- Просто мне, Эйден, предложили много денег. Я смогу открыть собственную школу танцев. Да, ты тоже предлагал мне деньги и замужество. Но как долго продлился бы наш брак?
Как долго мы смогли бы скрывать правду?
Сколько бы времени прошло, прежде чем нас разоблачили бы? А так, по крайней мере...
Тут Эйден увидел на пальце Табиты кольцо и до крайности изумился. Он приблизил ее руку к глазам и застыл, разглядывая камень. Его удивление с каждой минутой возрастало.
- Он подарил тебе рубин?
- Он дал мне его на время, - выдохнула Табита. - Я должна буду его вернуть.
- Завье говорил, что кольцо больше не покинет пределы дома, - сказал пораженный Эйден. - Он клялся жизнью, что в следующий раз женщина наденет это кольцо только в том случае, если у него с ней все будет серьезно.
- В следующий раз?
Эйден поднял глаза.
- Два года назад он был помолвлен с одной милой девушкой, по крайней мере такой мы ее считали. И за две недели до свадьбы Луиза нашла какого-то ушлого адвоката, который составил некий добрачный контракт. В соответствии с ним Завье не имел права разорвать помолвку незадолго до свадьбы.
- И что, он разорвал ее?
- Именно. - Эйден криво усмехнулся. - И уверяю тебя, она "покинула сцену" без должного достоинства. Судебный процесс против Завье ведется до сих пор, - процедил Эйден сквозь зубы. - Можешь отнекиваться сколько угодно, но и в твоем случае деньги ни при чем.
Признаться в этом Табите было слишком страшно даже самой себе.
- Он думает, что это я проиграла деньги. - Табита заметила непонимание, отразившееся на лице Эйдена, и, глубоко вздохнув, продолжила:
- Я пробовала сказать ему правду, но он попросту не стал меня слушать. Эйден, не разубеждай его, пожалуйста.
- Так или иначе, он все равно узнает, - снова сорвался на крик Эйден, и Табита заткнула уши.
Однако он не унимался. - А может, он уже и знает обо всем, черт побери! Он тебе не по зубам. Ничего ты не добьешься. - И только увидев побежавшие по щекам Табиты слезы, Эйден притих, и тон его смягчился. - Откажись, пока не поздно. Он опубликует опровержение, и история будет забыта. Тебе не придется участвовать в этом фарсе.
Последние слова повергли Табиту в ужас, и она закрыла глаза.
- Прошу тебя, Эйден, не презирай меня, я этого не вынесу.
- Я не презираю тебя, Табита. Я просто боюсь за тебя, да и за себя тоже.
- А что тебя так пугает?
- Ты мой лучший друг, а он мой брат. Я не хочу, чтобы мне пришлось выбирать из вас, когда все пойдет наперекосяк, а так оно и будет. В его голосе прозвучали обреченность и снедающее его дурное предчувствие, с которым Табита и сама в этот день пробудилась.
- До этого дело не дойдет. - Голос у Табиты дрогнул, и ответ получился неуверенным.
- Надеюсь.
- Если я решусь, - уточнила Табита, - ты будешь моим посаженым отцом?
Эйден присвистнул.
- А ты понимаешь, что сама напрашиваешься на неприятности?
- Ну, пожалуйста, Эйден, мне действительно необходимо, чтобы ты был рядом.
С минуту Эйден молча смотрел на нее.
- Ладно. Но подарка от меня не ждите. Эти деньги пойдут на носовые платки и шоколадки, которыми мне в конце концов придется утешать тебя.
- Со мной все будет в порядке, - решительно заявила Табита. - Я знаю, что делаю.
- Надеюсь, - ответил Эйден, поцеловал Табиту в щеку и ушел.
Лишь оказавшись одна, Табита вспомнила о посылке. Руки у нее дрожали, и ей долго не удавалось распаковать коробку. Но когда она открылась, Табита ахнула. Платье и туфли, вызвавшие у нее прошлым вечером бурю восторга, теперь лежали перед ней в груде оберточной бумаги. Только они были не черные, а нежнейшего лилового оттенка. Она провела рукой по мягкой бархатистой ткани. Через минуту сбросила халат и натянула платье на себя. Затем сунула ноги в туфли и принялась шарить в ворохе бумаги, пока не нащупала то, что искала. Впрочем, на пылкое признание в любви она не рассчитывала.
Забавно, но записка, составленная второпях, конечно, без каких-либо следов поцелуя на ней, доставила Табите огромное удовольствие. Как раз об этом Табита и подумала, опускаясь в своем пышном наряде на диван и разглядывая листок бумаги.
