все это. — Завиан повернулся на бок. — Спи.
И она поняла, что в этот момент потеряла его.
Глава шестая
Лейла почувствовала нечто похожее на восторг, когда она смотрела на дворец из окна вертолета. В утреннем солнце он весь сверкал. Вделанные в его стены раковины и полудрагоценные камни отражали свет так, что дворец походил на чудный оазис среди пустыни. Конечно, она уже видела его, когда впервые летела сюда, но тогда была слишком взволнована, чтобы заметить всю его красоту.
Теперь вообще все было подругому. Став замужней женщиной, Лейла не должна больше скрывать свое лицо покрывалом, но это не главное. Мужчина, который сидел с ней рядом, не просто разбудил в ней женщину. Он дал ей коечто еще, коечто неожиданное.
Она полюбила его. Полюбила таким, каким он был, — замкнутым, настороженным.
— Как красиво, — сказала она этому мужчине, глядя вперед.
Но он только пожал плечами.
Она была не уверена, что Завиан хотел ее любви. У Лейлы никогда не было романов, и она не знала, как угадать, что он чувствует к ней. Их ночи были прекрасны. Только сегодня утром Завиан был одержим страстью. Он погрузил ее в бездну оргазма еще прежде, чем она успела как следует проснуться, но, когда они умылись и оделись, совершенно от нее отрешился. Мужчина, сидевший теперь рядом с ней, был совершенно не похож на мужчину, которого, она была в этом уверена, ей удалось мельком увидеть. Он был не просто закрытой книгой. Он был целой библиотекой, и, даже живи она вечно, не сумела бы прочитать все, что в ней хранилось.
Да, они беседовали — ни о чем. По крайней мере, ни о чем важном. То есть говорили о важных вещах — о монархии, о других формах правления. Просто все это вдруг перестало быть для нее важным.
Она искоса посмотрела на Бейджу, которая явно не была удивлена неожиданной переменой в Завиане. Она постоянно твердила Лейле, что не надо ничего ждать, ни на что надеяться.
Но Лейла всетаки надеялась.
По ночам Завиан давал ей то, о чем она не могла даже мечтать, но ей хотелось большего. Лейла хотела делить с ним не только ложе, но и мысли, и переживания. С той ночи он больше не говорил ей резких слов, но каждое утро вставал до рассвета и уходил в пустыню и возвращался лишь поздно вечером. Нарождавшаяся близость, взаимопонимание вдруг кудато исчезли. По утрам, когда она просыпалась рядом с Завианом, мыслями он был далеко от нее…
— Народ уже собирается.
Даже с такой высоты Лейла видела, что дворец похож на растревоженный муравейник. Она заметила несколько самолетов и вертолетов. Это означало, что некоторые коронованные особы и высокопоставленные лица уже прибыли для участия в завтрашней церемонии. Но жених и невеста не должны были видеться с ними до официального приема, чему Лейла была очень рада. Она целую неделю не открывала свой компьютер, не говорила со своими приближенными. Наверняка у нее сегодня будет много дел.
— Если бы мои сестры были здесь… — Она старалась рассмотреть опознавательные знаки на самолетах, но Завиан не проявил интереса к этой игре.
Чтобы Завиан и Лейла не встретились раньше времени с гостями, их провели через сад к боковому крылу дворца. Войдя через заднюю дверь, вскоре они уже вошли в покои, которые должны были делить друг с другом во время приездов Лейлы в Кьюзи. Кровать была огромна и богато убрана, но внимание Лейлы привлекла ванна у окна.
— Ты сможешь купаться и смотреть на океан, — заметил Завиан, открывая стеклянную дверь, чтобы показать ей берег во всей его красоте. И вдруг заметил смущение на ее лице. — Тебя никто не сможет увидеть.
— А что, если ктото будет как раз проходить мимо? — спросила Лейла, выходя к нему на балкон.
— Этот участок берега только наш, — объяснил Завиан. — Попасть сюда можно только по этим ступенькам. Есть еще один пляж — для всех, кто живет во дворце. А этот — только наш.
Тут действительно было очень красиво. Великолепная планировка обеспечивала полную изоляцию от остального мира. Все их крыло было построено так, чтобы никто не мог даже взглянуть на них.
— Боюсь, мне придется… — Лейла натянуто улыбнулась и замолчала, заметив, что они заговорили одновременно. Ей было неприятно это недавно возникшее отчуждение между ними.
— Мне придется заняться коекакими делами, — кивнул Завиан. — Надеюсь, они не займут много времени, но после недельного отсутствия…
— Я как раз хотела сказать то же самое, — призналась Лейла. — Мне придется очень многое проверить. — Она закатила глаза. — Наверняка в мое отсутствие было много суеты.
— Суеты? — Завиан нахмурился.
— Это не имеет значения…
Они опять начинали смотреть на вещи с деловой точки зрения — не как супруги, а как правители.
— Я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили рабочий кабинет.
— Это наверняка уже сделано. Я велела своим людям позаботиться о том, чтобы к моему возвращению для меня была устроена рабочая комната.
Комната действительно была устроена. Рядом с большим кабинетом Завиана находилось маленькое помещение, где обычно работал его личный секретарь. Но секретаря временно переселили, а его комнату оборудовали для Лейлы, согласно ее строгим указаниям. Компьютер был уже установлен, рядом лежало множество бумаг. В вазах стояли цветущие ветки апельсинового дерева, а на столе — кувшин с ледяной водой. Войдя в комнату, Лейла немедленно распахнула двери в сад, но дул сильный ветер, и океан волновался. Она тут же снова закрыла двери.
— Вообще говоря, кабинет маловат, — заметила Лейла. Хотя она и любила Завиана, сама всетаки тоже была королевой и в этой ипостаси не хотела ему уступать.
— Когда ты в следующий раз сюда приедешь, у тебя будет лучший кабинет, — пообещал Завиан. — Но думаю, мои люди сделали все, что могли, за такое короткое время.
— В твоем распоряжении были годы… — сухо заметила Лейла. — И ты, и твои люди знали, что ты должен жениться на королеве, которая тоже должна исполнять свои обязанности.
Завиан сжал зубы. Он не привык, чтобы его упрекали.
— Думаю, в Хейдаре меня ждет просторный кабинет, — заметил он с явным сарказмом.
— Конечно, — сказала Лейла, в душе улыбаясь тому, как вытянулось его лицо от ее ответа. — Мы пользуемся разными операционными системами, но на компьютер, предназначенный для тебя, установили твою систему. Тебе также приготовили конверты и бумагу с королевским гербом Кьюзи и печать с твоим именем.
— Могу себе представить, — сказал Завиан. — Ладно, эта комната действительно маловата, но ты пока можешь работать в моем кабинете, рядом…
— Нет, спасибо. Можно оставить дверь между нашими кабинетами открытой, если не возражаешь.
— Мы сможем махать друг другу рукой, — робко пошутил Завиан.
Но Лейла думала подругому:
— У меня не будет на это времени, Завиан. Я хочу как можно скорее разделаться с бумажной работой. Завтра у нас прием. Надо столько сделать!
И это напомнило ему… Опять!..
Впрочем, теперь у него нет времени размышлять на эту тему. Завиан отсутствовал неделю. Теперь ему придется подписывать тысячи бумаг. Вот и хорошо! Он надеялся с головой уйти в работу, забыть о гостях, которые будут на завтрашнем приеме, сосредоточиться на самом главном для него — управлении королевством.
Акмаль перечитал документы, сообщил королю, что там действительно существенно, и теперь ждал указаний. Остальные придворные толпились у дверей. Жизнь во дворце бурлила.