- Шесть месяцев, - прошептала она. Шесть месяцев она будет засыпать и просыпаться рядом с ним. У нее есть шесть месяцев, чтобы показать ему, какой сладостной может быть любовь, если только сумеешь вкусить ее наслаждений.
Всякий раз, когда нужна была ручка, ее невозможно было найти. Вот она! Все еще
трясущейся рукой Табита достала контракт и поставила свою подпись под подписью Завье.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
- Мы отвели эту комнату вам, Табита. Марджори Чемберс резким движением раздвинула жалюзи. - Возможно, вам с Завье это покажется старомодным, но, пока вы не поженились, я поселила вас порознь. - Облегчение, отразившееся на лице Табиты, как только Марджори, обворожительно улыбаясь, указала на дверь, было истолковано явно превратно. - Однако комнаты сообщаются, поэтому как поступать дальше - ваше дело.
Летний дом Чемберсов был сравним разве что с дворцом, который тем не менее был лишен надменного величия и мрачной таинственности. Дощатый пол, высокие белые стены, сплошь увешанные черно-белыми фотографиями, превосходные диваны, обитые белой кожей, и предметы искусства, заслуживающие большего внимания, чем беглый взгляд.
Оставалось лишь догадываться о том, какова будет их постоянная резиденция.
Табиту поселили в комнату с эркером. Из окна открывался вид на безбрежную поблескивающую гладь океана и на живописнейший пляж.
- Джереми прилег вздремнуть, но перед обедом, в семь, мы все собираемся в патио, чтобы выпить. Я знаю, этот месяц, пока Завье был в отъезде, вам пришлось нелегко. Но все уже позади. Через час Завье будет здесь, и мы сможем приступить к свадебным приготовлениям. Не согласитесь ли вы, чтобы я взяла на себя хлопоты о вашем подвенечном платье? Завье ни в коем случае не должен его видеть. Вы будете выглядеть просто сногсшибательно.
Любезность и дружелюбие Марджори обезоруживали, и Табита, расстегивая молнию на своей (разумеется, новой) сумке, вдруг ощутила захлестнувшее ее острое чувство стыда.
- Я привезла вам шоколадные конфеты. - Табита не знала, что купить. Что можно подарить тем, у кого все есть?
В искусно подкрашенных глазах Марджори заблестели слезы, и Табита растерялась.
- Табита, милая, как же вы внимательны.
- О, подарок очень скромный.
Марджори заключила ее в объятья, прижав к сильно надушенной груди.
- Они превосходны, как и вы... - Но Марджори не договорила - с улицы донесся звук подъезжающего автомобиля. - Эйден приехал! - воскликнула она, но явно без того радостного оживления, которое доставалось Завье. - Нужно пойти встретить его. Вы спуститесь?
Табита вежливо отказалась. Не хватало ей сейчас еще очередных нотаций от Эйдена.
- Если не возражаете, я останусь, чтобы распаковать вещи.
- Но об этом позаботится прислуга. - Однако голос Марджори тут же смягчился:
- Какая же я глупая! Ведь вам нужно время, чтобы подготовиться к встрече с Завье.
Марджори поспешно покинула комнату, а Табита принялась разбирать вещи. Наконец все было расставлено по местам, длинные волосы уложены, макияж наложен, тело надушено. Заняться больше было нечем. Табите оставалось лишь ждать.
Послышался низкий рев мотора.
В этот самый миг исчезла неуверенность, терзавшая ее в последнее время. Но вместе с этим ею овладело волнение и вернулось уже знакомое дурное предчувствие. Табита играла с огнем, и кто-то неминуемо должен был обжечься. Она отошла от раскрытого окна и, затаив дыхание, встала поодаль так, чтобы ее не было видно.
Может, Табита пошевелила занавески, может, он заметил ее силуэт - как бы то ни было, но Завье поднял голову и посмотрел на окно той комнаты, в которой она находилась. У Табиты перехватило дыхание, она испуганно отпрянула назад.
Как встретить его? Как посмотреть ему в глаза, не выдав взглядом пламени, горящего в ее груди?
Ведь любовь в контракте не учитывалась.
- Табита! - до нее донесся ликующий возглас Марджори. - Приехал!
Изобразив на лице улыбку, Табита вышла из спальни. Она была на самой верхней ступеньке лестницы, когда Марджори распахнула входную дверь.
Завье медленно поднял на нее глаза.
- Разве меня никто не поцелует? - растягивая слова, проговорил он.
Табита начала медленно спускаться по лестнице, но, когда оставалось преодолеть всего две ступеньки, не удержалась. Она кинулась ему на грудь, а Завье привлек ее к себе, осушая поцелуями неожиданно побежавшие по ее щекам слезы.
- Раз мне оказывают такой теплый прием, уезжать, пожалуй, стоит почаще.